Камера, которую она нашла в кожаной сумке, прислоненной на мягкой скамеечке в изножье кровати, не представляла собой ничего необычного для журналиста. Виктория на миг подумала, не вынуть ли пленку, но затем решила не делать этого. Джереми Райдер наверняка догадался бы, что это она взяла, а те пленки, что были у нее с собой, к этой камере не подходили. Кроме фотоаппарата, в сумке больше ничего не было. Блокнот у журналиста был, по всей видимости, с собой.

С гулко бьющимся сердцем Виктория открыла платяной шкаф. Она никогда не обыскивала одежду мужчины. Девушка густо покраснела, обнаружив нижнее белье Джереми из светло-серого шелка, а затем начала искать среди сложенных рубашек. И вот под третьей рубашкой она нащупала предмет и осторожно извлекла его на свет. Это оказалась кожаная кобура с пистолетом.

Виктория закусила губу. Носить с собой оружие – в этом нет ничего необычного, особенно для журналиста. Внезапно она заметила, что стук мячей в парке стих. Девушка поспешно положила кобуру с оружием на место и выбежала из комнаты.


Когда рано утром Хопкинс в резиновых сапогах покинул Айви-манор, трава была еще влажной от росы. Он пошел по той же дороге, что и вчера. Когда полковник Бичем упомянул выстрелы за ужином, Хопкинс невольно подумал о лисе, прятавшейся в камышах, и странном запахе у пруда.

Ссора с Викторией не давала ему покоя. На ум приходили споры с его единственным покойным сыном. Он никогда не понимал желания Ричарда сделать военную карьеру вместо изучения медицины, что гораздо больше соответствовало бы его наклонностям. Его смерть до сих пор мучила Хопкинса. Виктория стала для него сродни племяннице, даже в чем-то дочери. Он чувствовал себя в ответе за нее, беспокоился о ней. Несмотря на то что Монтегю были древним дворянским родом, герцог дворецкому не нравился. Миссис Доджсон тоже считала, что он не подходит Виктории. А Хопкинс очень ценил ее здравый смысл.

Вздохнув, он принялся взбираться на холм, заросший дикими гиацинтами. Сейчас над лужайками лежала нежная дымка, сверкавшая золотом в утренних лучах солнца. Он прошел то поле, где встретил вчера фермера Кома с быками – земля на нем была еще влажной и темно-коричневой, а затем направился в сторону Байбери. Во рву рядом с полем журчал ручей. Мужчина снова почувствовал неприятный запах, который стал значительно более явственным, чем вчера, и это тут же разрушило идиллию. Осторожно раздвинув заросли тростника, он ступил в воду. Сквозь сапоги чувствовался холод.

Поверхность воды отражала солнечный свет, и Хопкинс на миг прикрыл глаза. Запах стал настолько сильным, что он потянулся в карман за платком, чтобы закрыть им нос и рот. Снова открыв глаза, он испуганно отпрянул. Прямо перед ним в воде плавало человеческое тело.


Вернувшись в комнату для завтрака, Констанс Виктория уже не застала. В поместье сэра Френсиса она ходила еще вчера и без особого успеха. Не зная толком, что делать, чтобы разузнать о скрытых причинах убийства, девушка решила воспользоваться свободным временем и поискать в парке подходящие сюжеты для фоторепортажа. Может быть, подобные снимки однажды заинтересуют мистера Паркера.

Она сходила в свою комнату, взяла маленький фотоаппарат, поскольку большой был слишком неудобным для работы на улице, и была уже в дверях, когда решила вернуться и положить в сумку блокнот для зарисовок и карандаши, а затем вышла из дома.

Клумбы за домом, высаженные в викторианском стиле, Виктория сочла неинтересными. Она пошла дальше по обширной лужайке, где росли старинные рододендроны, на которых кое-где уже показались плотные бутоны. Форма бутонов напомнила ей романтичные работы каменотесов, поэтому девушка сфотографировала их и сделала несколько зарисовок. К лужайке примыкала область, разделенная высокими обрезанными кустами на несколько маленьких садиков с разным оформлением. Виктория сфотографировала изящную статую, стоявшую в поилке для птиц посреди усаженной розами грядки, и только принялась делать зарисовку, как услышала за спиной какой-то звук и обернулась. В проходе между кустами стоял Джереми Райдер, державший в руках теннисную ракетку. Лицо его было еще разгоряченным после игры. На нем был белый спортивный костюм, и Виктория невольно отметила, что он ему очень идет.

– Значит, вы не бросили рисовать, – произнес он.

– Да, рисую время от времени.

После их совместного пикника в Хемпстеде Виктория действительно делала эскизы, и это доставляло ей радость.

Некоторое время оба молчали, затем Джереми произнес:

– Мисс Бредон, надеюсь, я вам не мешаю, но мне кажется, что между нами что-то неладно. – Он пристально посмотрел на девушку. – Я каким-то образом обидел вас или сделал что-то еще, что вызвало ваше неудовольствие? – Его тревога казалась искренней.

Виктория невольно вспомнила об их разговоре на берегу Темзы и о том, что это благодаря Джереми она снова начала рисовать. Да, он ей действительно нравился, она ему доверяла. В душе вскипел гнев. Если Джереми Райдер шпионит на полицию, он все равно расскажет сэру Артуру, что встретил ее в Айви-маноре, неподалеку от резиденции сэра Френсиса. И комиссар все сложит. Поэтому девушка решила вывалить на него правду.

– Я знаю, что недавно вы были в доме сэра Артура, – сказала она. – Почему вы солгали мне, заявив, что комиссар никогда не примет такого молодого журналиста, как вы?

Джереми Райдер некоторое время помедлил, а затем ответил:

– Я действительно был у сэра Артура. Но наш разговор был конфиденциальным. Ради своего племянника он согласился принять меня. Мы с ним вместе учились в Итоне. Дело в том, что у моего друга серьезные неприятности, я хотел попросить сэра Артура помочь мне. Поэтому не стал рассказывать вам об этом разговоре.

Взгляд Джереми Райдера казался искренним. Если бы Виктория не нашла в его шкафу оружие, то, возможно, даже поверила бы ему. Пока девушка размышляла, сказать ли ему, что не верит в его историю, в парке раздались взволнованные голоса. В проходе между кустами, выполненном в форме арки, появились Луис и Констанс.

– К нам только что заходил один фермер, который рассказал, что в лесу было найдено тело, – выпалил Луис. – Судя по всему, его случайно обнаружил ваш дядя, Виктория.

– Тело, конечно же, интересует меня как журналиста, – поспешно произнес Джереми Райдер. – Ты не мог бы отвести меня туда, Луис? Возможно, из этого можно будет сделать статью.

«Ха, какой там журналистский интерес!» – рассерженно подумала Виктория. Взяв подругу под руку, она многозначительно посмотрела на нее.

– Мы бы с удовольствием пошли с вами, не правда ли, Констанс?

– Обязательно, – кивнула хозяйка дома, бросив на мужчин строгий взгляд. – И только попробуйте сказать, что это не для слабых женских нервов.

Глава 24

Хопкинсу пришлось признать правоту полковника: констебль Сандерс был не самым умным человеком. Обнаружив тело, он немедленно сообщил в полицию, однако вместо того, чтобы привлечь нескольких неболтливых мужчин, чтобы они аккуратно перенесли тело, констебль сделал все, чтобы известие молниеносно распространилось по всей округе. Хопкинсу уже казалось, что в лесочке вокруг пруда собралась половина графства. Что ж, судя по состоянию тела и тому времени, когда полковник Бичем слышал выстрелы, никаких следов все равно обнаружить было невозможно.

– Осторожно, помедленнее! – крикнул констебль, полноватый мужчина невысокого роста.

Он с важным видом расхаживал вдоль пруда. Однако его мужественный облик несколько нарушал платок, которым он закрыл нос и рот. Фермер Ком и еще один сильный загорелый мужчина, по всей видимости тоже фермер, подкладывавшие под найденное в воде тело что-то вроде носилок, тоже закрыли носы и рты платками. Ком отдал команду, оба быка тронулись с места, и мертвец оказался на берегу.

С губ большинства присутствующих сорвался испуганный стон, кого-то стошнило. Отчасти это можно было объяснить вонью, которая стала еще сильнее, но в гораздо большей степени внешним видом тела. Хопкинс, стоявший у самого берега, рассматривал его с профессиональным интересом. Тело покрывал тонкий слой жировой пленки, что было характерно для всех выловленных из воды трупов. Чтобы утопить его, тело нагрузили камнями, однако газы, образующиеся при разложении, все равно заставили его подняться на поверхность пруда, клетчатый костюм треснул по швам и теперь висел клочками поверх разлагающейся массы, которая когда-то была человеческим телом. Кроме того, лиса и другие животные сделали свое дело. У него осталась только одна ладонь, вторая рука была сгрызена ниже локтя вплоть до костей. На затылке виднелись жалкие остатки темных волос. Хопкинсу даже думать не хотелось о том, что осталось от лица этого мужчины – судя по росту и одежде, труп был мужским.

Когда быки тащили носилки по вытоптанному тростнику, на берег плеснула волна вонючей воды и что-то покатилось по земле прямо к резиновым сапогам Хопкинса. Дворецкий поспешно вынул платок из кармана твидового пиджака и осторожно поднял находку. Сначала он подумал, что это пуговица, но затем понял, что это кольцо, осторожно вытер его, и из-под водорослей показался большой черный камень в латунной или бронзовой оплетке. Кольцо было дорогим и массивным, носила его, по всей видимости, крепкая мужская рука.

Хопкинс еще раз обвел взглядом вытащенное из воды тело. «Я знаю это кольцо, – промелькнуло у него в голове. – Кольцо и человека, который его носил».

– Сэр, вынужден попросить вас передать улику мне!

Перед ним возвышался констебль Сандерс. Задумавшись, Хопкинс спокойно отдал ему кольцо. Он увидел Джереми Райдера и лорда Хогарта, прокладывавших себе путь сквозь толпу, а за их спинами шла Виктория в сопровождении леди Хогарт. Итак, известие о том, что тело было найдено, уже дошло до Айви-манора.

В следующий миг Хопкинс едва не выругался, забывшись. Если мистер Райдер действительно шпик – а инстинкт подсказывал ему, что молодой человек не тот, за кого себя выдает, – он немедленно сообщит в Скотленд-Ярд или на кого он там работает о том, что найдено тело. Хопкинс понимал, что начальству Райдера не потребуется много времени, чтобы выяснить, кем был убитый.