Энн Максвелл - Рубиновый сюрприз

Лорел Свэнн осторожно коснулась указательным пальцем блестящего на солнце камня. Он был холодным и загадочным, как океан. Лорел подумала о том, что было бы замечательно, если бы все в жизни радовало ее так же, как и это чудо природы.

Но увы! Даже только что найденный агат напоминал ей о безрадостном прошлом, зыбком настоящем и неопределенном будущем: один из чередующихся слоев камня был цвета светлого янтаря – цвета ее с отцом глаз. Вглядываясь в эту узенькую полоску, она спрашивала себя о том, где сейчас находится отец, здоров ли он.

– Не мучайся, – ответила Лорел себе, произнося слова громко вслух, как и большинство людей, которые много времени проводят в одиночестве. – Ты ничего не можешь изменить. Он сам должен все понимать. Черт побери, отцу уже давно пора угомониться, завести кошку и писать мемуары! Мысль об этом рассмешила Лорел. Как я ее покойная мать, она не могла не тревожиться о человеке, чья веселая улыбка и проницательный взгляд, чье обаяние и магнетическая сила имели такое огромное значение в ее жизни.

С улыбкой на лице Лорел медленно рассматривала камень со всех сторон. Свет, струившийся из выходящего на северную сторону окна, падал прямо на верстак, отчего агат переливался, казалось, всеми солнечными лучами, которые впитал в себя за то долгое время, пока его шлифовали набегающие на калифорнийский пляж волны.

Будучи по профессии ювелиром, Лорел хранила в сейфе своей мастерской и более драгоценные камни – алмазы и опалы, рубины и сапфиры, однако ей доставило истинное наслаждение самой найти настоящий агат прямо перед собственным домом. Для нее этот агат был даром, посланным от Бога, напоминанием о силах природы: о сочетании незыблемых скал и вечно непостоянного океана. В золотисто-лучистом агате затаились темные загадочные вкрапления. Камни, подобно людям, имеют свою неповторимую индивидуальность.

Лорел уже думала о том, какой должна быть золотая оправа агата, чтобы подчеркнуть все его достоинства. Ведь обрамление способно не только выявить естественную красоту, но и разрушить ее.

Занимаясь ювелирным искусством, Лорел придавала этому огромное значение. Каждый новый творческий замысел был ее собственным ответом на безмолвный вызов камней, для которых она пыталась создать такую же оправу, достойную их красоты.

Грохот грузового автомобиля на подъездной аллее помешал полету ее фантазии. Нахмурившись, Лорел отложила агат и выглянула из окна, находившегося почти у самой земли. Водитель осторожно управлял машиной, въезжая в подземный гараж, что избавляло Лорел от необходимости подниматься по лестнице на первый этаж. Но у нее не было никакого желания отрываться от работы.

– Проклятие! – пробормотала Лорел. – Что это значит? Я не жду новых заказов.

Она вышла из мастерской и направилась к гаражу. Надземная часть дома представляла собой жилое помещение, необычное и очень маленькое, что, впрочем, было характерно для всех домов в Камбриа. Первоначально такие хижины строились для приезжающих сюда на отдых, но после того как цены на землю резко подскочили, в них стали жить постоянно.

В правой руке шофер держал папку с бумагами, а левой прижимал к себе прямоугольную коробку, достаточно большую, но, похоже, не очень тяжелую.

– Привет, Том!

– Здравствуй, мисс Свэнн.

Стараясь казаться безразличным, он все-таки задержал свой взгляд на Лорел: роскошные блестящие темные волосы, просторная мужская рубаха и обтянутые, застиранные джинсы. Том уже смирился, что между ними сложились чисто деловые отношения.

Хотя Лорел не пыталась нравиться, присущая ей женственность очаровывала мужчин даже сильнее, чем красота блондинок.

– У тебя сегодня день рождения? – спросил Том.

– Нет.

– Тогда на этой неделе?

– Тоже не угадал. – Мило улыбаясь, Лорел не проронила больше ни слова.

Том вздохнул и протянул квитанцию, чтобы Лорел расписалась.

Она терпеливо выжидала, чувствуя, как Том хочет, чтобы между ними возникло нечто большее. Она уже настолько привыкла держать представителей мужского пола на расстоянии вытянутой руки, что сама не замечала этого.

Наблюдая за жизнью своих родителей, за тем, как они любили, злились, сожалели, неистовствовали, отчаивались и в конечном счете развелись, Лорел пришла к мысли, что вечными могут быть только алмазы, но никак не человеческие отношения. И об этом не стоило сожалеть.

– Ну что ж, – сказал Том, – должно быть, сегодня у тебя удачный день. Кто-то посылает тебе большой презент.

Лорел была удивлена. Как и большинство ювелиров, она перевозила свои изделия без лишнего шума, пряча золото и драгоценности в обычной коричневой оберточной бумаге и перевязывая простой тесьмой. Совсем недавно она получила золото от своего брокера по металлам, проживающего на Хилл-стрит в Лос-Анджелесе, и в данный момент не ожидала других поставок.

Лорел взяла посылку: фунтов десять, возможно, даже больше.

– Помочь? – спросил Том.

– Нет, спасибо. Мне приходится носить и потяжелее.

Лорел взглянула на ярлык, надеясь, что коробка была не от какого-нибудь ее постоянного покупателя из Сиэтла или Сан-Франциско, возвращающего нераспроданный товар. Такая вероятность существует всегда, если ты свободный художник и ювелир, пусть даже с отличной репутацией и многочисленными заказчиками.

В транспортной накладной обратного адреса не значилось.

– Проклятие, – пробурчала Лорел. – Надеюсь, это никому больше не понадобится.

– О чем ты?

– Обратный адрес отсутствует. Ты не знаешь, откуда посылка?

Том нетерпеливо снял со щитка управления ручное сканирующее устройство. Затем он провел им по определителю кода, прикрепленному к посылке.

– Ну и ну, – произнес он.

– Что-то не так?

– Транспортная накладная отечественная, а кодирующее устройство показывает заграничный номер перевозки груза. Ты кого-нибудь знаешь в Токио?

– Никого, – невольно сорвалось с ее губ.

– Ну что ж, – сказал Том, – должно быть, сегодня у тебя удачный день. Кто-то посылает тебе большой презент. Хотя последнее письмо от отца пришло как раз из Токио, но Лорел ни с кем и никогда не говорила о Джемми Свэнне. Частично из-за своей природной сдержанности и скрытности. Однако главной причиной было то, что с детства Лорел привыкла к отсутствию отца, даже мать никогда не знала его точного местонахождения. На все вопросы об отце она отвечала невнятно, либо лгала, либо вообще не обращала на них никакого внимания. Если же собеседник оказывался слишком настойчивым, мать поднимала телефонную трубку и начинала набирать любой номер. На этом расспросы обычно заканчивались.

– Возможно, посылка пришла ох какого-нибудь агента из таможенного управления, – предположил Том. – Она была отправлена вчера из международного аэропорта в Лос-Анджелесе.

Лорел еще раз перебрала в памяти возможные заграничные поставки, но так ничего и не вспомнила. Может быть, это означает, что отец снова возвращался домой, чтобы перевернуть жизнь Лорел вверх дном. Иногда ею овладевало любопытство: чем занимался Свэнн во время своих долгих отсутствий. Но в основном Лорел была даже рада, что ничего не знала о делах отца.

Бессмысленно улыбаясь, Лорел вошла в дом и снова бросила взгляд на посылку: это уже не первая, которую она получает без обратного адреса. Внезапно вес коробки напомнил Лорел похоронную урну, которую ей доставили после кремирования матери. По телу пробежала холодная дрожь. Она быстро вошла в мастерскую, которая когда-то была гостиной. Лорел небрежно разрезала ленту. Под картоном и бумагой она увидела деревянную шкатулку. Да, это была необычная посылка.

Шкатулка была настоящим произведением искусства: в несколько слоев покрытая лаком и не расписанная, сделанная из незнакомого ей дерева очень красивой структуры.

– Может быть, это береза? – прошептала она. – Господи, почти как слоновая кость! Когда-то я уже это видела. Вероятно, в музее.

Края шкатулки были скошены под углом 45 градусов и скреплены. Положение щеколды подсказывало, что шкатулку надо поставить вертикально. Лорел повернула медный замочек, и крышка плавно открылась.

– О Господи! – только и могла выдохнуть изумленная Лорел.

На дне шкатулки лежало украшенное драгоценными камнями яйцо. Нежно-кремовая атласная материя оттеняла лежащее на ней ярко-красное – размером со страусиное – яйцо.

Потрясенная Лорел вся светилась от восторга при виде такой красоты.

Это произведение искусства было настолько изысканным, что девушке с трудом верилось в его реальное существование. Она недоверчиво дотронулась кончиком указательного пальца до яйца, точно так же, как совсем недавно касалась агата, найденного на побережье. Яйцо тоже было прохладным и твердым.

Какое-то время Лорел благоговейно рассматривала неожиданно появившийся у нее шедевр. Затем она заставила себя критически осмотреть шкатулку. Не обнаружив ни одного изъяна, она нигде не нашла и авторской подписи.

Склонившись над шкатулкой, Лорел глубоко вдохнула. Отсутствие даже слабого запаха дерева, лака, клея подсказывало ей, что шкатулка была изготовлена давно и не в какой-нибудь третьесортной мастерской. Это явно результат многолетней традиции ремесленного мастерства, что, впрочем, относилось и к самому яйцу. Все было восхитительно!

Как художник высокого класса, она знала, что истинное произведение прикладного искусства есть нечто большее, чем просто горсть драгоценных металлов и камней. Никогда прежде Лорел не видела подобного чуда. Ей стало интересно, сколько людей успело налюбоваться им, и как долго оно хранилось в чьей-то частной коллекции.

– Этого не может быть, – прошептала Лорел. – Он никогда не присылал ничего подобного.

Она машинально взяла рабочую лупу и принялась рассматривать камень за камнем. Несколько крошечных трещинок и темных крапинок, не видимых невооруженным глазом, убедили Лорел в том, что камни натуральные. Под увеличительным стеклом выяснилось и еще кое-что. Грани драгоценных камней были неправильной формы, и это наводило на мысль, что их вытачивали еще до победы компьютеров, создающих скучные, лишенные какого-либо своеобразия драгоценности, которые так не нравились Лорел.