- А вы уверены, что я меняю судьбу без ведома Того, имени которого вы не можете назвать? Папа говорит, что никто не в силах даже пальцем пошевелить без ведома Того, имени которого он тоже не мог назвать.
- Ишь, мудреная подросла! Если такая умная, подумай, что чудеса сверху не падают и снизу не растут - всюду необходима жертва. Ничто не бывает даром. Я не могу гарантировать, что у нас все склеится гладко, что ты не станешь глухой, немой, слепой или безногой.
- Разве кто-нибудь может это гарантировать?
- Нет, - согласилась старуха, - никто ...Когда ...Когда мы начнем превращать твой хвост в ноги девочки, - дрожащим голосом произнесла колдунья, - будет больно, словно тебя разрезают острым-острым ножом.
- Значит, так тому и быть, - не моргнув глазом, ответила принцесса.
- Ты не сталкивалась с настоящей болью, дитя, поэтому так говоришь.
- Я не дитя. И для меня нет ничего больнее, чем жить без любви.
- Но далеко не факт, что на земле, тебя полюбят.
- Это не главное. Я сама, сама буду любить, что еще надо для счастья?
- Для счастья, может, и ничего. Но чтобы тебе остаться на земле, тебя должен полюбить парень. Или ты превратишься в морскую пену, такова наша религия.
- Мне все равно, во что превращаться. Люди верят, что из морской пены выходит богиня любви, - как вам такая религия? Значит, я превращусь в богиню любви.
- То, что люди обычно называют любовью и во что верят, – всего-навсего груда бессмысленного страдания.
- Любая жизнь – груда бессмысленного страдания. А жизнь без любви – вообще ад.
- Тебе пятнадцать лет, откуда ты такого понахваталась?
- Ну, я сидела там, глубоко в море, было много свободного времени, никто не отвлекал. Чтобы понять жизнь не обязательно жить девятьсот лет – надо ее просто понять.
«Если не верить Шекспиру и Андерсену, кому вообще верить?» - вопрос, поставивший в замешательство 900-летнюю волшебницу, русалочка услышала от Кристины.
Странное дитя была эта Кристина, любимая дочка обеспеченных родителей, нежная и прозрачная, как розовый лепесток, такая тихая, задумчивая, влюбленная в сказку дитя... Когда ей было десять лет, она заболела Андерсеном. Болезнь оказалась неизлечимой и с каждым годом прогрессировала. Ганс Кристиан Андерсен. Одно имя приводило ее в неземной трепет, имя, элементом которого была она сама (ведь, если в слове Кристиан поменять местами две последние буквы...) и в котором все так сказочно, не по-настоящему хрупко: Ганс Кристиан Андерсен, - что уже в сплетении трех волшебных слов парят белокрылые лебеди, и маленькая девчонка одним-единственным поцелуем возвращает человеку тепло, уводит из объятий Снежной королевы, спасает, любит, как любят только у него, Ганса Кристиана Андерсена, кидаясь в испепеляющий огонь с самозабвением детства, без малейшего «взрослого» расчета. В этом пламени истинной любви Ганс Кристиан Андерсен основал свой дом, освятил храм и передал обитель своим детям. Сколько огня надо выносить и сдержать в груди до самой победы, чтобы одним поцелуем вернуть жизнь тому, кого любишь! О, Андерсен! Ганс Кристиан Андерсен! Он написал первую сказку, когда его кто-то обидел (он был тогда совсем малыш, как и его Герда, поцеловавшая Кая на глазах остолбеневшей королевы). От обиды и слез он придумал добрую сказку! Подобного чуда не смогли бы сделать ни Толстой, ни Шекспир, такое мог один Андерсен.
Русалка и гадкий утенок, - эти двое переживут мир со всеми его обитателями. Благодаря Андерсену каждое мгновенье морская дева готова подняться из глубины морей, чтобы спасти подлинную любовь, а в небесной синеве, не касаясь этой юдоли скорби, парит белокрылый красавец, давая понять, что и такое возможно. Два самых прекрасных воплощения человека, русалка и падший ангел, оказывается, не имеют с человеком ничего общего: он приходит с неба, она – из подводной глубины, и оба остаются не узнанными: лебедь в стае уток, русалочка среди людей. И чем большая высота и глубина их порождает, тем больнее им на земле, и тем ярче разгорается пламя любви в их великой душе. О, Андерсен, Ганс Кристиан Андерсен...
Не считая любви к русалке и гадкому утенку, Кристина Рудалева вела жизнь обыкновенной школьницы в пятикомнатной квартире на Гагаринской улице, летом выезжала на дачу в Комарово, а зимой послушно делала уроки. По меркам потребителя 1994 года ее, конечно, нельзя было назвать «обыкновенной школьницей». Мама Кристины заправляла целой дюжиной преуспевающих магазинов, тогда как главные ее конкуренты контролировали всего-навсего по пять-шесть торговых точек, а бизнес девяносто пяти процентов населения не превышал объема потребительской корзины. Хозяйству Рудалевых, действительно можно было позавидовать.
Сеть магазинов Ирины Михайловны Рудлевой "Атлант" была разбросана по спальным районам города с головным офисом на Васильевском острове. "Атлант" продавал скандинавские продукты питания с 1988 года и в девяностых годах только расширялся.
Если у мамы Кристины были деньги, то у папы – смазливая физиономия и образцовая фигура, которую он тщательно шлифовал в фитнес-клубе, солярии и других приятных местах, благо, делать ему было больше нечего. С естественностью, свойственной всему живому, Саша Рудалев передал детям светлые нордические волосы, голубые глаза, и все остальное, так что Кристина и ее мелкий братишка Гарик росли настоящими красавцами, да еще и в окружении «новых русских» развлечений: иномарок, построек, широких экранов.
Все бы так и продолжалось благополучно и скучно, если б Кристина в десять лет серьезно не заболела. Как мы уже сказали, болезнь была связана с датским сказочником Гансом Кристианом Андерсеном. Недуг не сопровождался физическими или психическими нарушениями, никто не считал Кристину «больной», не говорил, что ей «надо лечиться». Лишь когда у девочки-подростка появился настоящий «мужик» – датский принц Гамлет, в доме на Гагарининской словно взорвалась бомба.
В начале июня Ирине Михайловне так и сообщили, что Кристину видели на пляже в Солнечном с каким-то «взрослым мужиком», что у них, вроде как, «серьезные отношения». Ирина Михайловна прислушалась к телефонному разговору дочери, и… действительно, Кристина была по уши влюблена.
Мать оперативно все выяснила.
- Кристинка, как прошел день? – спросила она тем же вечером.
- Ну, так,… ничего.
- Где сегодня была?
- На пляже.
- В Солнечном?
- Угу. Откуда ты знаешь?
- Мир полнится слухами. С кем ты ездила на пляж? Мне сказали, ты была с мужчиной.
Кристина молча уставилась на свои красивые ногти, покрытые бесцветным лаком.
- Ну, была. - Врать она не умела. Оставалось лишь сказать правду: - Мама, у меня есть парень, - сообщила она после паузы, подняв глаза на мать.
- Это… это… прекрасно. – Ирина Михайловна не находила слов. - И…, короче, кто он?
- Датский принц. – Кокетливо ответила дочь.
- Не поняла?
- Гамлет, - рявкнула Кристина, надувшись. - Что ты еще хочешь?
- Деточка, я твоя мать. Ты несовершеннолетняя. Вот, когда тебе будет восемнадцать, будешь делать, что угодно. А пока я действительно хочу знать, с кем ты встречаешься.
- Я уже ответила.
- С Гамлетом?
- Да, да, да.
- Не говори ерунду. Сколько ему лет?
- Двадцать с чем-то.
- Я должна с ним познакомиться, - решительно заявила Ирина Михайловна.
- Это невозможно.
- Что-что?
- Вы очень разные. Он творческий человек. Боюсь, такие люди, как ты, ему не интересны.
- Я должна хотя бы попробовать... его заинтересовать, - ухмыльнулась Ирина Михайловна. – Чем черт не шутит.
- Мам, тебе делать больше нечего?
- Пригласи его завтра на ужин. - Ирина Михайловна вынесла окончательный приговор.
- Ладно.
На следующий день Гагаринская улица принимала датского принца. Это был действительно датский принц Гамлет, никакого подвоха: полноватый симпатичный актер театра «Эхо» Владимир Евпатьев. Иногда он играл Гамлета, иногда другие роли, ничего противоестественного в этом не было. В компании Кристины и ее родителей он съел салат, буженину и выпил немного белого вина. Парень как парень.
Ужин прошел тихо, формально и быстро закончился.
- Я же предупреждала, ему с вами будет не интересно, - шепнула Кристина на ухо матери.
- Это правда, - согласилась Ирина Михайловна. - Володя, можно вас на минутку? – Она поднялась из-за стола, приглашая принца в свою комнату.
- Мама, что ты хочешь? Я с вами! – Кристина подскочила со стула.
- Ты еще маленькая, - сказала Ирина Михайловна, уводя принца.
Комната Ирины Михайловны напоминала кабинет. Володя переступил через порог, тяжелая дубовая дверь за ним захлопнулась.
- Молодой человек, сколько вам лет? - без раскачки спросила мать, скрестив на груди руки.
- Двадцать семь, - ответил Вова, зажмурив глаза.
- Кристина мне сказала, двадцать с чем-то. Вы понимаете, какая большая разница? Ведь ей пятнадцать лет. Она вам говорила?
- Вообще-то, мы на этом не зацикливались... Но я заметил, ей не тридцать.
- Если б вам, например, было сорок, а ей двадцать, я бы поняла...
Вова с позором промолчал.
- А так... Я думаю, это не серьезно, - прикусив губу, продолжала Ирина Михайловна, как бы бракуя просроченный товар. - Что вы молчите? Я вас не обидела?
- Как сказать, - Вова с трудом улыбнулся. – Скорее нет, чем да.
- Кристина говорит, вы так интересно рассказываете...
- Ну, да, - подтвердил Вова, - я умею рассказывать.
- Она переживает, что с бизнесменами вроде меня вам не интересно. Я вас не утомила?
- Да нет, что вы.
- Я бы не хотела, чтобы… у Кристины остался неприятный осадок. По-моему, вы для нее как первая любовь. Вы меня понимаете?
"Русалочка" отзывы
Отзывы читателей о книге "Русалочка". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Русалочка" друзьям в соцсетях.