— Не надо этих сказок, я вам не Кит…

— Послушайте, деточка. Вы пока не верите, да, я знаю. Но в развалинах тех случится то, что вас заставит поверить в то, что Никита изменил мир и свою судьбу. И вашу судьбу, и мою, и многих других. И вот когда вы поверите, когда ваш разум наконец-то будет готов все принять, вам нужен будет друг на этой стороне, который поддержит вас. Этим другом буду я.

— На какой стороне? У меня нет причин вам верить. Никаких.

— Главное, что он верит. И его вера сильна, поэтому мы с вами здесь, а не там. Поэтому вы та, кем являетесь, а не другая.

— Господи, что за хрень…

— Послушайте, мы оба заинтересованы в том, чтобы Никита излечился от своей нездоровой тяги к смерти. Это так?

— Вам-то что?

— Есть причины. Просто примите это. Вам же не все равно, что с ним будет?

— Да. — Неохотно согласилась я и добавила: — с ним и так уже все в порядке, а ваша навязчивость…

— Это временно. Он влюблен, у него подъем сил, но вскоре это пройдет и все вернется. Представьте себе, что вы уехали, не проведя лечение до конца, не достигнув кульминации, так сказать. И однажды вы его теряете. Разве вы простите себя?

— Что надо-то вам?

— Просто сделайте, как я говорю. Пойдите с ним к развалинам. Я выйду раньше вас и буду там. Просто на всякий случай, если произойдет что-то непредвиденное. Помогу вам, если что. Но только не говорите ему обо мне, пусть все идет само собой.

— Типа, если у Кита начнется какая-нибудь истерика или он в припадке будет биться от тяжких воспоминаний, вы тут же прибежите и поможете мне? Так что ли?

— Да! — Обрадовался Игнат. — Вот именно!

Я задумалась. Конечно, старик хитрил и что-то скрывал, но, с другой стороны, если там окажется еще один человек на подхвате, мне будет не так страшно. Почему бы и нет. Игнат верит в какие-то мистические откровения, которые там случатся с Китом, пусть верит. Пусть верит и сидит где-нибудь в засаде. А мне будет спокойней. Киту лучше и правда не говорить о нем. Сходим, Кит там пощупает камни, одержимость его Мингоном пройдет, а потом свалим.

— Ладно. — Согласилась я. — Вы просто там понаблюдаете и все, так?

— Да. Если не нужна будет моя помощь, я буду тих и нем как рыба.

— Хорошо. Я не скажу ему.

— Теперь идите и собирайтесь. Потяните немного времени, чтобы я успел добраться до развалин и спрятаться там.

Я поднялась и пошла к выходу, не забыв свое полотенце и щетку. Пока я буду в душе, время само собой потянется.

— И все-таки, — спросила я, остановившись на выходе. — Какая вам выгода с этого всего?

— В этом мире у меня нет семьи, а в том — есть. Если Никита все исправит, у меня будет своя семья.

— Вы просто сумасшедший. Познакомьтесь с хорошей женщиной, будет вам семья. Ну да бог с вами.

Я старалась подольше плескаться в душе, но все внутри меня спешило, торопилось. Хотелось поскорее закончить с этим походом в Мингон, будто требовалось выполнить какое-то неприятное обязательство. А потом прочь, прочь из этих мест, домой, в мой уютный приятный мирок. Там будут свои проблемы — жена Кита, всякие мои просроченные кредиты, незаконченная учеба. Но все это понятное, земное. И без сумасшедших психов вокруг.

— Ну ты и зависла там! — Недовольно проворчал Кит, когда я вошла в комнату.

— Мне нужно еще посушить волосы. — Я достала свой фен, включила и стала неспешно водить им по голове.

Кит нервно мерил шагами комнату. Я боялась, что он подойдет к окну и увидит там Игната, который наверняка еще не преодолел расстояние между домом и Мингоном. Он же не молодой конь, ножки старенькие. Я старалась заслонить собой проход к окну. При мысли о том, что Игнат где-то там, мне стало чуточку спокойней. Безлюдный Мингон дико пугал меня. А вот Мингон, в котором кто-то живой уже есть, казался вполне дружелюбным. В конце концов, если ему надо кого-то «сожрать», то чем плох Игнат. Такие дурацкие мысли…

Наконец мы смогли выйти. Дом был пуст, все куда-то рассосались, даже Марту на кухне было не слышно. Кит накинул свою памятную куртку, я надела плащ, и мы шагнули в солнечный день. Все мои страхи тут же показались глупыми и детскими. Ну как я могла себя так накрутить, чтобы бояться груды старых камней на утесе?! Во истину, живя среди безумцев, тоже становишься безумна.

Мы вышли на нижнее плато, и пошли по привычной уже тропинке вдоль обрыва. Вдали виднелся Мингон, а Игната было не видно. Прячется ли он уже среди камней? Или остался в своей комнате? Мне бы хотелось, чтобы он все-таки был впереди, а не позади. Хоть и солнце, хоть и не страшно, но все же…

Только пройдя большую часть пути, я поняла, что мы с Китом не сказали друг другу ни слова. Видимо, он, как и я, погружен был в свои мысли. Но о чем он так напряженно размышлял?! Рука его, держащая мою, казалась безжизненной и холодной.

— Ты замерз? — Спросила я.

— Что? — Встрепенулся он. — Нет. Нет, тепло же.

— Мы же ненадолго? — В моем голосе появились заискивающие нотки. — Как думаешь, сможем сегодня уже уехать? Или ты еще хотел бы остаться?

— Нет, свалим, конечно. — Мрачно ответил он. — Здесь все как-то странно. Надоело.

— Мать, наверное, расстроится. И Марк с Евой. Они довольно милые.

— Да, но… все равно надо уезжать. Мингон последняя точка.

Я остановилась, заставив остановиться его. Посмотрела ему в глаза.

— Кит?

— Что?

— Ты боишься туда идти? Скажи честно.

Он долго смотрел на меня. Молчал. Потом быстро ответил:

— Нет. Просто давай с этим скорее покончим.

Это было в точности то, что чувствовала я. Мы пошли дальше, прибавив шагу. Развалины приближались, будто каменный монстр с раскрытой пастью. Я их узнавала… чем ближе мы подходили, тем больше я убеждалась, что была здесь позапрошлой ночью. Но ведь я не была! Вот большой камень, выше моего роста, который стоит сразу на входе. Мы обходим его и оказываемся внутри каменного лабиринта. Вон там я стояла ночью, прислушиваясь к звукам! Я здесь была, точно была! Глазами я принялась судорожно искать Игната. Пусть он будет здесь, пусть мы здесь не одни!

Кит нерешительно замер, когда мы вошли в длинный проход. Но я знала куда идти и потянула его за поворот, туда, где должен быть люк под землю… если он и впрямь окажется там, мне придется поставить какой-то блок на свои мысли, иначе они меня разорвут.

Люка не было. Мы остановились в круглой комнате, образованной причудливыми валунами. На том месте, где был люк, лежал плоский камень, поросший рыжим лишайником. Я уставилась на этот камень, а Кит растерянно пялился по сторонам.

— Ничего не узнаю здесь. — Прошептал он. — Совсем ничего. Забыл.

— Нужно отодвинуть вон тот камень. — Хрипло произнесла я. Голос не слушался и срывался. — Под ним вход под землю. У меня во сне так было.

Кит послушно подошел к камню и потянул его за один край. Я обессиленно следила за его движениями, даже не пытаясь помочь. Если его мать могла сдвинуть этот камень, то и он сможет. Я оказалась права. Может, это был не камень вовсе? Кит без труда передвинул его в сторону. И восторженно присвистнул. Я подошла и посмотрела в темную глубину. Сейчас оттуда не шел свет. Но я узнала железные прутья лестницы, будто вваренные в скальную стену.

— Все правда! — Радостно воскликнул Кит. — Пошли вниз!

— У нас нет даже фонаря, там темень, — попыталась возразить я, но он уже скрылся в темноте. Мне очень не хотелось следовать за ним, но почему-то надо было находиться там, где он. Его бесстрашие и энтузиазм делали реальность проще. Я спустилась вниз. Он подхватил меня и поставил на землю. Я с тоской посмотрела на небо в люке — вспомнилось, что во сне люк таинственным образом закрылся. Быть может, то был знак, предупреждение?

Кит щелкнул зажигалкой и осветил помещение. На этот раз я не удивилась тому, что все знакомо. Привыкла. Подумаю об этом завтра.

У дальней стены два камня — один вертикальный, другой лежит рядом плашмя. На вертикальном мальчик из сна что-то рисовал, когда я увидела его. На лежачем… вместо него во сне появилось «метро». Слава богу, сейчас «метро» не было. Иначе, я бы тронулась рассудком.

Кит вскрикнул, огонь погас, я вздрогнула и едва не завизжала — нервы на пределе.

— Нагрелась, зараза, — пробормотал он. — Сейчас минутку подождем, остынет.

Я прижалась к нему. Он почувствовал мой страх и пробормотал что-то ободряющее. Без огня мы не решались идти вглубь подземелья и топтались возле люка.

— Там камень, надо подойти к нему и посмотреть, что там нарисовано.

— Вот я решето! Надо ж было забыть фонарь! — Досадовал Кит. Ему не терпелось броситься во тьму. Только ради меня он оставался под люком.

Глаза постепенно привыкали к темноте, хотя я старалась не смотреть по сторонам. Казалось, там, во мраке, притаились тени. Я не хотела их видеть. А еще я боялась этого «метро». Боялась, что забрезжит свет в углу комнаты и снова разверзнется невозможный портал… а что если Игнат прав? Что если «метро» — вход в другой мир, в другую, спящую реальность?! Здесь, на пороге ночи, я поняла, что верю в это! О господи… интересно, где там этот Игнат? На закроет ли он нас здесь?! Ведь он враг, Катенька, враг! Ты всегда это чувствовала, и только сейчас осознала! Но Кит, словно гончая, напавшая на след, он весь дрожит от возбуждения, его не удержать…

Он снова зажег огонь, и нетерпеливо потянул меня во тьму. Мы остановились у вертикального камня, забыв о ледяном поле, упали на колени перед ним, и жадно впились глазами в светлые царапины на темном фоне.

— Это я написал, я! — Возбужденно бормотал Кит, водя зажигалкой вдоль камня. — Ты видишь?! Ты можешь прочитать?!

— Шелест… кажется это «шелест». — Неуверенно прошептала я, вглядываясь в буквы. Кит выругался и потушил огонь — видимо, зажигалка снова перегрелась.