«После ужина у меня наверняка будет возможность побеседовать с Хопкинсом», – подумала Виктория, выходя из комнаты. После возвращения она его еще не видела.

На первый этаж вела широкая каменная лестница. Оттуда через боковую дверь можно было выйти в парк. Она была распахнута, в комнату дул прохладный ветерок. Пройдя по длинному коридору, стены которого были увешаны картинами в стиле голландских пейзажистов, Виктория оказалась у высокой двустворчатой двери, рядом с которой стоял слуга. Когда девушка подошла ближе, он распахнул обе створки.

В гостиной Айви-манора между Констанс, ее супругом и гостями ходил Дженкинс, разливая шерри. Констанс с улыбкой обернулась к Виктории и приветственно подняла бокал. Хопкинс беседовал с пожилой дамой с серебристыми седыми волосами и утонченными чертами лица.

– Вы обязательно должны рассказать мне об Индии, мистер Хопкинс, – как раз говорила она. – Мой покойный супруг все мечтал поехать туда, но, к сожалению, не успел.

Вообще-то к виду Хопкинса во фраке Виктория привыкла, однако сейчас его окружал ореол состарившегося на службе дипломата. Прежде чем Виктория услышала, что он ответил своей собеседнице, по всей видимости вдове, к Виктории подошел супруг Констанс, Луис, обнял Викторию и поцеловал в щеку.

– Виктория, как я рад наконец снова встретиться с тобой.

У Луиса было узкое лицо, серо-голубые глаза и светло-русые волосы, на взгляд Виктории, он был очень энергичным человеком. Прекрасно осознавая свое положение в обществе, лорд Хогарт обладал хорошим чувством юмора. Девушка относилась к нему с симпатией.

– Я тоже очень рада встрече, – искренне ответила Виктория.

– Миссис Коллингуорт-Блэк, – представила Констанс стоявшую рядом пожилую леди.

Другая пожилая дама, неодобрительно поглядывавшая на Викторию – судя по всему, ей не понравилось, что Луис поцеловал ее в щеку, – оказалась, как и предполагала Виктория, миссис Эллис. Она была невысокой, полноватой, с двойным подбородком. Виктория представила себе, как она размахивает секирой, и едва сдержала смех. Ее супруг, щуплый мужчина со встревоженным выражением лица, напротив, казался совершенно не воинственным.

Трое остальных гостей были представлены как полковник Бичем, мужчина с солдатской выправкой и узкой бородкой, лет семидесяти, его супруга, лет на двадцать моложе его, добродушная рыжеволосая женщина, а также их племянница, леди Ирен. Виктория решила, что ей лет двадцать пять. У нее было красивое лицо с робким, как у косули, взглядом.

– Пока что еще не все в сборе, – прошептала Констанс на ухо Виктории.

– Надеюсь, ты не ждешь еще женщин-викингов, – шепотом отозвалась Виктория.

– Нет-нет, совсем наоборот… – покачала головой Констанс.

В этот миг двустворчатая дверь открылась и в гостиную вошел Джереми Райдер. Виктория удивленно уставилась на него, а молодой человек тем временем поцеловал руку Констанс. «О нет, – подумала она. – Я ведь не говорила Констанс, что подозреваю его в шпионаже для комиссара. Возможно, он даже здесь будет пытаться следить за мной». В душе у девушки поднялся гнев. Что ж, придется усложнить ему задачу.

– Мисс Бредон, – Джереми Райдер подошел к ней и поклонился. – Мне не хватало вас. Неужели я чем-то рассердил вас, что вы перестали навещать меня в редакции «Спектейтора»?

– Нет, вовсе нет, – заявила Виктория. – Просто у меня было много дел.

Он пристально посмотрел на нее, и девушка почувствовала, что он не верит ей. К огромному облегчению девушки, Луис тронул гостя за локоть и завел с ним беседу.

– Виктория, вы так мрачны, – услышала она рядом с собой знакомый голос. Она обернулась и увидела улыбавшегося Рэндольфа. – Надеюсь, не я стал причиной вашего недовольства.

– Я… я даже не подозревала, что Констанс пригласила и вас, – пролепетала Виктория. – Очень рада, что вы здесь, – и девушка увидела, что подруга подмигнула ей.

Рэндольф наклонился, чтобы поцеловать руку Виктории. Ей показалось, что даже сквозь ткань она чувствует его губы, и на миг ощутила ужасную слабость, хотя сердце едва не выпрыгнуло из груди от волнения и радости. Раздался звук гонга. Луис протянул руку Констанс, и они вместе с гостями направились в столовую. Другие гости парами, Виктория под руку с Рэндольфом, а также Джереми Райдер, которому в качестве соседки по столу выбрали Ирен, последовали за ними.

Столовая, равно как и гостиная, находилась в викторианской части дома. Потолок из темного дерева был украшен резьбой. Шелковые обои над такими же темными панелями на стенах были бордовыми, как и бархатная обивка стульев. На стенах висели портреты членов семейства Хогарт. Сходство Луиса со многими из них было явным. Стол ломился от яств, в серебряной вазе посредине стояла цветочная композиция из роз, анемонов, плюща и папоротника. Они были выращены в теплицах имения, обеспечивавших особняк свежими цветами круглый год. С потолка на лентах свисали веточки плюща, из-за чего комната казалась похожей на садовую беседку. Серебряные приборы и шлифованные хрустальные бокалы отражали свет свечей.

Виктория сидела между Рэндольфом и Хопкинсом. Когда слуга подставил ей стул и девушка заняла свое место, она заметила, что дворецкий слегка наклонился и поправил свои столовые приборы, которые, судя по всему, были разложены не совсем правильно. Виктория от всей души надеялась, что никто, кроме нее, этого не заметил. Вскоре после этого подали первое блюдо, крабовый суп с белым вином.

Оказалось, что мисс Бичем, сидевшая напротив Виктории, тоже уже бывала на юге Европы. Пока они с Викторией и Рэндольфом болтали об Италии, девушка снова переживала проведенные там дни. Хотя мисс Бичем принимала участие в разговоре, Виктории казалось, что они с Рэндольфом освежают общие воспоминания и его смех предназначается только ей. Несколько раз их руки случайно соприкоснулись, отчего все тело девушки пылало.

Время от времени она улавливала обрывки разговора между Хопкинсом и миссис Коллингуорт-Блэк. Вдова буквально ловила каждое его слово, когда он весьма умело и драматично живописал, как принимал участие в охоте на тигра в джунглях. Луис и полковник Бличем беседовали на военные темы, Джереми Райдер временами тоже вносил свою лепту в разговор, когда не был занят беседой с леди Ирен. Виктория саркастично отметила, что это не так просто, поскольку девушка по большей части робко смотрела прямо в свою тарелку. А Констанс явно мучилась, пытаясь беседовать с миссис Эллис, которая отвечала ей с мрачным выражением лица, тогда как ее супруг был едва ли не молчаливее, чем леди Ирен.

Когда подали устрицы и лимонный шербет, на стол поставили основное блюдо. Дичь в соусе из красного вина с пастернаком и морковью, а также пюре, как прочитала в меню напротив своего места Виктория. Все было очень вкусно, и девушке стало интересно, понравится ли пища Хопкинсу.

Пока Рэндольф накладывал себе картофель, поданный слугой на серебряной тарелке, Виктория услышала слова полковника, обращенные к Луису:

– С дичью становится все сложнее и сложнее. Несколько недель назад я слышал выстрелы среди бела дня во время запрета охоты.

– А где именно? – заинтересованно переспросил Луис.

– Неподалеку от того поля, которое сэр Френсис хотел отвоевать у фермера Кома.

– А вы уверены, что это были выстрелы, сэр? – вклинился в разговор Джереми Райдер.

Полковник бросил на него недовольный взгляд.

– Молодой человек, конечно, слух у меня уже не тот, что прежде, но я все еще способен отличить выстрел из винтовки от других. Кроме того, на следующий день я был там с собаками. Нашел новехонький патрон от винтовки неподалеку от пруда и, конечно же, сразу отнес его Сандерсу, констеблю. К сожалению, его нельзя назвать умным малым, поэтому, когда я сообщил ему о браконьерстве, он ничего не предпринял.

Виктории показалось, что при словах полковника Хопкинс вздрогнул. Но прежде чем она успела задуматься, что это может значить, заговорила миссис Эллис.

– Никакого теперь уважения к закону и праву, – мрачно провозгласила она. – И уж кому довелось прочувствовать это на себе, так это бедному сэру Френсису.

– Вот «бедным» я бы Сандерленда не назвал, – заметил полковник, накалывая овощи на вилку. – Ни в материальном, ни в духовном смысле. Честно говоря, я его никогда особенно не любил.

– Сэр Френсис был настоящим джентльменом, – заявила миссис Эллис. – Настоящий борец за нравы и мораль. Я не удивилась бы, если бы его смерть оказалась на совести одной из этих… нет, я не стану произносить это слово, женщин миссис Панкхёрст. Требовать общего избирательного права… Ха… Не пристало женщинам выбирать правительство или заниматься общественной деятельностью. Наше место дома, рядом с супругами и детьми.

Виктории показалось, что от каждого ее слова мистер Эллис все больше и больше сжимается.

– Однако же Англия процветала под руководством двух женщин, занимавшихся общественной деятельностью, – заметила Виктория. – И далеко не всегда было так, когда на троне восседал мужчина.

Миссис Эллис наколола вилкой кусок жаркого.

– Обе они были помазанными правительницами и могли надеяться на помощь Господа.

– То есть без помощи Господа женщины не способны ничего совершить? – не сдавалась Виктория. Выпитое вино немного ударило ей в голову, заставив забыть о том, что эта тема не совсем подходит для легкой беседы за ужином. Она не обратила внимания на то, что Рэндольф предостерегающе коснулся ее руки. – Почему же тогда те, кто имеет доход, должны платить налоги? И если они платят налоги, как мужчины, то почему же тогда им отказывается в праве выбирать правительство?

– Я полагаю, что в этом отношении мисс Бредон права, – к огромному удивлению Виктории вмешался в разговор Джереми Райдер. Девушка бросила на него сердитый взгляд. Неужели он намерен подлизываться?

– Полковник Бичем, миссис Бичем, в вашем саду уже зацвели нарциссы? – Констанс посмотрела на Викторию, возвращаясь к своим обязанностям хозяйки дома и пытаяь повернуть разговор в непринужденное русло. Однако миссис Эллис не позволила ей этого.