– Сомневаюсь, – рассмеялась Виктория. – Но мне бы так хотелось снова посмотреть на красивые платья!

«Если уж я не могу их себе позволить», – мысленно добавила она с некоторой тоской. Констанс была одета в ржаво-красный бархатный плащ, густо вышитый стилизованными листьями, и элегантную шляпку в тон. По сравнению с ней Виктория показалась себе скучной в своих белой блузке и серой юбке.

– Тогда я приняла решение, ты идешь со мной сейчас. – Констанс схватила ее за руки и подняла. – Внизу нас ждет шофер на «даймлере».

– У вас есть автомобиль?

Виктории нечасто доводилось ездить на автомобиле, и она согласилась, тем более что, как она вполне самокритично призналась себе, это давало дополнительный повод еще немного оттянуть выполнение своих обязанностей.

– Да, Луис по нему с ума сходит, – как всегда, когда Констанс говорила о муже, голос ее прозвучал очень тепло. – Я тайком беру уроки вождения у Баррета, нашего шофера. Однако Луису пока говорить об этом нельзя. Я хочу удивить его тем, что умею водить автомобиль.


«Даймлер» с серебристым капотом и покрытым синим лаком кузовом действительно впечатлял. Виктория наслаждалась поездкой. Сквозь черные кожаные сиденья она чувствовала пульсацию мотора. Мимо проплыл Грин-парк, где сейчас, после обеда, гуляли няни со своими подопечными. Шофер, отделенный от них с Констанс стеклом, даже обогнал карету.

– Баррет любит быструю езду, – нахмурила лоб Констанс. – Я не удивлюсь, если рано или поздно у него возникнут неприятности с полицией. Но Луис ничего не имеет против его бесшабашной манеры езды.

– Я где-то читала, что король всегда выезжает на двух автомобилях на тот случай, если у одного из них откажет мотор.

– «Даймлер» очень надежен. Луис ведь надеется, что однажды мы сможем приветствовать короля на выходных в нашем Айви-маноре. Но я, честно говоря, готова от этого отказаться. Целые выходные развлекать короля и постоянно следить за тем, чтобы не вызвать недовольство Эдуарда – мне кажется, это не слишком увлекательно. Ах, тут волей-неволей начнешь мечтать о республике! – Констанс скривила свое хорошенькое личико в притворной гримасе.

– Миссис Доджсон пришла бы в ужас, если бы услышала это, – улыбнулась Виктория. – Для нее возможность работать в доме, где на пару дней останавливался король, стала бы вершиной карьеры.

«Даймлер» остановился на перекрестке, чтобы пропустить повозку, доверху груженную бочонками. На другой стороне перекрестка показались первые дома Найтсбриджа. Высокие здания в викторианском стиле, к которому примешивались готические элементы.

– Кстати, ты выглядишь очень красиво на той фотографии, где присела в книксене перед королем.

– Кажется, эту фотографию видели уже все, – Виктория невольно почувствовала себя польщенной. – Думаю, моя кузина Изабель никогда не простит мне, что моя фотография, по крайней мере в «Спектейторе», была больше, чем ее.

– О, в «Таймс» тебя тоже показали крупным планом, – рассмеялась Констанс. – Я никогда не встречалась с твоей кузиной лично, однако, судя по тому, что ты мне о ней рассказывала, я склонна с тобой согласиться. Я слышала, что Рэндольф, герцог Монтегю, танцевал с тобой первый танец… – Констанс даже не пыталась скрыть свое любопытство. Это было одно из многих качеств, которые Виктория любила в ней.

– Он пригласил меня на прогулку верхом в Гайд-парк.

– О…

– Но у меня нет платья для верховой езды. – Виктория пристыженно потупилась, уставившись на свои поношенные туфли. – Поэтому я не могу принять его приглашение.

– Моя милая, я была бы рада подарить тебе платье для верховой езды. Или занять тебе на него денег, если ты предпочитаешь такой вариант. Я ведь вижу, как ты влюблена.

– На платье я деньги занимать не стану. – Виктория энергично покачала головой. – В последнее время я ездила верхом в костюме для верховой езды и в мужском седле. Дамское седло кажется мне ужасно непрактичным. Но если я появлюсь в таком виде перед Рэндольфом, он наверняка будет шокирован.

– Возможно, тебе стоит рискнуть и шокировать его.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно переспросила Виктория.

Констанс улыбнулась.

– Если он примет тебя в брюках, это будет доказательством того, что вы друг другу подходите.

– Возможно, ты права, – задумчиво произнесла Виктория.

– Я наверняка права.

«Да, возможно, так я быстрее пойму, влюблен в меня Рэндольф или мне стоит окончательно выбросить его из головы…» На миг Виктория полностью отдалась этой мысли, с гулко бьющимся сердцем, а затем обернулась к подруге.

– Кстати, на балу я снова встретилась с Джереми Райдером, журналистом, который спас меня во время демонстрации перед зданием парламента. Он учился в Итоне с Луисом.

– Правда? Нужно будет обязательно спросить о нем у Луиса.

«Даймлер» остановился перед «Хэрродсом», самым известным универмагом Лондона. Здание из песчаника было настолько большим, что занимало целый квартал по Бромптон-роуд, а в высоту уходило на целых шесть этажей. Венчал здание большой купол. На первом этаже было множество витрин. Виктория с трудом удержалась, чтобы не ахнуть при виде шикарных платьев и прочих предметов роскоши.

Баррет открыл дверь салона. Виктория повесила на плечо сумку с фотооборудованием и направилась вместе с Констанс ко входу, рядом с которым стоял мужчина в зеленой ливрее.

– Чуть не забыла… – Констанс взяла Викторию под руку. – Ты же знаешь, я вхожу в состав благотворительного комитета, который, кроме прочего, держит бесплатную столовую для бездомных в Ист-Энде. Послезавтра моя очередь раздавать еду вместе с тремя другими леди. Одна из них передала свои извинения. К сожалению, она мне больше всех нравится. Две остальные леди, боюсь, имеют некоторое сходство с твоей кузиной Изабель.

– Вероятно, ты хочешь этим сказать, что социальная деятельность не имеет для них никакого значения и они работают в благотворительной организации просто потому, что так принято в обществе, – сухо заметила Виктория.

– Иногда ты поразительно прямолинейна для англичанки, – рассмеялась Констанс. – Да, именно это я и хотела сказать. Может быть, ты нашла бы время помочь мне?

– Конечно, с удовольствием.

Привратник поклонился им и широко распахнул входную дверь. Виктория и Констанс вошли на первый этаж, пересекли знаменитый продуктовый отдел с его стилизованными под пальмы колоннами и кафелем в стиле модерн, где продавались самые изысканные вкусности со всех концов света. На лифте они поднялись на третий этаж, где проходил показ мод. Там усердный работник провел их и усадил на два места в первом ряду.

– Надеюсь, ты не жалеешь, что пошла со мной? – чуть позже негромко поинтересовалась у подруги Констанс.

Молодая девушка показывала первую модель – шелковый плащ в форме колокола с павлиньим узором, надетый поверх узкого платья из такой же ткани. Красная подкладка пальто, отворотов рукавов и лацкана создавала поразительный контраст с основным цветом модели.

– Нет, – Виктория откинулась на спинку кресла и покачала головой. – Ни капельки.

Во время показа мод она не хотела думать о сэре Френсисе, миссис Оливер и более чем волнующей информации, которую раздобыли они с Хопкинсом.

Глава 13

Экспонированную фотобумагу Виктория обмакнула в проявляющий раствор, затем окинула взглядом снимки, висевшие на веревке в фотокомнате.

Нет, она действительно не жалела, что сходила на показ мод вместе с Констанс. Не только из-за платьев, которые все были просто чудесны. Она смогла сделать несколько снимков для «Морнинг Стар». После показа они с Констанс бродили по отделу флористики. Там Виктория наткнулась на мужчину, который как раз принес свежие срезанные цветы. Крупный парень с руками, покрытыми татуировками, не обращая внимания на роскошь вокруг, нес на голове стопку пустых корзин, как делали рабочие в Ковент-гардене. В петельке его жилетки торчал подснежник.

Контраст между неуклюжей фигурой мужчины и нежным цветком показался Виктории восхитительным, и она запечатлела его. Затем она обнаружила сосредоточенно разглядывавшую горшочек с гиацинтами пожилую леди, которая, судя по ее простой одежде, лишь изредка могла себе позволить купить что-то в «Хэрродсе». Весенние платья она тоже сфотографировала.

«Завтра утром я отнесу снимки мистеру Паркеру, – решила Виктория, – а затем пройдусь по центру города и паркам, чтобы сделать и другие снимки». Снова обратив внимание на снимок в проявляющем растворе, она осторожно передвинула его из стороны в сторону. На нем появилось лицо миссис Оливер. Виктория и раньше несколько раз экспериментировала с коллажами, поэтому ей пришла в голову идея снять фотографию в газете и заменить закрытые глаза миссис Оливер открытыми глазами с другого женского портрета. Воротничок одежды служанки она добавила с другой фотографии.

Виктория щипцами вынула снимок из ванночки и тоже повесила сушиться на веревку. Результат получился неплохим. По крайней мере, при виде фотографии никто не подумает, что на ней изображена мертвая женщина. Девушка собиралась развесить снимки на жилых домах вокруг Холланд-парка в надежде на то, что, если миссис Оливер – та женщина, которая увела Энни Шенвик после пожара, кто-то сможет узнать ее. Фотография умершей не совсем подходила для этой цели. Люди наверняка сообщили бы в полицию, а Виктория хотела этого избежать.

Делая следующие снимки, она снова мыслями вернулась к показу мод. При виде элегантного черного платья для верховой езды с черной бархатной юбкой и бархатной оторочкой на воротнике и рукавах она с трудом удержалась, вспомнив о решении не занимать деньги у Констанс. И одно вечернее платье понравилось ей особенно сильно, хотя его, судя по узкой талии, можно было носить только с корсетом. Перед был выполнен из серебристого шелка в складку, спина и рукава, доходившие до локтей, – из темно-зеленого бархата с вплетенными в него крупными цветами. Воздушное серебристое кружево обрамляло декольте и края рукавов. «Ах, какой смысл снова мечтать об этом платье! Для меня его стоимость совершенно неподъемна», – меланхолично размышляла Виктория.