— Еще чего! — взвился дед. — У меня тут отдельная спальня в идеальном состоянии!

— Сегодня у деда переночую, — сказала мама. — А завтра у тебя.

Пришлось смириться.

Я с нетерпением ждала маму, закутавшись в плед и свернувшись в комочек на диване. Не хочу больше лежать в постели! И так почти весь день там провела. А дед меня не видит, и заставить не может. С чего он вообще взял, что мне нужен постельный режим? Ерш говорил только про диету. Да мне и диета-то не нужна, у меня не инфекция и не интоксикация, разве что от ядовитых продуктов распада моей неуместной влюбленности…

Мама пришла позже, чем я рассчитывала, или мне просто показалось, что время идет так долго?

— Дед заставил меня поесть, — пожаловалась она. — Жареную картошку! Сто лет не ела такой вредной и такой вкусной еды.

Да, она тоже зовет деда дедом. С тех пор, как появилась я, все его так зовут.

Мама села рядом со мной, обняла меня. Я накрыла ее пледом.

— Ну нет, жарко!

— Правда? — удивилась я.

Я-то была уверена, что на улице похолодало. У меня в квартире даже не включена сплит-система, а я мерзну!

— Тебя знобит, — мама дотронулась губами до моего лба. — Кажется, температура невысокая. 37, или около того.

— Нет у меня никакой температуры!

— А дед говорит — есть.

— Кому ты больше веришь? — улыбнулась я.

— Всем верю. Так что случилось? С чего ты решила заболеть? Ты же это терпеть не можешь.

— Да, не знаю. Ерш говорит: бактерии везде, жара, инфекции.

— Ерш?

— Один мой знакомый, без пяти минут хирург.

— Ого, — уважительно протянула мама.

Видела бы она этого хирурга в разгар пляжной охоты!

— Давай-ка ты все же ляжешь в постель. А я посижу рядом.

— Сказку расскажешь? Как раньше?

— Ну, если хочешь.

И мама, правда, рассказала почти что сказку. Оказывается, она выходит замуж. Наконец-то она встретила человека, который…

— Я не знаю, как это объяснить, — сказала она, трогательно волнуясь. — Я просто знаю, что это — он.

Никогда не видела такого света в ее глазах! Мама объяснила, что приехала, чтобы рассказать нам обо всем лично, а не по телефону. Мне показалось, что она немного боится говорить с дедом. Ну и дела! Не думаю, что дед будет гоняться за ее новым избранником с дробовиком. Да и нет его здесь, избранника. Интересно, почему он не приехал? Я не стала задавать этот вопрос прямо, но мама сама объяснила. Игорь много работает, не смог вырваться. Но мы обязательно увидим его еще до свадьбы. Ах, свадьба! Нет, ничего такого, объяснила мама. Никаких пышных церемоний. Только самые близкие.

Она выглядела такой счастливой, а меня уже начал грызть червячок тревоги. А что, если это все обман и иллюзия? Вдруг этот Игорь вовсе не такой хороший, каким кажется? То, что он не приехал, говорит вовсе не в его пользу. Работа у него, видите ли. У всех работа! Это не повод отказываться от придирчивых смотрин будущего тестя и будущей приемной дочери… Что? Кого? Дочери? У меня будет приемный папа?

От этой мысли мне захотелось то ли рассмеяться в голос, то ли разрыдаться, то ли снова запустить в стену еще какой-нибудь, неважно, мягкий или твердый, предмет. В общем, я сама не знала, что чувствую и что должна чувствовать по этому поводу. К счастью, до приемного папы я додумалась, когда мама уже ушла, так что я не ляпнула ничего такого, о чем завтра буду жалеть.

Перед уходом мамы я почти засыпала, но теперь сон снова покинул меня. Очень жаль! Я так устала, мне так нужен отдых… А тут опять эти мысли об Аркадии. Я же уже решила, что ненавижу его, что еще? Хватит о нем думать! Да мне вообще не до него! Столько событий сегодня произошло, ни одной свободной минуты не было. Я почти о нем не вспоминала. Я вообще не помню, как он выглядит…

Ровно после этой мысли память в красках нарисовала мне портрет Аркадия. Я почему-то вспомнила наше первое свидание. Он тогда ждал меня у причала. Самоуверенный, но не высокомерный, блистательный, но не сказать, чтоб гламурный, красивый без приторности — настоящий принц. Щедро дарил свою яркую улыбку окружающим, а, особенно, мне. И меня эта улыбка грела и манила. Я радостно бросилась на этот свет, как безумный мотылек. Я потеряла голову… совершенно потеряла. Пора возвращать ее на место.

Для начала я должна выспаться, просто обязана. Так что сейчас представлю огромное стадо белых баранов, мостик над речкой, и по этому мостику они, один за одним, будут переходить на другой берег. Так, начали. Первый баран, второй баран, третий… пятнадцатый… двадцать седьмой…

Да здравствуют бараны! Вчера они мне очень помогли, я перевела через речку совсем небольшую часть стада, когда меня сморил глубокий сон. Я беспробудно дрыхла почти 12 часов, а когда проснулась, почувствовала, что по-настоящему излечилась от своей мнимой болезни. Где-то на обочине моего сознания болталась мысль о позорном поражении в игре под названием «ни к чему не обязывающий курортный роман», но я эту мысль отбросила куда подальше мощным пинком. Пусть себе летит! Мне не до нее!

Наскоро почистив зубы, я первым делом бросилась в квартиру деда, чтобы убедиться, что мама мне вчера не приснилась.

Она сидела на кухне, у окна, с чашкой кофе. А на столе дымилась тарелка аппетитных блинчиков. Запах, который они источали, заставил меня судорожно сглотнуть слюну.

— Доброе утро! — завопила я и схватила блинчик.

— Выглядишь абсолютно здоровой, — заметила мама.

— А чувствую себя еще здоровее!

— Дед не разрешает кормить тебя блинчиками, — пожаловалась мама.

— Он что, рехнулся? — у меня глаза вылезли на лоб.

Уж кто-то, а дед всегда старается запихнуть в меня как можно больше всякой разной еды.

— Говорит, диета.

— О! — я и забыла. — Хорошо, что ты его не послушала.

— А я вот немного сомневаюсь, — мама с некоторой тревогой смотрела, как блинчики исчезают в моей безразмерной утробе.

— Еще один — и все. А потом пойдем гулять.

— Тебе еще надо выпить таблетки. Я обещала деду. Вот. Одну такую и две вот таких.

Я схватила горсть таблеток, подошла к окну и с размаху швырнула их в воздух. Пусть летят! Мне они не нужны.

— Я не болею, — сказала я маме. — И никогда не болела.

— Так, так, — произнесла она «родительским» голосом, который у нее появляется лишь по особым случаям.

— Я тебе все объясню.

Ну, не все, конечно. Но кое-то все же придется. Так, в общих словах. Мол, был тут один приезжий. Ничего особенного, но все же. Красавчик, одним словом. Ну а я уже давно тоскую одна. Вот и решила завести небольшой романчик. И завела. Кто мне запретит? Все прошло чудесно. Буквально накануне мы расстались. Красиво, стильно, как в кино. Я сказал на прощанье что-то остроумное. Он меня, точно, никогда не забудет… А я? Да я уже не помню, как его зовут!

Стоп. А откуда тогда мнимая болезнь? Несостыковочка выходит. Ну да ладно, что-нибудь придумаю.

К счастью, объяснениям помешал дед. Он заявился на собственную кухню с корзиной абрикосов в одной руке, пакетом кукурузы в другой и двумя букетами крупных ромашек в зубах. Букеты он вручил нам, абрикосы высыпал в раковину, а кукурузу выгрузил на стол. Он бросил мимолетный взгляд на блинчики, но ничего не сказал. Ура! Значит, мне не придется отвоевывать право быть сегодня совершенно здоровым человеком, гулять, плавать и есть что хочется.

— О! — обрадовалась мама. — Будешь ее запекать?

У деда есть фирменный рецепт приготовления молодой кукурузы. Он не варит ее, как все, а запекает в духовке, причем прямо в листьях. Получается изумительно!

— Обязательно.

— Мы собрались прогуляться, — выпалила я.

— Таблетки выпила?

— Выбросила в окно, — призналась я.

Дед строго сдвинул брови, потом посмотрел на маму, на меня, улыбнулся и выдал:

— Ну и ладно. Что-то мне подсказывает, что твой буйный молодой организм одержал победу над болезнью.

— Да!

На радостях я чуть не прошлась колесом по кухне. Удержало только то, что колесо у меня получается из рук вон плохо, могут пострадать предметы мебели, посуда и невинные люди.

Мама сказала, что ей на сборы нужно двадцать минут. Мне хватит и пяти, так что можно немного помочь деду. Я съела пару абрикосов, заела шоколадкой, поставила букеты в вазы, заглянула через плечо деда, который выудил из морозильника домашнюю курицу и теперь поливал ее холодной водой в раковине.

— Ты же к ужину ее приготовишь? — вопросительно-утвердительно произнесла я.

— А что?

— Хотела отвести маму на обед в рыбный ресторан.

Дед фыркнул.

— Ну да, дома-то еды нет совсем.

Не любит он рестораны, его туда никаким калачом не заманишь.

— А вечером посидим здесь.

В этот момент прозвучал дверной звонок. Я аж подпрыгнула. Кто бы это мог быть?

— Добрый день, — раздался в трубке домофона голос Ерша. — Это Андрей.

— Какой еще Андрей? — не удержалась я. — Не знаю никакого Андрея.

— Э-э… Русалка?

— Ерш? Заходи.

Едва Ерш успел подняться, я схватила его за шкирку и уволокла в свою гостиную. Чтобы задать вопрос, мучивший меня со вчерашнего вечера. Кстати, за те две минуты, что ушли у него на подъем по лестнице, я успела переодеться из легкомысленного домашнего халатики в шорты и футболку.

— Я вижу, ты уже не в постели.

— Ты такой наблюдательный! Я и вчера не должна была там быть. Я здорова!

Последнюю фразу я почти прокричала ему в ухо.

— Я, конечно, рад твоему выздоровлению, но зачем так орать?

Ерш накрыл пострадавшее от моего зычного голоса ухо ладонью.

— Ты мне вот что скажи: откуда ты узнал, что я заболела?

— Температуру сегодня мерила? — Ерш попытался говорить строгим голосом Андрея Евгеньевича, но сегодня этот номер со мной не прокатит.