Кит держал меня все время за руку, пока мы разговаривали у ворот. Не как девушек держат — за ладонь, а за запястье, будто боялся, что я сбегу. Но мне все равно нравилось. Я не прислушивалась к разговору Кита и Петра Денисовича, стояла и просто наслаждалась чем-то, не знаю чем. Воздухом, теплом, тем, что Кит держит мою руку. Однако все равно заметила по интонациям доктора, что тот боится Кита. Боится и вовсе не рад встрече. Но отделаться от Кита ему не удалось, поэтому он провел нас в дом. Молодая довольно неброская женщина явно моложе его, накрыла на стол. По каким-то незначительным деталям я поняла, что женщина не его жена. Но близка ему. Любовница? Забавно.

На столе появились какие-то нарезки, бутерброды, французский коньяк. Мы с Китом здорово проголодались и тут же накинулись на еду. Меня не представили хозяевам, но это было обычное дело. Я еще с тех времен привыкла, что женщин не представляют в компании. О да, в этом доме не было той душевности общения, как в доме моих друзей. Это сразу было понятно. Как Кит собирается жить здесь?! Ему привычно навязывать свое общество, не ожидая приглашений, но все же… Кит и доктор разговаривали натянуто, будто сквозь зубы. Сначала поговорили об общих знакомых, потом Кит рассказал ему ту же историю, что рассказывал мне. Без новых подробностей и более сухо. Доктор не особенно заинтересовался, но пообещал выписать какой-то рецепт.

Хозяин не курил, поэтому мы вдвоем вышли на веранду чтобы покурить.

— Тебе нельзя здесь оставаться, — сказала я, едва мы остались одни. — Этот Петр Денисович совершенно тебя не выносит, неужели не видишь?!

— Не переживай, наш договор в силе, спим сегодня с тобой.

— Я не об этом… Ты можешь оставаться у меня сколько захочешь.

— Ты ко мне лучше, чем он относишься? — Подмигнул Кит.

— Да. — Просто ответила я.

— Ладно, малыш, посмотрим.

Ух… я так и села. Села аккуратно в кресло возле ступенек. Малыш… Ну просто за гранью реальности.

Дверь открылась и на пороге показалась девица Петра Денисовича. Она подошла к Киту и смущенно сказала:

— Я могу вам помочь… ну по поводу вашей болезни.

— Ты тоже доктор? — Удивился Кит.

— Нет, я медсестра, у Петра Денисовича в отделении работаю. Но это ни при чем. Я про другое. Ну… я слышала уже про такие случаи, как у вас. Это называется в народе — «бесы вселились».

— Да уж точно, — согласился Кит.

— Нет, правда! Это не научное название, да научного и нет. Но такое порой бывает с людьми. Это вам не к доктору надо, а к знающему человеку.

— К бабке что ли к какой?

— Ну к бабке, к дедке — не важно. — Робко пошутила девица. — Важно, чтобы человек разбирался в таких вещах, чтобы у него дар был. Настоящий дар, а не шарлатан там какой. Наверное знаете, сейчас их развелось везде… это я к чему вообще веду-то — тут человек такой живет, в этом поселке. Он мой родственник. Брат моего папы. Мой папа всю жизнь хирургом проработал, у нас тут дача недалеко — но он, хоть и профессор, а верит, что у дяди Игната есть дар. Он и сам у него лечился. Вот так бывает — всю жизнь медицине отдал, а за лечением к ведуну пошел! Потому что медицина наша это лишь поверхность айсберга. Латаем дыры на теле, а причины-то дыр этих — они совсем в других сферах, там, где медицина не властна. Ну а если брать психические болезни — нет, вы не обижайтесь, просто…

— Да говори, чего уж там.

— Ну вот. Если брать психические отклонения, то медицина современная просто разводит руками. Не научились мы еще душу человека лечить. И не научимся никогда. А вот такие как дед Игнат… Они знают, откуда что берется. — Она улыбнулась и добавила смущенно: — Он не дед совсем, просто его тут так называют… И как все исправить такие люди знают. Дед Игнат говорит, что человек всегда сам причина всего. В своей голове. И сам себя только и может исцелить. Просто надо показать, куда смотреть.

— А где он живет? — Спросила я.

— Совсем недалеко! Но… он вас не примет просто так, если вы сами придете. Я сейчас позвоню отцу, скажу, что вы друзья Пети. А он позвонит Игнату и договориться, чтобы тот вас принял. Понимаете, он же не ведет практики никакой. Не хочет, чтобы к нему ездили все эти страждущие и охотники за острыми ощущениями. Живет себе и живет, науками занимается, помогает только близким.

— Спасибо, подруга, но у меня, если честно, и началась вся эта канитель с башкой после того, как меня один такой полечил… — Пробормотал Кит.

— Вы говорили — гипнотизер. Но ведь это совсем другое. Гипнотизер всего лишь работает с вашей памятью, скрытыми воспоминаниями. Ну может попытаться внушить что-то типа отказа от алкоголя или курения — но это редко работает. Человеку почти невозможно внушить то, чего он не хочет. Гипноз изучен, и медицина его не отрицает. А дед Игнат — не гипнотизер. Он душу человека видит насквозь. Вы сходите, попробуйте! И сами все поймете!

Кит посмотрел на меня. Чего ждал? Одобрения? Я пожала плечами.

— Я не очень верю в это мракобесие, — деликатно заметил Кит. — Но послушай, если он мне поможет или хотя бы внятно объяснит от чего мне лечиться, то я не пожалею денег, уж поверь. Дам ему или тебе за посредничество — сколько захочешь.

— Нет-нет, никаких денег не надо! — Замахала руками девушка. — Но у меня просьба будет к вам…

— Говори.

— Я добьюсь для вас встречи с дедом Игнатом, а за это вы… оставьте Петю в покое. Отдайте ему те бумаги, ведь он уже давно не работает с вами и не нужен вам.

Кит долго смотрел на нее. Я не видела этого взгляда, но знала, что он мрачен.

— Ты-то почему в курсе?

— У нас нет секретов. Я ему близкий человек. И на все пойду, чтобы помочь ему… поймите, над ним эти документы висят, как дамоклов меч все эти годы! Отдайте вы их… вам же ни к чему!

— А вдруг обманешь, а дед твой шарлатан окажется?

— Нет, я клянусь! — С жаром заметила девушка. Мне стало жаль ее.

— Кит, отдай ей что она просит. — Попросила я. — Ты же… не плохой, да?

Он повернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Ну ты даешь! Это типа шантаж, только хитрый очень, да?

— Что… — Не поняла я.

— Да ладно, ну. — Он повернулся к девушке. — Передай ему, что у меня нет ничего давно. Я отошел от дел сто лет назад, а весь компромат сжег. Ну не весь, конечно… На больших людей оставил. Но на Петьку твоего сжег. Он так, мелочевка…

Она молчала, нахмурившись.

— Ну брось, не веришь что ли? Говорю — сжег! Смотри, вот если дед твой правда видит что там в душе творится, то пусть и глянет насчет бумаг твоего Петьки.

— Хорошо! — Воодушевилась она. — Тогда… тогда я вам верю. Но если вы обманули — дед Игнат узнает, он это увидит, не сомневайтесь.

— Заметано!

— Я обо всем договорюсь. Прям сейчас и позвоню дедушке! — Девица радостно бросилась в дом, а Кит, посмеиваясь, повернулся ко мне.

— Курить будешь, Кать?

— Я… бросаю. Вернее бросила, потом начала. А сейчас снова буду бросать.

— Как много текста… сказала бы просто — нет.

Он закурил. Кивнул головой на дверь:

— Слышишь, пошла Петьку обрадовать, что он свободен.

— А ты соврал? — Поразилась я.

— Ну да. Надо же проверить ее колдуна. Увидит — не увидит.

— Кит! Как ты мог… — Разочарованно прошептала я.

— Типа, я плохой все-таки? — Он взъерошил мне волосы, я раздраженно высвободилась.

— Кать, Кать, ну не дуйся ты. Не было никаких бумаг. Я его на крючке держал года два. Просто на понт взял, что у меня кое-что есть на него. Ничего не было, никогда.

— Это правда?

— Конечно, правда! Ты прям моя совесть! Чтобы переспать с тобой, приходится святого духа разыгрывать постоянно. Как-то все стало непросто с бабами!

— Можешь не разыгрывать, я же сама предложила. И разве ты понимаешь слово «нет»?

— Это да. Но я же хочу, чтобы ты не сжимала зубы. — Тихо произнес он. От его слов, даже от его слов, по моему позвоночнику побежали мурашки, как тогда, от поцелуя. Я отвернулась, пряча от него вспыхнувшие щеки.

— Ну ты пойдешь со мной к деду-то этому, Катьк?

— Конечно, пойду.

— А на край света?

— Ну хватит! — Буркнула я. Он провел рукой по моим волосам.

— Ты хорошая стала, Кать. Как мне всегда хотелось.

Девушка Петра Денисовича, оказалось, ее звали Лена, договорилась со своим родственником, что мы завтра с утра пойдем к нему. Петр Денисович оживился, узнав, что у Кита нет никаких бумаг на него. Стал более приветливым и расслабленным. Принес какой-то элитный самогон, который прошел сто очисток марганцовкой, можжевеловую водку собственного приготовления, какую-то еще банановую водку, видимо тоже сам готовил — и стал нас угощать. Лена возмущалась, она говорила, что к деду Игнату надо трезвыми приходить и без «полночного греха» — а потому нам пить нельзя и спать следует порознь, но Кит и Петр Денисович только смеялись. К вечеру они обнимались уже как лучшие друзья. Мы с Леной только и успевали накрывать на стол, убирать со стола, резать салаты и разогревать котлеты. Когда стемнело, мы с ней вышли на крыльцо, захватив бутылку изумительного домашнего вина из ягод и сели на свежем воздухе, прям на ступеньку.

— Ух и накурил же твой Никита там! — Сказала Лена. Я отпила вина и зажмурилась от удовольствия.

Лена мне очень понравилась. Сначала она мне показалась некрасивой, какой-то серой, но присмотревшись к ней за день, я увидела, что она будто светится изнутри. Что-то в ней проскальзывало мягкое, деревенское, хоть и была она городской жительницей. Что-то природное. Сидеть с ней рядом показалось удивительно приятно. У меня внутри будто какой-то комок рассосался и по телу разлился покой и умиротворение.

— Вы с ним любовники, с Петром? — Спросила я.

Она засмеялась.