Как я и предполагала, это был хвост. Остальные части тела огнедышащего монстра раскинулись на плече и, частично, на спине.

— Нравится? — он повернулся ко мне спиной.

— А тебе?

Он пожал плечами.

— Не особо.

— Тогда зачем?

— Не помню. Пьяный был.

Как ни удивительно, он был на месте даже раньше меня. А я чуть не проспала. Вот был бы номер, если бы так случилось! Будильник-то я услышала, но вылезать из теплой постели жуть как не хотелось, я на секунду закрыла глаза, а очнулась только через двадцать пять минут.

Ночью меня одолела бессонница, так что желанной утренней бодрости не было и в помине. Я жалела, что все это затеяла, мечтала отменить бесполезное соревнование (и так ясно, что я выиграю) и снова завалиться спать. Пришлось собрать всю волю в кулак и вытащить себя за шкирку из постели. Я едва успела натянуть купальник и почистить зубы. Когда я выходила из квартиры, стрелка неумолимо приближалась к семи.

— Еще минута — и я засчитал бы тебе поражение, — радостно сообщил он.

Бодрый, улыбающийся, аж противно. Я ничего не сказала, молча пошла вперед, бросив на него хмурый утренний взгляд, который, как я знаю от деда, напоминает взгляд невыспавшегося василиска.

— Опять не в настроении? — Он догнал меня и пошел рядом. — Плохо спала?

Я не собиралась делиться с ним деталями столь интимного свойства.

Долго оставаться хмурой в такое прекрасное утро невозможно, как ни старайся. Солнце, пока еще нежное и ласковое, греет плечи, море, гладкое, как зеркало, переливается в его лучах. Птички снуют туда-сюда и что-то щебечут. К тому моменту, как мы пришли на пляж, мне и самой хотелось махать крылышками и весело щебетать. Но я сдерживалась.

И тут он снял майку, чтобы продемонстрировать огнедышащего дракона и прокачанные мышцы. Ну и чтобы зайти в воду, как это принято, в одни плавках. Я уставилась на дракона, бицепсы с трицепсами меня не интересуют. Ничего такой зверь, высокохудожественный.

— Готова? — спросил он. — Тогда пошли.

Вообще-то, тут я командую.

— Предлагаю плыть вдоль второй линии буйков, — сказала я. — Заходим здесь, пересекаем первую линию, доплываем до второй и поворачиваем налево. Видишь вон там, вдалеке, большую полосатую штуку?

— Красно-белую?

— Ага. Это маяк, он вечером горит. Доплывешь до него? Тут километра полтора будет.

— Без проблем.

Он начал размахивать руками, вертеть головой и растягивать мышцы ног. Я заплела волосы в косу, чтобы не мешали, и надела очки.

— Жаль, не успел очки купить.

— Да там смотреть особо не на что.

Вообще-то мне его забывчивость очень даже на руку.

— Ты поплывешь с внутренней стороны буйков, ближе к берегу, я — с внешней. Устраивает? Линию буйков не пересекай, терпеть не могу, когда кто-то под ногами путается.

— Э-э… ну ладно.

— Могу дать тебе фору минуты три. Или даже пять.

— Так в себе уверена?

Вообще-то, да. И тому есть причины.

— А вдруг я очень хорошо плаваю? Не может такого быть? — внезапно распалился он.

Мужчины и их честолюбие! Не может и мысли допустить, что его обгонит слабая хрупкая девушка. Обгонит-обгонит, готовься быть поверженным в прах, как сказал бы полководец Александр Македонский или какой-нибудь из его коллег.

— Значит, ты прямо-таки отличный пловец?

Он кивнул.

— А выиграть хочешь?

— Спрашиваешь, — его губы растянулись в улыбке. — Ставки-то высоки.

— Тогда что тебя не устраивает? Плыви давай.

Мы вошли в воду, и он поплыл. Хорошо поплыл, надо сказать. Правильным таким кролем, размеренно, без суеты. Обычно неопытные пловцы рвут на старте, а потом выдыхаются. Но он, видно, не из таких. Начал хорошо и по всему видно, что продолжит в том же духе. Он даже мог бы меня обогнать. Я ведь не так уж и быстро плаваю. Могу плыть долго, даже очень долго, но скорость у меня не спринтерская, все же в спортивных школах я не обучалась.

У него есть все шансы придти первым и выиграть пари. Вернее, были бы, если бы не мой секрет. У первого буйка второй линии, на глубине полутора метров, специальным морским узлом привязаны мои ласты. Когда я их надену, у него не будет ни единого шанса.

Через пять минут я вынырнула с ластами в руках. Он ушел вперед метров на двести, это немало, но теперь не критично. На меня не смотрит, плывет, старается. Да и не разглядел бы он ничего на таком расстоянии. Теперь важно проплыть мимо него, не сверкая ластами. Просто замечательно, что у него нет очков. Если бы были, мне пришлось бы туго. Но я бы что-нибудь придумала, например, другие правила заплыва, предписывающие ему держаться от меня еще дальше.

Я тоже плыла кролем — так легче спрятать ласты, да и быстрее. Увидев, что я приближаюсь, он засуетился. Замахал руками быстрее, попытался увеличить темп. Это серьезная ошибка, так он выдохнется задолго до финиша. Но его скорость реально выросла, я минут десять не могла его обогнать, несмотря на использование запрещенных в честном спорте приемов.

Естественно, по прошествии приблизительно пятидесяти минут, я оказалась у маяка первой. И даже успела снять ласты и привязать их к тросу, идущему к якорю. Нырять пришлось глубоко, у меня даже уши слегка заложило. Только я закончила свою преступную деятельность, как появился он. Злой, уставший, с высунутым языком и выпученными глазами. Прицепился к маяку, дышит, как загнанный конь. Мне даже жалко его стало.

— Клянусь, я видел у тебя хвост, — выпалил он, слегка отдышавшись.

Я похолодела. Неужели спалилась? Да нет, он просто шутит.

— Ты, и правда, русалка или какая другая нечисть. Люди так быстро не плавают.

У меня отлегло от сердца.

— Я предупреждала, — скромно потупилась я.

— Рада победе?

— А то.

На самом деле, что-то мне не очень радостно. Совесть, что ли, проснулась? Очень неудобная штука, вылезает в самый неподходящий момент.

— Мне прямо сейчас перестать тебе докучать?

Так и видно, как у него зубы сводит от досады. Я попыталась пожать плечами, но вышло как-то смазано, все же мы торчали в воде, ухватившись за железный обод маяка.

— Можешь подождать до того момента, как мы выберемся на сушу, — смилостивилась я.

— О! Так, может, останемся тут до вечера? Или даже до утра?

Он подмигнул. Это у него вышло так же плохо, как у меня пожимание плечами.

— Можно, конечно, — кивнула я. — Но, боюсь, к тому моменту мы плавники отморозим.

— Вода-то теплая! — удивился он.

— Но все же не 36,6. Кровь постепенно остывает, и буквально через пару часов начинаешь стучать зубами. Я проверяла. Особенно, если не двигаешься и висишь на буйке, как водоросль. Так что пора плыть обратно. Доплывешь?

— А что, похоже, что я устал?

Вообще-то очень похоже.

— Наоборот. Это я устала, слишком быстро плыла. Не знаю, как доберусь до берега.

Надо же объяснить неожиданное замедление своего темпа.

— Может, тогда еще отдохнем?

— Я просто буду двигаться не спеша, без напряжения. А ты плыви как тебе удобно.

— Неужели я брошу даму одну, посреди океана?

— Я не дама, я русалка в своей стихии.

Мы поплыли. Я, имитирующая усталость, и он, уставший по-настоящему. Он плыл кролем на спине, я — брассом, своим любимым стилем. Прошло не больше пяти минут, когда я заметила, что он перевернулся и как-то странно машет руками, как будто ему что-то мешает плыть. Я переместила очки на лоб и подплыла к нему.

— Проблемы?

— Ногу свело. Сейчас отпустит.

Да, это проблема. И далеко не всегда сразу отпускает.

— Постарайся ее расслабить. Ляг на спину, медленно поводи ногой из стороны в сторону.

Он покосился на меня с недоверием, но инструкции выполнил. Правда, результата это не дало. Не всегда помогает. Значит, будем пробовать другие способы.

— Теперь выпрями сведенную ногу и изо всех сил тяни носок на себя. Лучше, если ты ухватишься за пальцы ноги рукой. Как у тебя с гибкостью?

— С гибкостью нормально, а вот с плавучестью при таких кульбитах не очень.

Он пытался держаться на плаву, работая одной рукой и ногой, и при этом вытягивая оставшиеся конечности. Это довольно сложно, даже у меня с трудом получается. Но зато всегда помогает. Ему, похоже, не помогало.

— Обопрись о мое плечо и тяни носок сильнее.

— Я тебя утоплю.

— Делай, что тебе говорят.

Он аккуратно положил ладонь мне на плечо и повторил упражнение. Сначала он пытался не давить, но, так как обе руки были заняты, и грести было нечем, ему, в итоге, пришлось переместить на мои хрупкие плечи весь свой вес. Хорошо хоть в воде человек весит меньше, на суше я бы этого не выдержала.

Я изо всех сил работала ногами, чтобы удержать на поверхности нас обоих, он пыхтел, старательно оттягивая носок. По его глазам я видела, что боль не отпускает. У меня такое случается редко, но метко. Как-то раз пришлось целый километр плыть на одних руках, кусая губы от боли. Надеюсь, сейчас не такой случай.

— Где конкретно свело? — спросила я, когда он, отчаявшись добиться результата, оставил попытки.

— В нижней части икры.

Это плохо. У меня обычно сводит стопу, с этим бороться легче. А сведенную икру, насколько я знаю, нужно уколоть булавкой. К сожалению, я этим колющим инструментом не запаслась. Он, вероятно, тоже.

— Булавки у тебя, конечно, нет.

Он только хмыкнул.

— Ладно, попробуем крайнее средство, — решилась я.

— Что такое? — он насторожился.

Видимо, по моему лицу он догадался, то ничего хорошего моя решимость не сулит.

— Не дрейфь, моряк, — произнесла я странную фразу, надела очки и погрузилась в пучину.