С таким темпом и интенсивностью я долго не продержусь. Мне нужно с этим бороться, но я хочу трахнуть её, любить и собственнически наполнить. Чарли должна чувствовать мой напряженный член. Как она могла не чувствовать его внутри этой тугой киски, скользя вверх и вниз по мне? Я весь горел от желания вплоть до яиц.
Черт! Она вращает бедрами, я запрокидываю голову и почти что получаю смещение челюсти.
Она пальцами хватает меня за волосы и притягивает обратно к своим губам; её полные, упругие губы искусно занимаются любовью с моим ртом. Думаю, что я в незнакомой ситуации, она – та, у кого вся власть, а я её раб. Она быстрее и с большей уверенностью скачет на мне, источая соки и поглощая меня. Её рот такой же голодный, как и мой, её зубы задевают мои щеки и рот. Я отчаянно желаю исследовать каждый сантиметр её кожи, очертя языком дорожку от шеи до ушка, коснуться щеки и вернуться к прекрасному ротику, где наши языки сплетаются в унисон. В нашем поцелуе заложена целая история взросления обычных мальчика и девочки, отчего мы едва ли можем оторваться друг от друга. Наши языки знают друг друга, наслаждаясь единым вкусом. Поцелуи становятся неистовее, движения слаженнее.
– Ты нужна мне, – умоляю я. Да, блядь, я умоляю и всегда буду умолять её.
Она двигается быстрее, целуя меня.
– Я твоя, – выдыхает она мне в рот, прежде чем облизать нижнюю губу, заполняя мой рот языком, переплетая его с моим.
Я верю ей. Моё сердце болит от её слов, но мои яйца тянет и одним окончательным поднятием её бёдер я вхожу в неё и рычу ей в шею. Она сильно кусает моё плечо, её ногти впиваются мне в лопатки, когда она кончает сразу после меня, пульсируя вокруг моего чувствительного, выдохшегося члена, похороненного глубоко в ней.
Я чертовски крепко держу её; никогда не захочу её отпустить. Я хочу жить внутри неё, и так же глупо, как это звучит, я не могу себе позволить наплевать на это. Это я и она, и это всё, что я хочу в этом мире.
Покрытый потом и признаками нашего блаженства, целую её в шею и шепчу:
– Оберни ноги вокруг меня и держись.
– Куда мы идём? – бормочет она, устало.
Я слегка хихикаю над её уставшим, сексуальным голосом, щекочущим моё плечо.
– Мне нужно смыть краску с твоих волос.
Она хихикает и делает то, что ей велено. Не могу не поцеловать её еще раз, прежде чем отброшу мышечное напряжение в бедрах, жжение в моём травмированном плече и встану на ноги с ней на руках. Скидывая трусы с ног, я исследую наш путь в ванную и кривлюсь, видя беспорядок, который мы устроили. Краска пролилась на пылевые чехлы, даже некоторая часть нашей одежды измазана краской. Несмотря на это, я бы всё повторил и мне было бы всё равно, если бы не нужно было снова одевать одежду.
Уверенно несу её в ванную, где на мгновение застываю. Я не был здесь с того самого дня. Зеркало заколочено, так что я знаю, что Нона была здесь или, по крайней мере, наняла кого-то, кто смог это уладить, но ни в коем случае не меня. Меня посадили. К тому времени, когда я вернулся, много лет спустя – я не мог даже дверь открыть, не говоря уже об экскурсии по дому для воспоминаний.
В данный момент Чарли в моих руках, после лучшего секса всей моей грёбаной жизни и мне страшно зайти в ванную и смыть её с себя.
Она должна чувствовать мою тревогу. Она берет моё лицо в свои руки и смотрит прямиком в глаза, в сердцевину страха.
– Всё в порядке. Он ушел и это лишь мы; ты и я.
Я прислоняюсь своей головой к её и сосредотачиваюсь на словах «ты и я». Это нелепый страх, но иногда страх бывает бессознательным. Она целует меня, и я вынужден остановиться у раковины, не включая душа. Я жадно принимаю всё, что она предлагает, всегда желая большего. Сажаю её на раковину и неохотно убегаю от неё в душ.
– Может мы помоемся в ванной вместо душа?
Я смотрю на неё – любимые глаза, наполненные обожанием и улыбкой.
– Конечно. У нас есть пена для ванной? – я затыкаю ванную и полностью открываю краны.
– Наверное, нет, но я купила сегодня какой-то шампунь, если ты не против сходить на кухню и взять его.
– Скоро вернусь, – говорю я, направляясь из ванной по коридору в кухню. Это потом я вспоминаю о ведерке мороженого, китайской еде и вине. Поворачиваю в коридор, к входной двери, которую закрываю, а затем хватаю сумку с вкусностями и кладу все в холодильник.
На стойке пакет с элементарными средствами личной гигиены и чистящими средствами. Я хватаю шампунь, зубную щетку и пасту, а затем задумываюсь, есть ли у нас полотенца. На обратном пути я проверяю бельевой шкаф, к счастью там находится парочка – в мешках для хранения. Подозреваю, что это еще одно доброе дело от Ноны.
Открыв мешок, вытягиваю два полотенца, оставив одно про запас. Также нахожу полотенце для лица и беру его подмышку. Если она хочет остаться здесь – нам придётся пополнить запасы.
К тому времени, как я вернулся в санузел, она уже в ванной, заполненной на три четверти. В ванной тепло и туманно, её взгляд нежный и молящий меня обнять её. Я бросаю полотенца и другие принадлежности на раковину, и несу шампунь, кондиционер, мыло и мочалку в сторону ванной, оставляя их на маленькой скамье, облицованной плиткой.
– Не могла дождаться пены?
Она проползает вперед, чтобы я мог проскользнуть позади нее.
– Ты ходил за ними вечность, но я вижу почему. Хорошо, что у одного из нас всё еще работает мозг, чтобы подумать о полотенцах.
Я хихикаю, а затем кривлюсь от обжигающей воды, к которой прикасаюсь пальцами.
– Черт, Чарли. Горячо.
На этот раз она смеется и, глядя через плечо, рассматривает мой член, пока я одной ногой стою на полу, а другой пытаюсь погрузить в ванную. У неё тот дьявольский взгляд, который возникает, когда она что-то задумала. Этот взгляд пугает меня, в прошлом из-за него я попадал в неприятности. Внезапно, она тянется к моему опустившемуся члену и тянет. Её горячая рука выбивает меня из колеи.
– Не будь киской. Просто залезай внутрь.
Я не просто залезаю, я практически вваливаюсь. Горячо, моё тело хочет, чтобы я вытащил ногу, но её хватка вокруг моего пениса удерживает меня на месте.
– Хорошо, – практически ворчу я, и она отпускает меня. Я ставлю другую ногу, зная, что грядет, и затем опускаюсь в ванну, позади неё, беззвучно хватая ртом воздух, когда мои гениталии соприкасаются с водой. У меня не занимает много времени привыкнуть к температуре воды и начать расслаблять все напряженные мышцы, притягивая Чарли назад к себе так, что по большей части мы погружены в очищающую, горячую воду.
Она горячая, чувственная и оказывает чертовски исцеляющее действие на все ноющие мышцы, даже на те, о болях в которых до этого момента я не подозревал. Я беру гель для душа, открываю крышку и подношу к носу. Пахнет ванилью и чем-то еще. Потом я читаю название «Ваниль и мёд». Ну, во всяком случае, это не кокос или жасмин или какая-то девчачья чепуха, которой я целыми днями буду вонять. Я выдавливаю немного на ладонь и дьявольски наношу его на её грудь.
Мурашки пробегают по всему её телу и соски твердеют от прикосновения моих ловких рук. Это так чертовски приятно и несмотря на то, что это в полной мере сексуально, в то же время так прекрасно чувствовать себя рядом с ней. Не хочу, чтобы она думала, будто всё, что мне нужно – её тело, потому что это не так. Я хочу всё, всё, чего мужчины хотят в жизни, скромная мечта.
Помогая ей сесть и наклоняя ее вперёд, я начинаю разминать её спину и плечи, гладкие от мыла. Именно тогда я вижу то, что никогда не буду в состоянии стереть из памяти или разбитой части моей души, переполненной ужасным горем.
У неё есть маленькие шрамы, я знаю их, их форму и рельеф. Я видел достаточно, пока сидел в тюрьме. Это всё ожоги от сигарет, старые сигаретные ожоги. Я провожу пальцами по каждому, не обращая внимания на её напряженное тело. Они маленькие и определенно старые; полагаю, с подростковых времен. Время хорошо их скрыло, но этого недостаточно, чтобы сдержать мою злость и боль. Я бы не заметил их, если бы она просто была одета в бикини или что-то еще. С течением лет её кожа зажила, но я определенно могу чувствовать их под пальцами. Так близко я могу видеть их следы – наглядное подтверждение чего-то ужасного, произошедшего с ней в прошлом.
В то время она написала мне много писем, судя по некоторым из них могу сказать, что ей нелегко приходилось в приёмных семьях, но она всегда будет пытаться заверить меня, что была в порядке.
– Ты лгала, – выдыхаю я, одержимый отметинами, которые нахожу. Пять шрамов, и я могу лишь представить все пытки, что не оставили следов от ран. Их невозможно увидеть, однако стоит бояться больше всего.
– Когда?
Она подтягивает руками ноги, вытягивая спину так, что, наконец, я могу видеть все следы. Их шесть, а не пять.
– В твоих письмах.
Она делает тяжелый вдох, и я подозреваю, что она по-прежнему борется с обидой на то, что я ни разу не ответил ей. Сейчас я задаюсь вопросом – возможно, если бы я ответил ей тогда, то поступил бы правильно. Возможно, если бы мы переписывались, она бы рассказала мне об этом, а я тоже смог бы рассказать кому-то, я смог бы… спасти её, давным-давно.
– Какая тебе разница? Ты ни разу не ответил мне.
И вот, пожалуйста, раскалённый нож в моё сердце, то – чего я заслуживаю. Она была обижена; до сих пор обижена. Я мог бы помочь, но, как обычно, я сделал неправильный выбор и все остальные неизменно расплачиваются за мои необдуманные решения.
– Что, если бы я сказал тебе, что не отвечал, потому что защищал тебя?
Она слегка поворачивает голову, хотя по-прежнему не смотрит на меня и не опускает рук.
– Что, если бы я сказала, что защищала тебя?
Туше10.
Я вздыхаю, смирившись с тем фактом, что защита друг друга, кажется, разделяет нас и, причиняет намного больше боли. Я обвился вокруг нее и накрыл ее тело, не двигаясь, пока она не начала немного расслабляться. Я целую её плечо и утыкаюсь носом в её волосы.
"Рёв" отзывы
Отзывы читателей о книге "Рёв". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Рёв" друзьям в соцсетях.