— Если мы опоздаем, мама уедет! Она подумает, что ты не хочешь к ней! Понимаешь?! — Шептала я. Он понимал, он очень старался. Я подумала, что он болен и поэтому такой сонный и слабый. И вот мы миновали бесконечную дорожку к калитке. И вот мы за воротами! Еще несколько метров к машине!

Я открыла дверь такси и впихнула парнишку на заднее сиденье.

— Где это ты мальчика взяла? — Настороженно спросил таксист.

— Везите нас в город, быстрее! Мама меня убьет, если мы не успеем к конкурсу! — Закричала я.

— К конкурсу…

— Мой брат проспал! Нам еще надо успеть собраться, мама там пока гладит костюм!

Таксист повернулся к Леше и спросил:

— Куда едешь, пацан?

— К маме. — Пробормотал Леша. — Мама ждет меня, надо быстрее!

— Ну же! — Нервно поторопила я.

Таксист поверил. Я была так возбуждена, что он поверил, что мы и правда куда-то опаздываем. А я просто с ума сходила от страха, ожидая, что в любой момент выскочит Владислав Викторович — и тогда все. Тогда мы оба пропали — и Леша, и я.

Когда таксист выехал на шоссе, я перевела дух.

— Куда вас? — Спросил он, въезжая в город. — Что-то твой братишка опять прикорнул, я смотрю. Ну и соня!

— Смотрит мультики ночи напролет. Бабушка его совсем разбаловала. — Машинально бросила я.

— Куда вас? К твоему дому? — Спросил таксист.

— Нет, к какому дому! Нам нужно к ДК Строителей. Мама уже там.

Он остановился в центре, недалеко от ДК Строителей, где я когда-то занималась бальными танцами. Я расплатилась, вытащила из машины сонного Лешу, и мы пошли по аллее к большому зданию с колоннами. Когда таксист уехал, я потащила Лешу к ближайшей скамейке.

— Ты проснулся? — Спросила я.

— Ага. — Пробормотал он. — Пошли к маме. Где мама?

— Ты знаешь свой адрес?

— Не.

— Послушай, тебя наверное ищет милиция. Тебе нужно в милицию.

— Почему?!

— Мама потеряла тебя. Я хочу тебя отвести к ней, но я же не знаю где ты живешь. А в милиции знают. Вот только я не знаю, где милиция… а если стану спрашивать, меня тоже заберут с тобой. И отправят в детский дом.

— А где твоя мама?

— Мамы… нет. У меня нет мамы и папы. Так что мне лучше уйти. Сейчас мы войдем в этот большой дом, видишь? Там стоит тетя и продает булочки. И там есть охранники. Но… послушай. Ей, не спи! Ты меня слушаешь? Вот держи. Передашь эту записку тете с булочками. И она поможет тебе найти маму. Ты меня понял?

Он кивнул.

— Повтори, что нужно сделать!

— Подойти к тете с булочками и дать ей бумажку.

— Все верно!

— Я хочу к маме. Ты говорила, что мы пойдем к маме.

— Да, все так и будет! Просто путь долгий. Но ты к ней попадешь, я обещаю! Идем!

Я взяла парнишку за руку и потянула к входу в ДК. К счастью, народу было мало, только несколько родителей сидели на креслах в фойе. И, конечно же, тетя с булочками была на месте. Возле двери я посмотрела Леше в глаза и сказала:

— Ну, удачи, братишка. Долго живи, ладно?

— Ладно. — Сказал он рассеянно.

Я поцеловала его в пухлые щеки, повернула к тете с булочками и подтолкнула в спину. Он послушно пошел. А я тут же выскользнула за дверь и побежала что есть сил. До самой остановки. Впрыгнула в автобус, уселась на сиденье возле окна и только там задышала ровней. Я смотрела в окно, а сама видела, как тетя с булками читает записку, которую я старательно вывела на листке из тетрадки в клеточку:

«Меня зовут Катя. Мой папа украл этого мальчика и хотел его убить, но я его забрала. Отведите его пожалуйста к родителям. Мой папа убийца детей. Он ворует их и закапывает на заднем дворе. Об этом знает моя мама, мой бабушка и Владислав Викторович, который присматривает за домом. Пусть милиция туда срочно едет и арестует их, пока они не убили других детей. Я боюсь, что они убьют и меня, поэтому никогда не вернусь, и буду жить одна». Внизу я написала точный адрес загородного дома, а так же фамилию, имя и отчество моего отца.

Я смотрела в окно и думала о том, что я отрезала себя от всей своей прошлой жизни. И о том, что мне, вдруг, стало легче дышать. Будто я сбросила тяжкую ношу. Так странно…

Мое прошлое с этого дня становилось все более туманным и зыбким. Лица родителей померкли, в сердце не было ни капли грусти по поводу того, что я потеряла. Не думаю, что дело было в черствости моего характера. Скорее так я защищалась. Ведь вся моя прошлая жизнь, даже хорошее, что было в ней, перечеркивалось вспышками лиц «братиков» и «сестренок». И чтобы не думать об этих лицах, нужно было не думать ни о чем, что было до двенадцати моих лет.

Дальше ты знаешь. Я провела первую ночь на вокзале. Под утро ко мне подошел таксист, присел рядом и стал расспрашивать кто я и откуда. Я сказала, что сбежала от родителей, что я из другого города, и обратно не вернусь. Он предложил мне пойти в гости к одной «доброй и хорошей женщине», которая помогает маленьким девочкам. Я радостно согласилась. Так я попала к Мироновой. Потом я попала к своему покровителю. Потом меня продали тебе. Потом я сбежала. И теперь я снова с тобой. Все.

Я долго не решалась взглянуть на Кита. Мне хотелось, чтобы он без слов обнял меня, погладил по голове. Я была уверена, что так он и сделает. Но я ошиблась. И тогда я все-таки решилась повернуться к нему. Его взгляд был устремлен куда-то на горизонт. Казалось, он и не слышит, что я закончила свой рассказ. Моя рука робко прикоснулась к его руке. Он дернулся, будто хотел отвести руку, но удержался. Посмотрел на меня. С такой болью, что я отшатнулась от него. Что-то было в его глазах, что-то такое, чего мне бы никогда не хотелось видеть!

— Почему ты так на меня смотришь?! — Закричала я. — Я ни в чем не виновата!

— Я… — прошептал он одними губами, голос его сорвался. — Катя, я… убил твоего отца.

— Что…

— Да.

— Нет. Нет, ты врешь!

— Да.

Я спрятала лицо в ладонях. Но не плакала. Просто слушала, как бьется в висках кровь. Оглушительно. Так оглушительно, что слова Кита едва доходили до меня.

— Я только один раз в жизни убил человека. Это был он. Катя!

Я не двигалась.

— Катя!!! — Рявкнул он.

Убрав руки от лица, я повернулась к нему.

— Что мне с этим делать? — Тихо прошептал он. — Что будет дальше? С тобой и со мной?

— Что…

— Я не хочу тебя терять. — Он нашел мою руку и сжал ее.

— Все хорошо. — Выдавила я. — Все как раньше.

— Да?

— Да.

— Тогда почему ты так на меня смотришь?

— Черт, Кит, я просто… не ожидала этого. Вот и все.

Я посмотрела на наши руки. Моя рука лежала в руке, что убила моего отца. Какое странное чувство. Мне хотелось разорвать эту связь, ненадолго. Просто чтобы прийти в себя. Но он… будет страдать. Он будет думать, что я ненавижу его. И я оставила свою руку в его. Посмотрела ему в глаза.

— Я ничего не знала о них с тех пор. Думала, их посадили в тюрьму. Я не знала, что отец мертв. Жаль, что ты убил. Жаль, что не кто-то другой…

— Да, я знаю. Мне тоже… жаль.

— Расскажи мне все.

— Точно?

— Да… и покончим с этим.

Он сам отпустил мою руку.

— Давай допьем этот чертов коньяк. — Он налил мне и себе. Мы медленно выпили, каждый наедине со своим морем.

— Я расскажу тебе, Кать. А потом мы сделаем вид, что это сделал кто-то другой. Да?

— Да. Так мы и сделаем.

— Думаю, он бы нашел тебя, если бы остался жив. — Чуть слышно пробормотал Кит.

— Из тюрьмы?

— Из тюрьмы? — Он бросил на меня быстры взгляд и тут же отвел глаза. — Его же не посадили, Кать. Ты ничего не знаешь.

— В смысле? Как не посадили? Я… ошиблась?! Кит, я же не ошиблась, верно?! Это же был он! Он убивал детей, да?!

— Да, это был он. Но его не посадили. Про эту историю не особенно шумели. Понимаешь, он же был важной шишкой… у него были связи. Другие важные люди тоже могли попасть под раздачу Никому не нужно было, чтобы газеты трепали эту историю. — Он помолчал. Потом продолжил: — Ты пойми, мне тогда самому было лет восемнадцать. После интерната в бригаде у одного перца ходил, всякие поручения выполнял. Мне особо ничего не рассказывали, я был никто, просто боец. Что слышал краем уха, из разговоров, то и рассказываю тебе. В общем… наверное это и случилось все после твоей записки. Ты, получается, Катерина Лагутина?

— Да.

— Лагутин… да, дом Лагутина — так называли вполголоса то место. Конечно все, кто был посвящен — в диком шоке были. Дом Лагутина, сад Лагутина — прям как название страшилок стало. В саду Лагутина нашли кости. Много могил. Детские кости. Знаешь, я помню даже, кто-то говорил, что исчезла его дочь. Слухи один страшней другого пошли. Стали говорить, что и дочь его там была закопана. А ты, оказывается, сбежала просто. Сначала арестовали Лагутина с женой и их садовника. Этот Владислав как его там — видимо, он. А потом адвокат так все вывернул, что это садовник маньячил. Пока хозяев не было, детей приводил, убивал и закапывал. А Лагутин с женой не при делах. Их отмазали виртуозно! Садовник сознался во всем, а Лагутиных выпустили. Нужные люди подсуетились, все это дело замяли, все удачно слили на садовника. Но все, кто в теме был — все знали, что это Лагутин. И, конечно, оставлять его дальше маньячить никто не собирался. У многих дети. Да и вообще — по понятиям если, такие вещи не спускают. Зверье надо отстреливать. Люди собрались, порешали что делать. Мой хозяин взял на себя обязательство. В то время он меня активно продвигал в обществе, поэтому сказал, что я должен убрать Лагутина, чтобы завоевать авторитет среди уважаемых людей. Типа, миссия высокая и все такое. Он знал, что я снайпер. В кружке при интернате научился хорошо оружием владеть. Он мужик был грамотный, не афишировал это мое умение, иначе меня бы подписывали на это дело постоянно. А киллеры долго не живут. Жалел меня, он и сам детдомовский был. Но это дело я должен был провернуть, чтобы, так сказать, карьеру сделать. И… я это сделал. Не знаю, грех на душу взял. Или наоборот.