– Трудно поверить, чтобы два человека были так сильно похожи, – заметила Клодин.
– Но ты же знаешь – они близнецы, – возразила Антуанетт.
– Знаю, что близнецы. Гибсон вон тоже близнецы, но Мэри и Грейс совсем не похожи друг на друга.
– Это просто потому, что они родились в одно время, но они не абсолютные близнецы, – сказала Муки несколько назидательно. – Гибсон родились вместе, но они разнояйцевые.
– О, пожалуйста, дай нам отдохнуть, мисс Всезнайка, будь так добра, – оборвала Муки Клодин.
– Я просто стараюсь объяснить, – оправдывалась Муки.
– В следующий раз, когда нам понадобится ходячая энциклопедия, мы позовем тебя, – заявила Антуанетт. – Разве тебе не нужно в библиотеку? – добавила она.
– Я вроде должна сопровождать Руби. Доктор Сторм поручил мне.
– Мы освобождаем тебя от поручения. Исчезни, Муки, – сказала Жизель. – Если захочу, смогу и сама все показать сестре.
– Но…
– Мне не хочется, чтобы у нее были какие-нибудь неприятности, Жизель, – попросила я.
– Все нормально. – На лице Муки отразилась благодарность.
– Как хочешь, но не приводи ее с собой к нашему столу в кафетерий. Она всем испортит аппетит, – заявила Жизель, а девочки, окружавшие ее, засмеялись.
Бо с Мартином появились из другой части здания и поспешили присоединиться к нам.
– Ну как дела? – спросил Бо.
– Прекрасно, – ответила Жизель, – не беспокойся, она находится на попечении Муки. Пошли. – Она взяла парня под руку и потащила за собой.
– Но… Увидимся на ленче, – крикнул мне Бо.
– Нам лучше поспешить, а то опоздаем на социологию, – предупредила Муки.
– А мы не хотим опоздать на социологию, – подхватили хором все еще окружавшие нас друзья и подруги Жизель. Лицо Муки залилось краской.
– Нам куда? – поспешно спросила я, и мы отправились по коридору. Пока мы шли к кабинету, все ученики откровенно рассматривали меня и перешептывались. Даже некоторые из учителей стояли у дверей своих кабинетов и смотрели на меня. А мне хотелось скорей перестать быть чудом и просто смешаться со всеми остальными.
Урок за уроком – по социологии, естественным наукам и математике – я обнаруживала, что не так уж сильно отстала, как все от меня ожидали. В значительной степени это объяснялось тем, что я много читала самостоятельно. Бабушка Катрин всегда придавала большое значение образованию, особенно чтению, и поощряла то, что я приносила домой книги из библиотеки. Я обнаружила, что учителя в школе Борегара не стремились подавить учеников, были доброжелательны и старались помочь. Как и мистер Стегман, они были удивлены моими способностями и тем, что я уже знала. И кроме того, казалось, их весьма обрадовало появление в классе кого-то, кто серьезно относится к их предмету.
В течение целого учебного дня учителя получали представление о моих знаниях и о том, как тщательно я отношусь к занятиям, и это неизбежно приводило к сравнению меня с Жизель и к упрекам в ее адрес в том, что она относится к своим занятиям не так серьезно, как я. За всем этим таилась мысль, что кайенская копия Жизель не была такой уж отсталой и не только не имела затруднений с учебой, но и преуспела в ней получше других.
Я вовсе к этому не стремилась – ведь я видела, как сильно это расстраивает мою сестру, но была не в силах что-либо изменить. К тому времени как мы собрались в кафетерии, Жизель была обижена, рассержена и в ужасном настроении – злилась и презирала вокруг всех и вся.
– Встретимся после ленча, – сказала Муки, лишь раз взглянув на Жизель, и заняла отдельный столик.
Бо подошел ко мне сзади и пощекотал между ребер, прежде чем я смогла возразить против ухода Муки. Я взвизгнула и быстро обернулась.
– Бо, прекрати. Я и так выделяюсь, как краб в гамбо из цыплят.
Парень засмеялся и мягко сверкнул на меня голубыми глазами.
– До меня дошли слухи, что ты всем нравишься, особенно учителям, – сказал он. – Я знал, что так и будет. Пошли, возьмем что-нибудь на ленч.
Бо провел меня вдоль очереди, а затем мы отнесли свои подносы к столу, где в окружении своих друзей сидела Жизель. Она председательствовала за столом, как королева.
– Я только что рассказывала всем, как тебе приходилось чистить рыбу и шить маленькие носовые платки, чтобы продавать их у дороги, – съехидничала она.
Послышалось хихиканье.
– А ты рассказала им о ее художественных способностях и картинах в галерее? – спросил Бо. Улыбка Жизель погасла. – Во Французском квартале, – добавил парень, кивая Клодин и Антуанетт.
– В самом деле? – спросила Клодин.
– Да, и у нее теперь учитель из колледжа, потому что он счел ее очень талантливой, – добавил Бо.
– Бо, пожалуйста, – взмолилась я.
– Нет никакого смысла быть скромной, – возразил парень. – Ты – близнец Жизель. Ну и действуй соответственно, – добавил он. Все рассмеялись, но Жизель просто кипела.
Быстро последовали вопросы. Когда я начала рисовать? Каково жить на протоке? Что из себя представляла тамошняя школа? Часто ли я видела аллигаторов? С каждым вопросом и с каждым ответом Жизель закипала все сильнее и сильнее. Она пыталась подшучивать над моей прежней жизнью, но никто не смеялся, потому что всем очень хотелось послушать мои рассказы. В конце концов она в раздражении встала и заявила, что намерена выйти и выкурить сигарету.
– Кто со мной? – спросила она.
– Слишком мало времени, – ответил Бо, – кроме того, теперь Сторм собственной персоной патрулирует местность вокруг школы.
– Ты раньше никогда не боялся, Бо Андрис, – заявила Жизель, яростно сверкая глазами в мою сторону.
– Я стал старше и мудрее, – съязвил юноша. Все рассмеялись, но Жизель повернулась на каблуках и прошествовала несколько шагов прочь, прежде чем обернулась, чтобы посмотреть, кто следует за ней. Но никто не поднялся со стула.
– Ну как хотите, – заявила она и направилась к двум молодым людям у другого столика. Оба они подняли головы как по команде, когда девушка улыбнулась им. Она подействовала на ребят, как приманка, брошенная с рыбацкой лодки, и они последовали за ней.
В конце дня Бо настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Мы подождали Жизель у его автомобиля, но она не появлялась, и Бо решил, что мы уедем без нее.
– Она просто назло заставляет меня ждать, – заявил он.
– Но она рассердится, Бо.
– Так ей и надо. Перестань волноваться из-за этого, – сказал юноша, убеждая меня сесть в машину. Я оглянулась, когда мы отъезжали от стоянки, и мне показалось, что я увидела Жизель, выходящую из здания школы. Я сказала об этом Бо, но он только рассмеялся.
– Я просто скажу ей, что опять принял тебя за нее, – проговорил он и прибавил скорость. Благодаря ветру, развевающему мои волосы, теплому солнцу, заставляющему каждый листок, каждый цветок выглядеть ярким и сочным, я не могла не чувствовать себя великолепно. Все дело в кошачьей кости, подаренной Ниной Джексон, решила я. Мой первый день в новой школе прошел весьма успешно.
И такими же были последующие дни и недели. Я быстро обнаружила, что не Жизель должна была помогать мне догнать класс, а я ей, хотя именно она, а не я, до сих пор училась в этой школе. Но своим друзьям сестра давала понять совсем иное. По тому, что она рассказывала каждый день во время ленча, выходило, будто это она проводила многие часы, подтягивая меня по всем предметам, и своими успехами я, конечно, обязана ей. Однажды Жизель, заливаясь смехом, заявила:
– Повторяя все вместе с Руби, я начинаю сама учиться лучше.
На самом деле все закончилось тем, что я стала делать уроки и за себя, и за нее, в результате чего ее отметки за домашние задания действительно стали лучше. Наши учителя удивлялись по этому поводу и поглядывали на меня, казалось, с пониманием. Из-за того, что мы занимались вместе, у Жизель улучшились отметки за контрольные работы.
Таким образом, моя адаптация в школе Борегара проходила намного легче, чем я представляла себе раньше. Я подружилась со многими учениками, особенно с молодыми людьми, и оставалась в хороших, дружеских отношениях с Муки, несмотря на отношение к ней Жизель и ее друзей.
Я находила Муки очень впечатлительной и умной девочкой, значительно более искренней, чем многие, если не все, друзья Жизель.
С удовольствием я занималась и с профессором Эшбери, который уже через два урока заявил, что у меня глаз настоящего художника, «восприятие, которое позволяет различить, что зрительно важно, а что нет».
Как только разошелся слух о моих художественных способностях, я привлекла еще больше внимания в школе. Мистер Стегман, который был также консультантом в школьной газете, уговорил меня стать ее художественным редактором и предложил делать юмористические рисунки к передовице. Муки была редактором, и, таким образом, у нас оказалось больше времени, чтобы проводить его вместе. Мистер Дивито пригласил меня присоединиться к клубу исполнителей песен и баллад, а на следующей после моего появления в школе неделе я позволила уговорить себя пройти прослушивание на роль в школьной пьесе. В этот день в зале появился и Бо, и, к моему удивлению и тайной радости, нам выпало быть партнерами на сцене. Вся школа гудела по этому поводу. Только одна Жизель казалась недовольной, особенно на следующий день, во время ленча, когда Бо предложил в шутку ей стать моим дублером.
– И если вдруг что-нибудь случится, никто не заметит разницы, – добавил он, но, прежде чем кто-либо успел засмеяться, Жизель взорвалась.
– Меня не удивляет, что это говоришь ты, Бо Андрис, – сказала она, качая головой. – Ты не видишь разницы между притворным и настоящим.
Раздался оглушительный хохот. Бо вспыхнул, а я готова была заползти под стол.
"Руби" отзывы
Отзывы читателей о книге "Руби". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Руби" друзьям в соцсетях.