– Я не хочу ее кончины, – испуганно заявила Оля. – Я просто хочу узнать, она ли потеряла деньги. Но для этого мне действительно хочется выглядеть лучше.

– Зачем тогда тратиться? – Капитолина пододвинула аванс обратно к Ольге. – Приди к ней и прямо спроси: «Дура златозубая, не ты ли потеряла миллион?»

– Так прямо спросить? – недоверчиво переспросила Оля, собираясь спрятать деньги в сумочку.

– Конечно, – продолжила Капа. – И подожди, что она ответит.

– А что она может ответить? – почувствовала подвох Пирогова.

– Любой нормальный человек, Лялька, исключая тебя, естественно, на вопрос: «Не терял ли он миллион?» – ответит утвердительно. Хочешь, проверим?!

И Капитолина выхватила из рук подруги кошелек.

– Люди! Дамы! Господа! Никто не терял кошелек? Люди, кто потерял этот кошелек?

Не прошло и двух минут, как претенденток на Ольгин кошелек стало сразу пятеро. Капитолина жестом фокусника раскрыла «находку», показала всем засунутую за мятую пленку фотографию Пироговой с ней в обнимку и вернула кошелек владелице.

– Но они же его не теряли?! – возмутилась Оля, глядя вслед недовольным дамам, претендовавшим на ее имущество.

– Не трать на них свою душевную энергию, Лялька, – посоветовала Капитолина, – и сними розовые очки. Нельзя в наше время оставаться такой наивной обладательницей миллиона.

– Нет, – возразила Оля. – Я не его обладательница, деньги нужно вернуть.

– Если бы ты не была моей подругой, Пирогова, – призналась Капитолина, – то я точно упекла бы тебя в сумасшедший дом. И заметь, скажи я врачу, что ты нашла миллион и хочешь его вернуть хозяину, тебя бы забрали в палату интенсивной терапии для душевнобольных без анализов и разговоров. Доставай аванс, Лялька, пойдем к Машке, выберем что-нибудь со скидкой.

Подругам повезло: в отделе подростковой одежды началась распродажа. Правда, со скидкой продавали только теплые разноцветные кофточки и вельветовые юбки, но Оля не расстроилась. Обновка есть обновка, со скидкой она продается или без, никакой разницы, раз эта вещь раньше столько стоила. (При этой мысли Оля поглядела на ценник: «Мама милая! Да за такую цену я бы ее никогда не купила!») Это подтвердила и Машка, фыркнувшая при словах о рыночных изделиях.

– Скажешь, что ты мерзлячка и тебе всегда холодно, – поправляя теплую розовую кофточку в тон серовато-розовой вельветовой юбке, сказала Капитолина.

– Да, – согласилась Машка. – Бери! Классные тряпки! Вот только розовый как-то не пищит.

– Это ее природный цвет, – объяснила Капитолина. – Она родилась с розовыми мозгами.

– А, – протянула Машка, – блондинкам идет розовый…

– Бери, – уговаривала Капа, – к тому же кофточку можно расстегнуть. А летние вечера у нас холодные. Сюда подошел бы легкомысленный топик!

Семенова сняла с вешалки сразу же всем понравившийся полупрозрачный топик на тонких лямочках.

– У меня на него не хватит, – прошептала Оля.

– Я могу продать его, как себе, – предложила Машка. – Нам полагается несколько вещей по себестоимости.

– У меня и по себестоимости не хватит, – горестно заметила Оля, с тоской поглядывая на топ.

– Ладно, – сказала Капитолина. – Если подойдет, то я дарю тебе его на день рождения.

– У меня день рождения зимой, – напомнила подруге Ольга.

– Какая разница? – пожала плечами Капа. – Подарки можно делать в любое время.

Проблема одежды была решена. Джинсовый сарафан Оля решила забросить на дальнюю полку и забыть о его существовании. Оставалось преобразить внешность. В условиях дефицита наличности (что звучало для Капитолины кощунственно) подругам пришлось приобрести немецкую краску для волос «Розовый блондин». Оля сначала настаивала на модном рыжем цвете, но на рыжий у нее, к радости Капитолины, не хватило денег.

Головомойку устроили в доме у Ольги. Пока страдалица сидела с розовым оттенком на мокрой голове, Капитолина разглядывала двор. Безусловно, ей очень хотелось посмотреть на новую подругу своего бывшего бойфренда, который оказался таким подлецом и негодяем, что даже не предупредил ее о предстоящей замене. Поменял как перчатку! Бросил, как неинтересный журнал без глянцевых фотографий звезд! А мог бы хотя бы позвонить и намекнуть…

Беседа о том, что Птицын звонил неоднократно, но Капитолина не брала трубку, затянулась. Подруги чуть не забыли об окрашивании, в результате чего розовый оттенок оказался слишком розовым. Капитолине очень понравилось, Оля боялась поглядеться в зеркало.

– Какой эффект! – восхитилась Капа, любуясь результатом. – Если бы можно было так же перекрасить мозги!

– Тебе нравится? – осторожно подходя к зеркалу, спросила Оля. Увидела свое отражение и схватилась за голову.

– Какой ужас!

– Это не ужас, – поморщилась Капа. – Это креатив! Еще сделать бы стрижку…

– Ни за что! – испугалась Оля, стараясь сблизиться с отражением. – Этого вполне хватит.

– Как скажешь, – согласилась подруга. – Для начала и этого вполне достаточно. Когда у тебя зарплата? Или, лучше сказать, подъемные. Я слышала, что в некоторых фирмах новым сотрудникам выплачивают подъемные. Приедешь завтра к Бессонову и скажешь, что находишься в стеснительном материальном положении, имея за плечами уйму денег, и потребуешь подъемные, – звонко рассмеялась Капа.

– Не смешно! – обиделась Ольга. – Я приду, но требовать ничего не стану.

– Не обижайся, – попыталась обнять ее подруга. – Сама не понимаю, откуда взялась эта стервозность?

– Может быть, – предположила Ольга, – из-за Паши Птицына?

– Может быть, – процедила Капитолина и снова подошла к окну.

Она все-таки поймала довольную друг другом парочку, выходившую из подъезда Птицына. В несколько секунд, за которые парочка успела усесться в Пашино такси и умчаться прочь, Капа успела разглядеть соперницу с головы до ног.

– Кошелка драная, – возмутилась она.

– Что-то случилось с твоей брачной корзиной? – опасливо поинтересовалась Оля, все еще торчавшая перед зеркалом.

– С корзиной все в порядке, – ответила Капитолина. – А с Птицей точно что-то случилось. Не мог же он влюбиться в этот бомбовоз. Конечно, и я не кожа да кости, кое-какие жировые запасы на голодное время придерживаю, но не до такой же степени! Да она едва в дверях помещается!

– Ты знаешь, Капа, вот и любовница Бессонова тоже большая и толстая, – подхватила подруга. – Мне кажется, что мужчины взбунтовались против навязываемых с телеэкрана стереотипов. Я думаю, тощие красавицы надоели им хуже горькой редьки, и их потянуло на сладенькое.

– На сладенькое? – не поняла Капитолина.

– Пухлые дамы, только ты, Капа, не обижайся, похожи на пирожные. Особенно когда ярко оденутся.

– Да она вся в черном! Словно у нее вселенский траур, – прищурилась Капитолина, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь еще. – И куда можно отправиться в таком жутком виде? На кладбище?

– В театр, – сообщила Оля. – Я утром Пашу встретила, он сказал, что они пойдут в театр.

– Ой! Как смешно! Птицын и театр! Да он никогда в жизни канал «Культура» не смотрел!

– Зато теперь у него появилась возможность все исправить.

– «Появилась возможность», – передразнила Олю подруга. – У меня складывается такое впечатление, что ты им симпатизируешь.

– Нет! – поспешила ее разуверить Оля. – Я им не симпатизирую. Я за тебя переживаю.

– Тогда давай переживать перед его подъездом, – не выдержала Капитолина. – Просто прогуляемся туда и обратно, когда он приедет обратно…

– Мы прогуляемся, – согласилась Оля. – Только, Капочка, он не один вернется, а с ней.

Это уже был удар в спину. Ольга прекрасно понимала, что расстраивала подругу. Но ведь она ничего не сочиняла, не врала, а элементарно недоговаривала. Разве в таком случае ее можно считать обманщицей? Тем более она недоговаривала ради Капитолины, ради ее счастья с Павлом. Плохо, конечно, влезать в чужие отношения, Оля это знала, но она старалась не влезать, а немного направить подругу, сбившуюся с истинного пути. Ее это путь или не ее, Капитолина разберется, когда дойдет до финиша. Она потратит силы и нервы, время – но ради того, чтобы понять, что это ее собственный путь, это стоит сделать. А если Капа разочаруется и остановится на полдороге, как упрямая ослица?

– Он привезет ее обратно? – изумленно спросила Капитолина. – Они что, уже живут вместе?

Вместо ответа Оля решила просто пожать плечами. Сейчас эта упрямая ослица встанет как вкопанная и не сделает ни шагу навстречу своему счастью. И все усилия ее, Паши и даже его ничего не подозревающей двоюродной сестры пойдут насмарку.

– А он, оказывается, бабник! – с восхищением произнесла Капитолина, которую всегда тянуло к плохим мальчикам. Оля облегченно вздохнула: ослица продолжила свой нелегкий путь.

Гулять решили перед подъездом Птицына, прикинув время возвращения. Капитолина, уже не скрывавшая интереса к сопернице, чувствовала в Ольге подругу по несчастью и делилась всем, что думала о коварном Пашке Птицыне. Ольге же, по малодушию, ничего не оставалось делать, как согласно кивать, чтобы не спугнуть Капитолину.

Но испугалась не Капа, а подъехавший Паша. Он выбрался из машины, помог выйти своей спутнице и столкнулся нос к носу с подругами, якобы мирно прогуливавшимися под его окнами.

– Что с тобой? – наплевав на приличия, закричал Птицын, разглядывая в слабом свете фонаря Ольгу. – Кто же это тебя так?!

– Это что с тобой? – поперла на него Капитолина, пронзая гневным взглядом. И тут Павел понял, что объяснения со сменившей имидж с серого на розовый Пироговой придется отложить.

– Со мной? – попятился Паша от надвигающейся неизбежности в лице его бывшей подруги. – Со мной ничего. А это вот, – и он выставил перед собой могучий заслон, – моя кузина!

– Кузина?! – проревела Капитолина, утыкаясь пухлой грудью в мощную девицу. – Знаем мы таких кузин, которые ночуют где ни попадя.

– Девочки, девочки, – прыгала рядом с ними Оля, – давайте не будем ссориться!