— Я так и знал, что у вас уже есть наготове план, — пробормотал Никлас, и, небрежно развалившись на стуле, скрестил руки на груди. — Продолжайте, мисс Морган.

— Начнем с того, что именно вы, милорд, являетесь самым крупным землевладельцем в долине, однако вы ничего не делаете для того, чтобы поощрить внедрение более передовых методов ведения сельского хозяйства. Ваши арендаторы до сих пор работают так же, как и во времена Тюдоров[3]. А между тем новейшие достижения в области племенного животноводства и обработки почвы могли бы повысить благосостояние долины и создать много новых рабочих мест. — Она взяла со стола пачку бумаг и протянула ее Никласу. — Сама я не знаток сельского хозяйства, но внимательно изучала статьи по научной агрокультуре, применяемой в Англии, и отметила те методы, которые могли бы дать хорошие результаты в наших местах.

— Стало быть, на свете все же существует что-то, в чем вы не являетесь знатоком. — Бросив беглый взгляд на бумаги, граф опять положил их на стол. — Вывести местное сельское хозяйство из тьмы средневековья — тут работы хватит лет на десять или двадцать. У вас имеются еще какие-нибудь просьбы — на тот случай, если после всех этих трудов у меня все-таки останется немного свободного времени?

— Да, есть один крупный проект, который вы могли бы осуществить и который почти сразу же принес бы свои плоды, — пропустив его сарказм мимо ушей, спокойно ответила Клер.

— В самом деле? Продолжайте, мисс Морган. Я с нетерпением ловлю каждое ваше слово.

— Возможно, вы об этом запамятовали, по вам принадлежит старая шиферная каменоломня в дальнем конце долины. Хотя она уже много лет как заброшена, там вполне можно было бы опять начать добычу. — Она наклонилась вперед и постаралась придать своему голосу как можно большую убедительность. — Возобновление добычи шифера не только принесло бы вам прибыль, но и обеспечило бы работой тех, кто ее сейчас не имеет. В каменоломнях Пенрин, что в графстве Флинтшир, работает более пятисот человек, и их труд куда менее опасен, чем работа в шахтах. К тому же, если вы откроете каменоломню, Мэйдок вынужден будет улучшить условия труда в шахте Пенрита, чтобы не потерять своих лучших работников.

— Я хорошо помню эту каменоломню, — задумчиво проговорил Никлас. — Думаю, что добытым в пей шифером покрыта каждая крыша в долине. Однако достаточно ли шифера там еще осталось, чтобы разработки могли принести коммерческую выгоду?

— Все признаки указывают на то, что месторождение очень велико, а что до качества вашего шифера, то оно всегда было превосходным.

— Все признаки? — переспросил граф. — Полагаю, сие означает, что ради оценки запасов этого минерала вы незаконно вторгались в мои владения?

Клер неловко заерзала.

— Каменоломня находится очень близко от пролегающей через ваши земли общественной дороги.

— Надеюсь, вы не распугали моих овец. — Он в раздумье сдвинул брови. — Когда имеешь дело с шифером, самое главное — найти способ доставить его туда, где он нужен, не понеся при этом чрезмерных затрат. Если я возобновлю добычу, придется построить рельсовый путь от каменоломни до реки, чтобы можно было доставлять шифер до побережья на баржах.

— Рельсовый путь? А что это такое?

— Это такая дорога, состоящая из параллельных деревянных или стальных брусков, скрепленных друг с другом. Эти бруски называются рельсами, и лошади тянут по ним вагонетки с грузом. Строительство рельсовых путей обходится дорого, наверное, именно поэтому на пенритской шахте таких путей нет, однако по ним тяжелые грузы можно перевозить гораздо быстрее, чем по обычным дорогам. — Он снова задумался. — Вероятно, на побережье придется построить еще один причал.

— Но после того, как вы его построите, вы сможете доставлять ваш шифер куда угодно: и по каналу в Бристоль, и на север, в Мерсисайд. Возможно, вы даже сумеете возместить часть своих издержек, взимая плату с угледобывающей компании за использование вашего причала. Компания будет вынуждена ею использовать, потому что ее собственный причал слишком мал. Это предприятие может принести вам большую прибыль, лорд Эбердэр.

— Перестаньте использовать прибыль в качестве наживки, — раздраженно бросил граф. — Эта тема меня мало волнует. — Он побарабанил пальцами по столу красного дерева. — Кстати, вы представляете хотя бы приблизительно, сколько тысяч фунтов потребуется, чтобы вновь открыть каменоломню?

— Нет, — честно призналась она. — Я не умею оперировать подобными суммами. А что, расходы настолько велики, что вы не можете себе этого позволить?

— Этого я не говорил, — сказал он, вставая. — Вы умеете ездить верхом?

Сбитая с толку столь резкой переменой темы, Клер недоуменно заморгала.

— Немного умею, но в последней время мне не приходилось кататься — после смерти отца я продала его лошадь.

Она была старая и спокойная, так что мой опыт верховой езды весьма ограничен.

— В конюшнях наверняка найдете лошадь, которая вам подойдет. Наденьте амазонку и ждите меня там через пятнадцать минут. Мы поедем осматривать эту вашу каменоломню. — Он повернулся и с величавым видом удалился.

Клер сидела ошеломленная, как будто над нею только что прогремела сокрушительная гроза. По крайней мере одного она добилась — Никлас отнесся к ее идеям серьезно.

Однако он не дал ей времени сказать, что никакой амазонки у нее нет. Чуть заметно улыбаясь, она встала из-за стола и поднялась на второй этаж, в отведенную ей комнату. Что ж, придется скакать верхом в той одежде, в которой она каталась прежде. Возможно, ей даже удастся шокировать графа. Во всяком случае, она на это надеялась.


Войдя в конюшню, Клер обнаружила, что Никлас уже опередил ее и теперь поглощен разговором с одним из обитателей просторных дощатых стойл. Стук каблуков старых сапог Клер наставил его повернуться. Ее вид так поразил его, что он не сразу нашел что сказать.

— Неужели в Пенрите амазонкой называют мужские бриджи?

— Лишь очень немногие из жителей долины ездят верхом, а тех, кто может позволить себе иметь дорогостоящее платье, предназначенное только для конных прогулок, и того меньше, — твердо сказала Клер. — Мне очень жаль, если вы не одобряете мой наряд, но я всегда ездила верхом именно в нем, и другого у меня нет.

Никлас посмотрел на нес с ленивой плотоядной улыбкой.

— Разве я сказал, что не одобряю? Советую вам надеть эти бриджи, когда будете кататься верхом в Лондоне, и, возможно, вы станете родоначальницей новой моды. Или же спровоцируете общественные беспорядки.

Прежде Клер никогда не волновало отсутствие в ее верховом костюме юбки, однако она совершенно не ожидала, что почувствует себя такой… голой под тем изучающим взглядом, который граф устремил на ее ноги, обтянутые панталонами из оленьей кожи. Лицо ее вспыхнуло; и она с негодованием подумала о том, что за прошедшие с момента их встречи сутки ей приходилось краснеть чаще, чем за последние десять лет. Посмотрев в сторону стойла. Клер спросила:

— Здесь стоит та самая лошадь, которую вы для меня выбрали?

— Да. Ронда — чистокровный валлийский пони. — Его длинные изящные пальцы нежно гладили серую в яблоках морду Маленькой кобылке явно нравилась эта ласка: она издала довольное ржание. — Она спокойная, смирная и послушная. И намного умнее, чем большинство лошадей. Для меня она слишком низкоросла, но вам подойдет как нельзя лучше.

Пока он открывал дверцу стойла и выводил Ронду, из помещения, где хранилась сбруя, вышел конюх с дамским седлом в руках.

— Это нам не понадобится, — сказал граф. — Принеси мисс Морган обычное седло.

Бросив на Клер любопытный взгляд, конюх сделал, как ему было велено, и оседлал кобылу. Граф между тем вывел из другого стойла крупного вороного жеребца, того самого, на котором он скакал вчера, когда Клер наблюдала за ним.

Резвый конь горячился, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Клер опасливо попятилась, граф же смело шагнул вперед и дунул жеребцу в ноздри.

Конь сразу успокоился. Увидев изумление Клер, Никлас весело улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами.

— Это старый цыганский способ успокоить лошадь. Особенно он бывает полезен, когда хочешь эту лошадь украсть.

— Не сомневаюсь, что в этом деле у вас был весьма богатый опыт, — сухо заметила Клер.

Седлая своего жеребца, он с видимым сожалением покачал головой.

— Увы, боюсь, что нет. Одно из печальных следствий богатства — это то, что воровство утрачивает для тебя всякий смысл. А между тем за всю свою жизнь я ни разу не ел ничего вкуснее, чем поджаренные на костре ворованные курица и картошка, которыми меня как-то угостили в детстве! Это было великолепно.

Понимая, что он нарочно дразнит ее. Клер повернулась к Ронде и сама проверила, хороню ли затянута седельная подпруга. Краешком глаза она заметила. что наблюдавший за нею граф одобрительно кивнул. Он направился было к ней, и она, чтобы уклониться от помощи, которую он явно намеревался ей предложить, сама забралась в седло.

Пока они отъезжали от конюшен, Клер нервничала, но Ронда действительно оказалась смирной и послушной лошадкой, и вскоре девушка успокоилась и даже начала испытывать от езды удовольствие, хотя знала, что потом у нее наверняка заболят мышцы, давно отвыкшие от подобных упражнений.

Никлас ехал впереди, направляясь к тропе, которая пролегала вдоль высокого края долины. Для ранней весны день выдался необычайно теплым, а воздух был так прозрачен, что Клер могла ясно разглядеть деревья, растущие на противоположной стороне долины.

До старой каменоломни было несколько миль; поначалу всадники ехали в полном молчании. Клер поймала себя на том, что ее взгляд то и дело невольно обращается к Никласу. Он двигался, как кентавр, настолько слитый со своим конем, что смотреть на него было истинным наслаждением. Но в очередной раз осознав, что восхищение ее уж чересчур сильно. Клер заставляла себя вновь направить внимание на окрестности.