— Я верю… но это просто сон!

— Я знаю, что этого не может быть! Здесь не может быть метро! Но я видел его! Когда-то, сто лет назад, когда был маленький!

— Мы разберемся с этим утром. — Мягко сказала я. — А сейчас… ты меня пугаешь. Кит…

— Прости. — Он убрал руку от моего лица. — Я снова грубый?

— Нет. — Я обняла его за талию. — Ты не грубый. Просто ночь. И этот твой Мингон. Мне страшно об этом говорить ночью. Все здесь такое… жуткое…

Я слабая — он сильный. Подействовало. Он тут же расслабился, стал меня успокаивать. Стал целовать и говорить, какой он дурак, что испугал меня. Я позволила ему отвести меня на кровать, гладить по голове, извиняться. Он бормотал что-то долго-долго, потом язык его стал заплетаться, и он уснул. А я минут сорок лежала, и пялилась в пустоту. Думала о его сне. Не о том, что в развалинах Мингона есть метро, а о том, что Никиту куда-то вывозили, когда он был маленький. Куда-то, где было метро. События в памяти ребенка начинают сохраняться довольно поздно, лет с трех. Да и то отрывочные. Связано это с неким веществом в мозгу, я забыла, как оно называется, мы проходили в универе. Это вещество отвечает за сохранение в мозге долгосрочной памяти о событиях. Если Кит помнит о метро, просто как о вырванной из контекста картинке, тогда событие это случилось с ним довольно рано. Года в три-четыре. Но Клара говорила, что никуда не любит выезжать отсюда, даже в наш город не поехала за сбежавшим Китом. Неужели она ездила с ним в столицу, когда он был ребенком? С этой Кларой и всем ее домом что-то не в порядке. И что-то здесь случилось с Китом, это совершенно очевидно.

Я устало вздохнула, и прикрыла глаза. Придется во всем разобраться так же, как я разобралась с этим его сном. Ему повезло, что я психолог. Пока психолог-недоучка, правда, но зато отличница!

Когда сон почти утянул меня в свою сладостную негу, в голове на один краткий миг обнажилась мысль, которую я все эти сорок минут давила, прятала и гнала. Эта мысль была о Мингоне. О том, как сильно он пугает меня на самом деле.

Я спала совсем не долго. Кит что-то забормотал во сне, и я открыла глаза. Прислушалась. Нет, он не проснулся. Наверное, опять эти его сны. Я решила, что светает, но свет из окна показался каким-то необычным. Сев на постели, я уставилась в окно. Как странно. Это не рассвет. Подойти к окну я не решилась. Нащупала дрожащей рукой включатель ночника, щелкнула несколько раз, но бестолку. Что-то со светом. Не хотелось будить Кита. Я улеглась снова, осторожно придвинулась к нему и закрыла глаза. Сон не шел. У меня было такое чувство, будто кто-то за мной наблюдает из темноты. Я снова села, посмотрела по сторонам. Конечно же кроме нас с Китом в комнате никого не было. Свет из окна не был похож на лунный, но освещал комнату достаточно, чтобы разглядеть все углы. Нужно разобраться с этим светом! Какой-то праздник там что ли? Будто отблески костров. Бред… Я заставила себя встать и подойти к окну. На берегу вдалеке горели два костра. Довольно далеко, я не могла разглядеть ничего кроме колеблющегося пламени. Были ли там люди? Конечно, были! Предутренний туман накрыл все легкой пеленой, и пелена эта искажала картинку. Может что-то случилось? Вдали я увидела другой свет, это уже не костры. Фонари?! Видимо, что-то с электричеством, может, чинят? Хотя какие провода, там не было ничего такого, мы же с Китом гуляли как раз в тех местах.

Что-то определенно случилось. Я быстро оделась. Будить Кита или нет? Ладно, пусть спит. Я быстренько сбегу вниз, к Кларе и спрошу что случилось. Может туристы развлекаются просто.

Дом безмятежно спал. Я сбежала на первый этаж. Дверь в комнату Клары была раскрыта. Я постучалась для вежливости и заглянула. Кровать расстелена, но пуста. Пощелкала светом — та же история, что и в нашей комнате. Вероятно, Клара на улице — там где огни. Больше тут некуда деться. Может быть все там? И Марк с Евой, и туристы. При мысли о том, что нас Китом оставили одних в этом странном мрачном доме, мне сделалось не по себе. Хотя, что здесь такого, просто дом… Я не хотела себе признаваться в этом в тот момент, но дом чем-то напоминал мне труп. Пока в нем были люди, трупу удавалось прикидываться живым, но чем меньше в нем людей, тем больше требовалось притворства. Может все дома такие? Просто раньше я не думала об этом?

Придется оставить Кита ненадолго одного в этом трупе дома. Я быстренько сбегаю посмотреть что там стряслось. Накинула куртку Кита, она сохраняла едва уловимый его запах, и от этого мне стало спокойней. Открыла входную дверь и замерла, вдыхая ночной прохладный воздух. Мне вспомнилась история Марка о людоедах, которые в древности жили на этих берегах и заманивали ночами корабли на скалы. Заманивали светом… Почему сейчас, в глубокую ночь, какие-то люди зажгли на обрыве костры? Почему ходят с фонарями?! И Клара… ведь она там?! Нужно разбудить Кита. Нужно вернуться!

Но ноги мои сами уже понеслись по мощеной булыжниками дорожке к калитке. Чем быстрее я узнаю банальную глупую причину огней (праздник, развлечение для гостей), тем быстрее я успокоюсь. Я миновала забор и вышла к нижнему плато. Костры куда-то пропали! Но вдали еще мелькали отблески фонарей. Я побежала вдоль обрыва к фонарям. Оказалось, это не так уж и близко. Минут через пять дыхание стало сбиваться, и я перешла на шаг. Теперь я поняла, что фонари мелькают где-то в районе Мингона. Может, снова приехали ученые? Ночью… нет. А может, местные, какие-нибудь искатели сокровищ. Впрочем, какие местные — здесь за много километров вокруг нет никого. Каждый мой шаг увеличивал мои сомнения в том, что мне стоит идти туда одной. Как глупо! Я похожа на глупую студентку из американских фильмов, которая вечно лезет в дом, полный маньяков. Лезет просто с маниакальной настойчивостью, игнорируя все признаки опасности! Так все и случается. Вот и не верь после этого фильмам! Но возвращаться — я же потеряю столько времени! К тому же мне хотелось поскорее покончить с этой тайной. Большая часть меня, конечно же, верила, что никакой опасности впереди нет, все объяснится до банального просто.

Фонари вспыхивали все реже, как будто люди уходили куда-то дальше от меня. За Мингон. Я даже расстроилась — вдруг я не успею их догнать?! Прибавила шагу. Ну вот и развалины Мингона. Если бы кто-то сказал мне, что я припрусь сюда одна посреди ночи, я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но вот я здесь! И мне не страшно, потому что там, впереди — люди. И возможно Клара. Скорее всего, Клара тоже с этим людьми, кто бы они ни были. Может Марк и Ева. Или гости, что приехали сюда накануне. Поэтому Мингон меня не пугал. Он был лишь декорацией, а не мишенью этого моего похода.

Я спешила, я вошла за высокую стену и оказалась во внутреннем помещении, которое улиткой затягивало меня дальше. Занятая своей погоней, я перестала отслеживать сигналы внешнего мира, и только тут поняла, что сигналов-то, за которыми я шла — нет! С самого начала я не слышала никаких звуков. Голосов, смеха, всего такого, что сопровождает группу людей. Был только свет, который я приняла за свет фонарей. Но теперь и света этого не было! Может, люди ушли дальше, как я и предполагала. Я стояла, окруженная высокими, обваленными сверху стенами, смотрела на звездное небо над головой и с ужасом понимала, что я здесь одна! Это было уже не логическое четкое заключение, нет. Какой-то внутренний сканер, может интуиция, говорил мне — нет, просто кричал! — что людей вокруг нет! Там, вдали, в доме — может быть. Но здесь я одна. Здесь только каменные стены, шум моря далеко внизу. И ночь.

Я стояла и боялась пошевелиться. Что привело меня сюда?! Какие призраки?! Какое… явление природы? Может, молния? Разум мой, по привычке, искал разумные объяснения. Тишина давила на уши, казалось, она готова взорваться какими-то страшными звуками. Может, из-за угла сейчас выпрыгнет Марк с фонарем, а потом и все остальные с криками: «Ну что, испугалась?!»

Испугалась. Я не издавала ни звука. Дышала тихо-тихо. И слушала, напряженно слушала, не скрипнут ли камушки под ногами тех, кто затаился в развалинах. Враги ли, друзья — все равно. Мне важно было знать, что здесь есть живые люди. Я готова была даже вступить в бой со злоумышленниками, лишь бы здесь был ХОТЬ КТО-ТО!!! За «разумное» объяснение я запросто пожертвовала бы безопасностью своего тела.

Плохо было другое. Плохо, что я чувствовала чье-то присутствие в этих стенах. Знала, что я не одна, но не чувствовала людей. Кто-то смотрел на меня. Прямо сейчас, в эту секунду. Но никого не было!

Выбежать из каменного лабиринта и бежать, бежать что есть сил вдоль обрыва, к дому! К этому дурацкому трупу дома, который сейчас показался мне таким живым, каким, наверное, и не был никогда!

Но чтобы бежать, надо нарушить тишину. Обозначить себя! Что-то подсказывало мне, что я в безопасности лишь до тех пор, пока бесшумна. Мне никто не даст выбежать отсюда. Завернув за стену, я наткнусь… на что? Я не знала. Господи, как страшно… сердце стучало так оглушительно, что я уверена была — стена, к которой я прижалась, вибрирует ему в такт. Меня можно отыскать по биению сердца. Какие прекрасные слова! Только не здесь и не сейчас!

Вдруг… раздался какой-то звук! Будто сдвинули тяжелый камень! Там все-таки кто-то есть, какой-то человек! Наверняка это просто… эти… ну люди, которые нелегальные раскопки проводят! Все-таки люди… Звук исходил из соседней комнаты, если можно это так назвать. От строения, называемого Мингоном, сохранились только стены, разделявшие раньше комнаты и огромные дверные проемы — такие двери могли быть только во дворце или замке. Или в храме — сказал внутри меня какой-то неприятный шепоток. Нет-нет, только мыслей о религиозных жертвоприношениях мне сейчас не доставало! Лабиринт стен я частично успела заметить, когда смотрела с верхнего плата, в день нашего приезда. А дверной проем я лицезрела сейчас, чуть в стороне от меня. Именно там, за этим проемом, и раздался звук. Я все еще не приняла решение — смело пойти на звук или рвануть прочь от Мингона, хотя для человека разумного решение это было вполне очевидным. Видимо, в эту ночь разум мой отдыхал, поэтому, услышав что-то типа приглушенного бормотания, я пошла к дверному проему. Я пошла не просто так, от безудержной отваги, нет. Голос, раздавшийся из помещения, показался мне детским. Вот почему я пошла. Когда слышишь ребенка, страх сразу куда-то отступает. И разум сразу воскресает, подсказывая рациональное объяснение — ребенок заблудился ночью в развалинах. Откуда здесь ребенок, вдали от населенных пунктов — это уже слишком сложное движение разума, когда ты по-животному напугана.