— Говорите, она жива? Дочь герцога? Но как вы это докажете? Она убежала в день покушения, и все, что я мог для нее сделать, это не участвовать в преследовании ее! Тогда я даже не посмел ничего говорить, потому что все делалось от имени короля. Я и сам не понимал, что же тогда произошло, потом пришел знатный господин, который мне все объяснил.

— Кто он? Вильям Дуво? Человек покачал головой:

— Нет, его сын. Рауль. На его руках кровь старого герцога. Он сказал мне, что хорошо знает, где живет моя мать с сестрами, и если его посадят в Тауэр, то по его приказу моих сестер похитят… а матери перережут горло.

Джон замолчал и жадно припал губами к кружке с элем, затем безучастно посмотрел на своих собеседников.

— Даже если бы мне не угрожали, я, кажется, мало что мог бы вам рассказать. Понимаете, все это напоминало волшебный трюк и произошло так быстро. Неожиданно у старого герцога появился в руках меч. Так же неожиданно герцог умер. Все казались взбудораженными и искали его дочь, чтобы убить ее прямо на месте.

— Тебе нечего бояться! — горячо сказал Клинтон. — Сам король хочет, чтобы с дочери герцога сняли подозрения и вернули ей дворец Дуво.

Джон Робине посмотрел недоверчиво.

— А при чем здесь вы? Кто вы такой? Откуда вам известно, что дочь герцога жива? Почему я должен верить, что король на вашей стороне?

— Мой брат, — сказал Юстин тихо, — Уорик Четхэм, граф Северной Ламбрии.

— Любимец Карла… — пробормотал Робине.

— Да, он самый. Теперь он скрывается под видом слуги в поместье Дуво, не спуская глаз с дочери герцога, потому что она его жена. Мы — Четхэмы и, клянусь вам, имеем большое влияние..

— Ах, вот и Четхэм! — раздался откуда-то из-за его спины женский голос.

Опешив, Юстин обернулся и окаменел от ужаса.

— Леди Анна, — пробормотал он.

— Да! И очень удивлена встретить вас в таком месте!

Она обошла вокруг их стола с явным намерением к ним присоединиться; это уже оказалось чересчур для перепуганного Джона Робинса. Он вскочил и, сбивая всех по дороге, бросился к двери.

— Ох, будьте вы прокляты! — взревел Юстин, вскакивая на ноги и устремляясь в погоню. Он с трудом пробирался между столами, расталкивая пьяных, вслед за Джоном Робинсом, но было уже поздно: когда Юстин выбежал на улицу, Робинса и след простыл. Юстин бросался во все стороны, но снег вперемешку с черной грязью был сплошь истоптан людьми и лошадьми.

Выругавшись, Юстин оставил поиски и вернулся в таверну. Он не знал, какую роль в происходящем играет Анна. Теперь она сидела на его месте.

Анна! Черт бы ее побрал! Она всегда появлялась именно в тот момент, когда ее меньше всего ждали! Сейчас она облокотилась на стол и весело болтала. Юстин подошел ближе и коротко кивнул Клинтону, дав понять, что их подопечный скрылся.

Анна! Юстин должен был догадаться, что она посещает подобные заведения! Она была слишком сластолюбива, чтобы, потерпев неудачу с Уориком, дожидаться, пока найдет ему достойную замену. То, что притягивало к ней мужчин, впоследствии надоедало и утомляло их. Она свободно говорила о плотских удовольствиях и производила впечатление женщины, которой ни в коем случае нельзя доверять.

Уорик! Если бы его брат предвидел последствия своей легкомысленной погони за удовольствиями. Из-за Анны дело, не терпящее отлагательств, оказалось на грани провала, а это грозило смертельной опасностью графу Северной Ламбрии и его супруге. Впрочем, безрассудство страсти в той или иной мере было присуще всем Четхэмам, и многие это знали. Вероятно, по этой причине свадьба Уорика ничего не значила для Анны. Юстин знал, что, любимая или презираемая, Анна намеревается вернуть его. Она отказывалась понять, что Ондайн для Уорика не мимолетная вспышка страсти, что она его жена, единственная женщина, которую он полюбил навсегда, страстно и нежно.

Юстин тяжело вздохнул. Сейчас Анна мешала, как бельмо в глазу. Теперь им придется много часов потратить на поиски Джона Робинса, снова уверять его и клясться, что они защитят его и его семью, и убеждать рассказать королю всю правду.

— Юстин! Как это невежливо с твоей стороны уходить, когда я появляюсь! — медоточиво сказала Анна.

Юстин заметил, что Клинтон кипит от раздражения и, кажется, готов убить Анну, на щеках у Сары румянец, а в глазах возбужденный блеск, как у бойца, готового к драке.

— Ты помешала нам, Анна, — сказал он небрежно и придвинул поближе кружку, изнывая от жестокой жажды.

— Да, я вижу! Прошу прощения, но мне до сих пор не верится, что вы назначаете таинственные встречи в таком месте! — засмеялась Анна. — Не поделишься ли со мной, Юстин! Кто этот человек?

— Я рассказал ей, что у нас украли лошадь, — быстро вставил Клинтон, — и что нашелся человек, который обещал вывести нас на вора… Но теперь мы его потеряли.

Юстин пожал плечами и посмотрел на Анну.

— Так ты же все уже слышала, — любезно улыбнулся он и решил перейти в наступление, прежде чем она задаст следующий вопрос: — Ах, Анна, леди Анна! До чего довела вас жизнь, что и вы оказались в таком пошлом и… отвратительном месте.

Анна вызывающе откинула за спину свои длинные черные волосы и ответила, живо блеснув глазами:

— Да, я стала умирать от придворной скуки и этого бесконечного этикета! Так интересно время от времени приобщиться к жизни низов. Это даже возбуждает, разве не так?

Юстин посмотрел на нее долгим взглядом и снова подумал, что она в самом деле пленительная женщина, ошеломляюще красивая… и настолько чувственная в каждом своем слове и жесте, что у любого мужчины при одном только звуке ее хрипловатого голоса, при одном только взгляде на нее закипала кровь. Вокруг нее витал какой-то иссушающий густой аромат. И все-таки она не могла сравниться с его невесткой. Изысканная красота Ондайн производила гораздо более глубокое впечатление: соблазнительной посадкой головы, звуком прелестного голоса, который проникал до глубины души. Ондайн обладала не только смелостью, в которой нельзя было отказать и Анне, но и страстностью: если она любила, то до гроба. Но Юстин, уже знакомый со способностью Анны возбуждать чувственность в мужчинах, знал и другие ее стороны и потому, не опасаясь, мог позволить себе поиграть с ней.

Он улыбнулся и насмешливо спросил:

— Скажи, ты пришла сюда только затем, чтобы посмотреть на других?

Она тихо засмеялась, ничуть не задетая его насмешкой:

— Юстин Четхэм, да вы просто шантажист, сэр! Скажи, к чему этот вопрос, и, возможно, я на него отвечу.

— Праздный вопрос.

— М-м-м. — Анна откинулась на спинку стула и бросила взгляд через стол. — Странно, что и Сара здесь.

— Она с моим кузеном, — пояснил Юстин. Анна воодушевленно воскликнула:

— Ах да, какая надежная защита! Клинтон, я всегда знала, что ты прекрасно разбираешься в породистых лошадях! Впрочем, это твоя работа. Да, дорогая Сара! Твой выбор хорош! Только не обманывайся насчет будущего, дорогая. Твой отец не одобрит Клинтона, ведь он не настоящий Четхэм, а всего лишь побочный сын и носит это имя, потому что живет в их доме! Бедная Сара, брак тебе не светит, увы! Но не могу не согласиться, что для получения удовольствия твой выбор удачен. Уж я-то, поверь, хорошо разбираюсь в мужских достоинствах этой фамилии. Один их рост чего стоит! Да, надо признаться, ты со вкусом выбираешь себе любовников.

Юстин задержал дыхание. Он раздумывал, задушит ли Клинтон Анну прямо сейчас или чуть попозже, поскольку в этом его темпераментный кузен до смешного напоминал Уорика. Разумеется, Анна вела себя как обычно, но сегодня это могло стоить ей жизни, и потому Юстин решил ей ответить, не дожидаясь, пока это сделает Клинтон. В этом, однако, не оказалось необходимости, поскольку Сара была не из тех, кто лезет за словим в карман:

— Ты права, Анна! Впервые я нашла для себя сильного и любящего защитника. Я всегда выбирала любовников с величайшей осторожностью, но даже если дело и не доходило до свадьбы, я всегда была искренна и преданна в любви. А что касается фамилии Четхэм… Да, я считаю, это имя вполне соответствует истинному благородству Клинтона.

— Браво! — воскликнула Анна, хлопая в ладоши от удовольствия, и снова повернулась к Юстину с вопросом: — Я слышала, вы с Клинтоном широко гуляете и, наверное, уже лишили целомудрия не одну неопытную девицу, а где же твой брат, великий лорд Четхэм? И его прелестная жена?

Юстин пригубил эль и заговорщицки улыбнулся:

— А я-то думал, что ты лучше всех осведомлена об этом, Анна! Они страстно влюблены и, не ставя никого в известность, просто сбежали, чтобы наслаждаться друг другом в полном одиночестве!

Анна побледнела от злости, доставив этим Юстину бесконечное удовольствие. Наконец она процедила ядовито:

— Как прекрасно! И как романтично! Да, я хорошо себе это представляю. Благородный граф спасает от виселицы какую-то простолюдинку, и они… убегают из замка и живут, как простые крестьяне!

— Не нуждаясь ни в чем, кроме любви! — радостно закончил Клинтон.

Если бы в этот миг взгляд Анны превратился в кинжал, ее собеседники получили бы смертельные раны. Анна поднялась с холодной улыбкой, сделав вид, что разговор ей наскучил:

— Спасибо, мне пора. Оставляю вас наедине с вашими мыслями. Да, говорят, у вас прекрасные званые обеды! Обязательно пригласите меня.

— С величайшим удовольствием, Анна! — сказал Клинтон, обнимая Сару. — Конечно, только если ты можешь вынести общество незаконнорожденных.

— Брось, Клинтон! Я нахожу их — так же как и публику в этом трактирчике, — даже привлекательными!

Она ушла, но на этот раз Клинтон не обиделся, а только рассмеялся и покачал головой:

— Откуда в такой великолепной красавице столько злобы?

— Не думаю, что она злая, дорогой! — сказала Сара, погладив его по щеке. — Просто она как испорченный ребенок! Если не получает, чего хочет, думает только о том, как это заполучить… любыми средствами, не обращая внимания, что кого-то при этом ранит. Наверное, она действительно его любит.