Изабель не удивляли его ухаживания. Да, она была замужем, но и Грэм с детства слыл лжецом и мошенником. Но неужели он до сих пор не понял, что его неотразимая внешность и обаяние ей совершенно безразличны? Эта его слепота всегда ее удивляла.

— Благодарю, однако теперь мне нужно переговорить с отцом Данном. — Изабель высвободила руку из хватки Грэма.

Ей пришлось прикусить язык, чтобы не спустить на него собак. Обычно она отвечала на знаки внимания Грэма более утонченно, но сейчас на нее давила усталость и едва хватало терпения, чтобы не выгнать его взашей. Последние дни болезни Хьюма дались ей очень нелегко.

— Если желаете подождать, я прикажу подать закуски. — Она буквально заставила себя выговорить это.

Отец Данн прочистил горло.

— Простите, леди Хыом, но я попросил бы гостя остаться и принять участие в нашей беседе. — Наверняка все раздражение Изабель немедленно отразилось на ее лице, потому что он поспешил добавить: — Вы сами увидите, на то есть веские основания.

Она не могла себе позволить ссориться с замковым капелланом в присутствии слуг. Стиснув зубы, Изабель повела капеллана и Грэма по винтовой лестнице на второй этаж, где располагались семейные покои.

К своему списку дел Изабель добавила еще один пункт: заменить замкового капеллана.

В уединении гостиной Изабель уже не старалась смягчить тон.

— Ну, отец Данн, из-за какого такого важного дела вы отвлекли меня от молитв за упокой души супруга?

Капеллан нахохлился:

— Я счел своим долгом сообщить вам о некоем документе, который ваш муж вверил моим заботам.

— О документе? — Изабель ощутила, как под ложечкой засосало от волнения. — Что еще за документ?

— Это акт о передаче собственности.

А, так, значит, речь просто-напросто о том, сколько денег Хьюм отписал цистерцианцам в аббатстве Мелроуз, чтобы служили мессы за упокой его души? Денег ей не жалко, лишь бы только оставшихся хватило на ремонт, в котором замок давно уже нуждается.

— Вы имеете в виду завещание?

— Завещание не подходит для подобных целей, — забубнил отец Данн нудным голосом. — Человек может кому угодно завещать золото, коня и оружие — но не земли. После его смерти земли все равно отойдут наследникам. — Отец Данн закашлялся. Кажется, ему впервые за все время стало неловко. — А передать земли кому-то другому, — он вытащил из складок своего одеяния свернутый пергамент, — человек может только перед смертью.

Изабель уже несколько месяцев пыталась убедить мужа продать Джеймисону небольшую делянку, которую он возделывал, чтобы мельник наконец-то отдал за него дочку. Должно быть, Хьюм решился-таки на это, когда смерть уже постучалась в двери. Добрые дела, как и молитвы, сокращают срок в чистилище.

Вот, значит, из-за чего вся эта суета! Изабель улыбнулась и протянула руку:

— Что ж, позвольте мне взглянуть.

Отец Данн отступил, прижимая пергамент к груди:

— Леди Хьюм, полагаю, вам лучше бы сначала присесть.

Изабель скрестила руки на груди и топнула ногой:

— Я предпочитаю стоять!

Нет, ну правда, этот человек будит худшие стороны ее натуры.

Священник поджал губы и развернул свиток.

— Это очень простой документ. Если вкратце, то, согласно ему, все владения лорда Хьюма, включая этот замок, отходят к Бартоломью Грэму.

Капеллан, наверное, ошибся. Или откровенно лжет. Но все же от наглого, самодовольного выражения его лица у Изабель мороз пробежал по коже.

Она вырвала пергамент из рук капеллана и пробежала глазами написанное. Прочла второй раз, помедленнее. И третий… Подняла голову, невидящим взглядом уставилась перед собой. До нее только-только начал доходить масштаб того, что сотворил с ней муж. Нет, он не мог этого сделать. Нет! После всего, чем она пожертвовала, на что пошла ради него…

Восемь долгих лет она была на побегушках у капризного, вредного старика, который выматывал ей нервы непрестанным нытьем и придирками. День за днем, день за днем она выслушивала его нудные нотации. Старалась не смотреть, как питье и непрожеванная пища стекают по подбородку на дорогие наряды.

А по ночам…

Она прижала руку к груди, стараясь справиться с удушьем. Она снова увидела, как он, багровый, истекающий потом, пыхтит над ней. Боже милосердный! Как же она боялась, что он околеет прямо на ней и погребет ее под своей гигантской тушей! Годы шли, зачатия не происходило, и, в конце концов, ей удалось убедить его, что риск для здоровья слишком велик…

Ей отвратителен был каждый день и час этого брака, но она стерпела все и выполнила долг перед мужем.

— Это, должно быть, подделка, — пробормотала Изабель, взглянув на документ еще раз. Она узнала подпись священника, однако это ничего не значит. Дрожащими руками она развернула свиток до конца. И коснулась онемевшими пальцами знакомой печати.

Она видела, как пергамент выскальзывает из ее руки и падает на пол. Земля качнулась под ногами. Изабель хотела удержаться в сознании, но ее накрыла тьма.

Изабель очнулась, и то, что она увидела, показалось ей ночным кошмаром: над ней склонились Грэм и капеллан-мошенник. Не успела она собраться с мыслями, как Грэм подхватил ее и усадил на скамью. При этом руки его сверх всякой необходимости шарили по ее телу, отчего Изабель стало совсем мерзко.

Она поглядела вниз — на лиф платья упала ярко-красная капля. Изабель с удивлением потрогала ее пальцем.

— Падая, вы ударились головой о скамью. — Отец Дани протянул ей салфетку. — Я же предупреждал, что вам надо присесть.

— Отец Данн, оставьте нас, — заявил Грэм таким тоном, как будто уже стал владельцем замка.

Капеллан метнул взгляд от него к Изабель и попятился из комнаты. Она подозревала, что он ждет за дверью.

Ощупывая пальцами края ранки на лбу, она бросила на Грэма пронзительный взгляд:

— Как вам удалось подбить на это Хьюма?

Грэм сел на скамью рядом с ней, так близко, что его бедра прижались к ней. Изабель отодвинулась на другой край скамьи.

— Хьюм уверился в том, что я его сын, — улыбнулся Грэм. — Вы же знаете, как он мечтал о наследнике.

— Так вы ему солгали?

— Ну почему же? Может статься, это правда. — Он пожал плечами. — К счастью, дарственная имеет силу вне зависимости от этого.

Мать Грэма была богатой вдовой, снискавшей в округе славу определенного толка. Когда она понесла, многие мужчины стали претендовать на отцовство и наперебой предлагать ей руку и сердце. Она разочаровала всех, оставив при себе свои владения — и тайну происхождения сына.

— Я не давала мужу повода так наказывать меня, — пробормотала Изабель себе под нос. У нее никак не укладывалось в голове, что Хьюм оставил ее без крыши над головой и гроша в кармане.

— На самом деле старик пекся о вашем благополучии. — Грэм вытянул ноги и заложил руки за голову. — Он знал, что после его смерти я женюсь на вас, и это служило ему главным утешением.

— Что?

Наверное, она просто ослышалась.

— Нет, ну ведь вам в конце концов нужен мужчина, способный доставить вам наслаждение? — Он теперь жарко дышал ей в ухо, однако Изабель, потрясенная, не могла сдвинуться с места. — Я хотел тебя с тех пор, как ты девчонкой дралась с мальчишками на деревянных мечах.

Придя в себя, Изабель ударила по руке, которая уже ползла вверх по ее бедру.

— С чего ты взял, что я соглашусь выйти за тебя?

— А что, ты предпочтешь вернуться к отцу? — осведомился он.

Кровь отхлынула от ее лица. Ведь это чистая правда. Если она не сможет остаться в замке Хьюм, то податься ей больше некуда. Она прислонилась спиной к каменной стене и прикрыла глаза.

— Даже и не думай: отец не станет тебя содержать. — Грэм погладил ее по колену. — Да, конечно, ты уже не невинная девочка, но он без труда подыщет еще какого-нибудь старикашку, который согласится заплатить за то, чтоб ты согревала ему постель…

Изабель замахнулась, чтобы отвесить ему пощечину, однако он перехватил ее руку и крепко сжал запястье.

— Ты так будоражишь меня, Изабель.

Он силой разжал ее кулак и провел языком по беззащитной ладони, отчего ее пронизала дрожь отвращения.

Как же горько она ошибалась насчет него — считала его просто докучливым соседом, мелким эгоистом! Какая дура! Бартоломью Грэм оказался хитрым и жестоким человеком. Красивое лицо и безупречные манеры, как маска, скрывали бесчестного, злого человека. Человека, который возьмет все, что захочет.

— Через несколько дней я вернусь. Насовсем.

У Изабель руки и ноги онемели от облегчения, когда он встал и собрался уходить. В дверях Грэм обернулся и подмигнул ей:

— А не сможешь ждать так долго — пошли мне весточку.


Глава 2


Как только за Грэмом закрылась дверь, Изабель подскочила к ней и заперла на засов. Гнев кипел в ней и туманил зрение. Она принялась мерить шагами комнату и так сильно сжимала кулаки, что ногти вонзались в ладони. Что же делать? Должен же быть какой-то способ оспорить эту кражу! Но как его найти? Кто ей поможет?

Единственным человеком, кому Изабель доверяла, был ее брат. Но Джеффри сейчас в Нормандии с королевской армией. Она закрыла лицо руками, не желая думать о том, сколько волнений пережила из-за этого. Ее нежный, мечтательный брат не воин. А отец послал его на войну — вот еще одна вещь, которую Изабель не могла ему простить.

Отец… А ведь в этом деле он мог бы выступить ее союзником. Потеря имущества не оставит его равнодушным.

В конце концов, Изабель послала за ним — больше помощи ждать не от кого.

Спустя час из-за двери в гостиную показалась голова служанки.

— Миледи, в холле вас ожидает сэр Эдвард.