Мириэль испугалась и метнулась за спину подруги, а Арарита угрожающе подняла копье с наконечником из раковины — она никогда не расставалась со своим оружием — но тут же опустила его и с облегчением рассмеялась:

— Это всего лишь айсберг…

— Айсберг? — удивилась Мириэль. — А почему он черный?!

Она видела айсберги только под водой, где и скрыта, собственно, большая их часть: огромный, как остров, кусок зеленого льда.

— Он не черный. Он — прозрачный. И кажется черным из-за того, что сейчас — ночь, темно… Звезды сквозь него не просвечивают. Бывают белые айсберги — они видны и в темноте, — пояснила Арарита: она гораздо чаще подруги поднималась на поверхность.

Арарита поплыла навстречу айсбергу и, зацепившись за ледяной выступ, вскарабкалась на него.

Протянула руку Мириэль:

— Иди сюда!

Русалки, в отличие от людей, холода не боятся совершенно, и могут резвиться подо льдом в Северном океане так же, как в теплых водах Индийского океана, не замечая особых различий в температуре воды: таковы уж свойства русалочьего организма. Люди говорят, что виной тому их «холодная кровь». Как бы то ни было, прикосновение ко льду не вызывало у них никаких неприятных ощущений. Подруги легко вскарабкались на самую вершину айсберга и устроились там, обнявшись и запрокинув головы.

— Как ты думаешь, что старше: небо или океан? — спросила наконец Мириэль.

Арарита немного помолчала, а потом ответила с усмешкой:

— Знаешь, откровенно говоря, я вообще о таких вещах никогда не думаю.

— А я думаю, — вздохнула Мириэль. — Мне кажется, небо и звезды — древнее.

— А я думаю — океан. Ведь океан был прежде земли. Прежде всего… А в океане были мы. И — гигантские морские драконы. Драконы были даже раньше нас. Они появились вместе с океаном. Потом появилась суша, и некоторые виды драконов — те, кто был поменьше — выбрались на сушу и научились дышать воздухом. А потом откуда-то взялись люди…

— Я знаю все это, — пожала плечами Мириэль. — Взрослые рассказывали… И все равно мне кажется, что звезды были прежде океана. Может быть, звезды — это капельки воды? Или — кусочки айсберга? И из одной такой капли вырос весь наш мир.

Арарита с недоумением посмотрела на подругу.

— Знаешь ли… Ты только при взрослых этого не говори, ладно? Тебя не похвалят за такие мысли. Океан был прежде всего! А воздух, звезды, люди — все это появилось потом.

— Мы не можем знать…

— Взрослые считают, что знают.

— Когда-нибудь я тоже стану взрослой. Но я от своего мнения не отступлюсь, — насупилась Мириэль.

— Рилиан тоже станет взрослым. И тоже не отступится… — вздохнула Арарита. — Уверена — он все-таки поплывет на поиски своих ундин. Когда его уже никто остановить не посмеет.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что всему должно быть свое время. И путешествиям. И всяким невероятным идеям о сотворении мира. Раньше времени подобные мысли ничего, кроме вреда, не принесут. Посмотри на Рилиана…

— Да, я понимаю. Мне так его жаль…

— А мне-то как его жаль! — с чувством воскликнула Арарита. — Если бы ты только знала, как мне теперь тяжело!

— Ты любишь его? — удивилась Мириэль.

Арарита дружила с Рилианом с детства. Но любовь?! Это казалось просто невероятным! Арарита — великолепная, блистательная, бесстрашная Арарита — любит молчуна Рилиана, опозоренного неудавшимся побегом? Его даже в хороводы не принимают! Даже на охоту не зовут! Он всегда один… Со своими печальными дельфинами… А Арарита — всегда в кругу восторженных поклонников и подруг! Впрочем, нет. Мириэль — ее единственная подруга. Но очень многие морские девы хотели бы подружиться с всегда веселой, всегда окруженной поклонниками Араритой!

— Не знаю, люблю ли я его. Но сердце у меня за него болит, — прошептала Арарита. — Пойми, мы ведь играли с ним в гроте, когда были еще совсем маленькими русалочками… Наши мамы дружили еще с юности — как мы с тобой! Я знаю Рилиана с младенчества. Даже дольше, чем тебя, Мириэль! Как же я могу не переживать из-за него? Но — любовь? Я не знаю…

Мириэль хотела что-то еще спросить, но Арарита вдруг вскинула руку и указала на горизонт:

— Смотри, там корабль!

— Где? — обрадовалась Мириэль.

— Вон, там! Видишь светящуюся точку? Это корабль!

Мириэль вытянула шейку, напрягла спинку, даже чуть-чуть приподнялась на хвосте, вся устремившись вверх — в желании разглядеть корабль! И едва не соскользнула с айсберга. Арарита удержала ее, обхватив своими сильными руками.

Мириэль и раньше видела корабли. Но всегда — очень далеко. Она не могла разглядеть людей на палубах, хотя очень хотелось… И сейчас она жадно вглядывалась, а корабль стремительно приближался, рос в размерах, сверкая огнями иллюминаторов, сияя стальной обшивкой корпуса, дымя трубами. Ничего общего с теми романтическими парусниками прошедших веков, которыми Мириэль так любовалась под водой, представляя себе принца Эрика, гуляющего по палубе! Нет, этот корабль был огромный, массивный, тяжелый, похожий на тех древних драконов, — которые, по преданию, не исчезли, как драконы, жившие на суше, а просто затаились на дне океана, в многочисленных впадинах, и лежат там в темноте, поглощая глубоководных рыб и вспоминая былое величие… Этот корабль был так велик, что непонятным казалось, как он вообще держится на воде! И шел он с такой быстротой, о какой и мечтать не могли капитаны тех легкокрылых фрегатов и каравелл! Он вырастал из мрака, как гигантский металлический айсберг, он становился все больше и больше…

— Какой огромный! — восторженно прошептала Мириэль. — Я и вообразить себе не могла, что бывают такие большие корабли! Как ты думаешь, быть может, мой возлюбленный принц плывет на этом самом корабле, и даже не догадывается, что я тут: сижу на айсберге и думаю о нем!

— Принц? Не знаю насчет принца, — рассеянно пробормотала Арарита, — но корабль действительно слишком большой. И идет на огромной скорости. Прямо на нас. Прямо на нас, Мириэль!

И тут Мириэль заметила, что корабль действительно идет прямо на айсберг. И ужаснулась.

— Что они делают?! Почему?! Они собираются разбить айсберг и плыть дальше?! Арарита, этот корабль может…

— Нет! Он не может. Они просто нас не видят. Они не видят айсберга. Это ведь черный айсберг!

Арарита страшно побледнела — насколько вообще может побледнеть беленькая русалочка — глаза ее расширились от ужаса, и Мириэль испугалась еще больше: она привыкла к тому, что Арарита вообще ничего не боится! А Арарита не отрывала взгляда от приближающегося корабля и шептала:

— Я помню, отец мне рассказывал, что много кораблей еще в старые времена гибло из-за столкновения с черными айсбергами… С прозрачными айсбергами, которые не видны в ночи!

— Этот корабль утонет?

— Он сейчас ударится об айсберг…

— Давай, спрыгнем в воду! Может, мы успеем, — всхлипнула Мириэль.

— Не успеем, — жестко сказала Арарита. — Вцепись в лед как только можешь, упрись хвостом и держись… Если мы окажемся в воде, нас может раздавить при столкновении.

— Мы погибнем?!

— Возможно… Возможно… Ты была хорошей подругой! — безнадежно прошептала Арарита.

В ее глазах сияли огни приближающегося корабля.

— Ты тоже, ты была самой лучшей подругой на свете, самой лучшей подругой в четырех океанах! — заплакала Мириэль, вцепляясь в айсберг и упираясь хвостом. — Мы погибнем… И эти все люди — они тоже погибнут, да? И мой принц? Если я не приду на помощь, он утонет!

На корабле айсберг все-таки заметили, но слишком поздно. Они еще успели развернуть корабль, но он все-таки ударился об айсберг боком. Мириэль встряхнуло с невероятной силой, но она напрягла руки и хвост… И удержалась. Раздался какой-то ужасный скрежет. Айсберг задрожал, и Мириэль почувствовала, как ее пальцы скользят по льду. Бок корабля прошел очень близко. Промелькнули огромные буквы «КОРОЛЕВА КРИСТИНА». Ряды иллюминаторов… Палубы… Люди на палубах… Их лица были бледны и искажены ужасом. Разглядели ли они двух русалочек, в отчаянии цепляющихся за айсберг? Скорее всего, нет. Люди умеют «не верить глазам своим», если увиденное противоречит их пониманию мира.

Медленно, со скрежетом проплывали мимо Мириэль ярко освещенные палубы гигантского корабля. На одной из них стоял принц! Мириэль сразу его узнала. Именно таким она своего принца и представляла. Или почти таким… Высокий и тонкий, в чем-то черном и узком, с белоснежным треугольником на груди, с длинными черными кудрями, с яркими карими глазами, сверкающими из-под надменных черных бровей, с алыми губами, каких не бывает у морских обитателей, с хрустальным бокалом на длинной ножке, который он держал в руке, поднеся к губам, но так и не успел выпить. В бокале плескалась золотистая жидкость. На одном из пальцев принца сверкал перстень с крупным синим камнем, Мириэль знала — люди называют эти камни сапфирами. Принц был так близко, так близко, казалось, протяни руку — и дотронешься! Мириэль знала, что у людей кожа не такая нежная, как у русалок, но зато — всегда теплая; ей говорили, что кожа людей напоминает на ощупь гладкий, обкатанный морем, но все-таки слегка шершавый, прогретый солнцем камень. Мириэль протянула руку…

Она неправильно оценила разделяющее их расстояние — принц оказался все-таки слишком далеко. А за спиной у него стояла какая-то девушка с блестящими черными волосами, уложенными в высокую прическу, наряженная в сверкающее зеленое платье. Мириэль не разглядела ее лица… Только подумала, что ее собственные волосы, хоть и распущенные по плечам, хоть и мокрые, — все равно роскошнее и красивее волос этой девушки. А чешуя на хвосте сверкает ярче серебряного шитья. И вообще: принц предназначен для нее, для Мириэль! Эта девушка все равно не сможет быть настоящей принцессой.

Еще один страшный удар потряс айсберг.