Если бы Тэсс узнала о мучениях Кенрика, это бы ее сильно удивило. Она полагала, что он просто вычеркнул ее из своей жизни, как будто она никогда и не существовала. Весь день, наверное, ходит, улыбается своей глупой улыбкой, радуясь, что избавился от нее. Эта его улыбка такая глупая, такая… милая.

Она скучала по нему. Больше, чем ожидала. Она вообще не знала, что такое возможно, что любое воспоминание о нем будет тупой болью отдаваться у нее в груди.

Ночью как раз ей было лучше — можно было мечтать о нем. И в этих мечтах он снова обнимал ее, шептал на ухо нежные слова. Вместе с ним она уплывала в мягкий ласковый мир, до самого того момента, когда холодный утренний свет возвращал ее снова к действительности.

Уже семь дней прошло, как ее заперли наверху. И вот сегодня ее разбудило не только утреннее солнце, но и что-то еще, объяснения чему она пока найти не могла. И в течение дня ее не покидало тревожное чувство, будто что-то произошло. Или должно произойти. Она задумывалась и, не придумав ничего путного, склонялась над шитьем, которым ее снабдила Хелен — через Мириам конечно. На дворе светило солнце, а у нее было такое ощущение, словно надвигается буря.

Покрывало было уже почти закончено, и Тэсс тревожилась, чем бы заполнить остаток дня. Время только клонилось к полудню, а на нее почему-то напала зевота. Зевнув в очередной раз, она неосторожно воткнула иголку и уколола палец.

Маленькая капелька словно загипнотизировала Тэсс. Она смотрела на кровь, не отрывая взгляда, в ужасе замечая, как на ее глазах эта капля превращается в бурный поток, он становится все шире, переливаемся через ее руки, колени… и вот уже река крови затопила весь пол. Она зажмурилась, понимая, что это только видение, что такого быть не может. Но кошмар продолжался и при закрытых глазах. Все это длилось не больше трех минут, а ей показалось, что прошли годы. Она открыла глаза и отчаянно закричала.

В комнату ворвалась стража с обнаженными мечами. Тэсс испуганно показывала на окно.

— Вот оттуда! Сейчас какой-то человек пробрался по стене и спрыгнул ко мне в окно! Прямо сюда! Когда я закричала, он спрятался там! — она показала в сторону высокого шкафа.

Стражники осторожно двинулись к шкафу, не замечая, как баронесса за их спинами бросилась к двери. Когда они наконец открыли шкаф и обнаружили, что он пуст, Тэсс была уже далеко внизу.

Она выбежала в сад и ринулась по тропинке, ведущей к полю для турниров. Бежала она так, словно речь шла о жизни или смерти. А сзади ее уже настигал топот стражников. Она бежала, и неведомое чувство подсказывало ей, где найти Кенрика. Не знала она лишь одного, успеет ли добраться до него вовремя.

Глава 20

Настроение у барона было хуже некуда. И виной тому была не только еще одна бессонная ночь. Он случайно подслушал любопытный разговор. Дело было утром. Кенрик направлялся на поле для турниров и решил сократить дорогу — пошел через сад. И вот, когда он шел по узкой тропинке между двумя рядами высоких кустов, с другой стороны послышался голос.

— Так ты говоришь, он ее скоро выпустит? Кенрик остановился. Голос был женский; по-видимому, там за кустами была какая-то пара.

— Да, — ответил мужчина. — Я служу у барона уже много лет. Он человек строгий, но справедливый. Отпустит он ее обязательно. Когда успокоится.

— А Джейн говорит, — продолжала девушка, — что баронесса хотела убежать, потому что боялась его. Не дай Бог оказаться рядом с бароном, когда он гневается.

Кенрик хотел было уже идти дальше, но задержался услышал следующую фразу.

— В замке все продолжают выполнять то, что она им приказала. Дворецкий говорит, это единственный способ выразить ей свою верность. Когда ее наконец освободят, она увидит, что мы все за нее.

— У нас тоже почти все так думают, — сказал мужчина.

Кенрик пошел вперед, почти не видя перед собой дороги. Глаза застилал гнев. Гнев и жестокая обида, обида и унижение. К тому времени, как он достиг поля, у него все внутри кипело.

Воины, завидев его, прятали глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Кенрик решил, что самое лучшее — это потренироваться со столбами. Он подошел к длинному ряду высоких столбов, врытых в землю, извлек длинный боевой меч и набросился на эти столбы, разрубая их одним взмахом почти до земли.

Эти слухи, эти сплетни, которые ходили по замку, бесили его.

«Ведь ни единая душа, — думал он, — не знает истины». Никто не представляет, какое чудовищное предательство совершила его жена. Все думают, что это просто обычная семейная ссора. Неудивительно, что Саймон так странно смотрит на него. Да они просто все за нее, на ее стороне. Но он все равно не станет рассказывать им правды. Пусть думают, что он ее обижает. Пусть считают, что он жесток сверх меры. Собственно, чего еще можно ожидать от Палача?

— Милорд!

Кенрик не заметил, как подошел Фитц Элан, и чуть не задел его мечом. Тот вовремя увернулся.

—Ты же знаешь, что нельзя подходить ко мне, когда я занимаюсь. Чего тебе?

—Ты забыл о поединке, — спокойно ответил Фитц Элан. — Итальянцу не терпится испытать свою храбрость, и ты согласился сегодня с ним сразиться.

—Скажи Роберто, что я скоро буду. — Кенрик взял у оруженосца полотенце и вытер лицо.

Такого рода поединки в лагере Кенрика были необычны, особенно сейчас. Все время они посвящали подготовке к штурму Ремингтона. Но совсем недавно на службу к Кенрику напросился молодой рыцарь из Италии. Ему не терпелось самоутвердиться в поединке с таким легендарным бойцом, как Кенрик. Некоторые рыцари пытались отговорить Роберто от этой глупой затеи, но многие ожидали поединка, предвкушая, как самоуверенного юнца Кенрик поставит на место.

Кенрик взял у Томаса поводья своего боевого коня и повел его к краю поля. К такому поединку долго готовиться не надо. На острие копья надевается специальный колпачок — вот и все. И сражаться можно в легких доспехах. Только копье и щит. Никаких серьезных ранений здесь быть не может. Но все знали, что против такого тупого копья Кенрик всегда выходит без щита. Так делаешь меньше ошибок, полагал он. А кроме того, отсутствие у него щита всегда деморализовывало противника.

Рыцари уже заняли позиции на противоположных концах поля, когда у ворот, ведущих в сад, обнаружилась какая-то суматоха. Вначале Кенрик подумал, что у него начались галлюцинации. Тэсс не могла сейчас бежать к нему. Не могла. Но она бежала, и юбки ее развевались, а лицо было искажено гримасой ужаса. И только когда в воротах показались ее стражники, — сначала один, а через секунду другой, — Кенрик поверил. Первому стражнику все-таки удалось настичь Тэсс. Он схватил ее за руку и рванул назад так сильно, что оба они с трудом устояли на ногах. Смешно, но Кенрик едва не бросился, чтобы убить грубияна на месте за то, что тот посмел коснуться ее. Но это не имело значения. Он уже и так был мертвецом. За то, что позволил ей убежать. Так же, как и второй стражник.

Она действительно похудела с тех пор, как он в последний раз видел ее. Вид у нее был изможденный.

«Как же она смогла, — думал Кенрик, — такая хрупкая, слабая перехитрить этих громил и еще пробежать такое расстояние?»

Он спешился и стал рядом с конем, скрестив руки на груди. Она ринулась к нему, пытаясь что-то сказать, но стражник схватил ее за косу и резко дернул назад. В этот же момент он получил от барона такой удар, что упал без чувств.

Кенрик сжал ее руку, но не так больно, как стражник. Только сейчас Тэсс заметила, что Кенрик обнажен до пояса. Он отдал резкую команду, и стражника уволокли прочь. А у нее было несколько мгновений, чтобы перевести дух. Рыцари и воины столпились сзади на почтительном расстоянии.

— Господь милостив, и я успела вовремя, — задыхаясь проговорила она.

Кенрик внимательно смотрел на нее.

— Тэсс, только что ты приговорила к смерти двух воинов. Подумай сама: тебе удалось провести на воле совсем мало времени, так стоит ли за это платить такую цену?

— Нет, милорд! Я вовсе не собиралась никуда бежать, и мои стражники ни в чем не виноваты. Я их обманула. У меня просто не было времени объяснять им, какая грозит тебе опасность.

— Что за опасность?

— Вот этот человек, — она кивнула на другой конец поля, — намерен убить тебя.

— Роберто? — Кенрик, конечно, ожидал, что она опять станет плести небылицы, но это уже выходило за все рамки. — Ты говоришь об этом итальянце? Он замышляет убийство?

— Я занималась шитьем и закрыла на мгновение глаза. И тут меня посетило видение. Я все увидела очень отчетливо: как тупой наконечник его копья внезапно отваливается, и он ранит твое плечо острием, смазанным ядом. Это очень сильный яд, он способен убить любого в течение дня. Я понимаю, это звучит…

— Довольно, я уже все понял. — Он искал глазами Саймона, нашел и поманил к себе.

— Ты мне не веришь, — спокойно констатировала она.

— Почему же? Верю. Верю, что ты предприняла очередную попытку сбежать, — довольно глупую, — а все это наспех придумала по дороге, когда увидела, что побег не удался. Ты по-прежнему уверена, что я дурак и поверю любой твоей лжи.

— Наверное, ты прав, милорд. — Она наклонила голову и уперлась взглядом в землю. — Извини, что побеспокоила тебя.

Она, значит, просит прощения, что побеспокоила его. То, что двое из-за этого будут казнены, ее не волнует. Она даже хладнокровнее, чем он думал. Врет и не смущается. То есть она ни о чем не сожалеет. Ударить бы сейчас по этому лживому лицу…

— Милорд? — рядом с бароном остановился Саймон.

— Отведи ее обратно в замок. Я разберусь с ней потом.

Кенрик повернулся и, ни разу не оглянувшись, пошел назад. Саймон показал рукой на выход, предлагая Тэсс тоже идти. Разумеется, он не делал попытки взять ее за руку. А куда ей еще деваться, как не вернуться назад. Кругом полно людей, муж рассержен — самое разумное уйти, чтобы избежать дальнейших неприятностей.