— Ш-ш-ш, киска, все хорошо. Не разбуди Либби.

Но Либби уже проснулась и начала хныкать, поэтому ее тоже пришлось взять на руки. Он отнес обеих вниз, напоил и накормил мягким бананом, а потом сменил подгузники.

Он не уйдет. По крайней мере пока Джулз продолжает плакать. Да и когда она перестанет, тоже не уйдет. Ее рыдания разрывали ему душу. Он хотел быть с ней, но не мог оставить детей — уж больно шустрые: подтягиваясь; встают, могут упасть и ушибиться. А этого он себе не простит.

Но рыдания становились все сильнее, и тогда он побежал наверх. Постучав в дверь, он вошел.

— Джулз, пожалуйста, дай мне объяснить.

— Нечего объяснять. У тебя был шанс, и ты его потерял.

— Но всего один телефонный звонок!

— Два, — уточнила она, сев на кровати и повернув к нему зареванное лицо. — А сколько еще, о которых я не знаю!

— Хорошо, признаюсь — три. Но не могу же я навечно отказаться от работы! И ты прекрасно знала, когда выходила за меня, каков мой бизнес!

— Но сейчас у нас появились дети.

— Ты ушла от меня до того, как узнала о своей беременности, так что не впутывай детей, — со злостью напомнил Макс. И вдруг понял, что больше этого не выдержит: — Я делал все возможное, старался как мог. А что делала ты? Шпионила за мной, не доверяла, отказывалась хоть в чем-то уступить. Что ж, прости, но я больше ничего не могу сделать. Совершенно очевидно, что тебе этого недостаточно. Выходит, ты права. Наверное, мне следует вернуться в Лондон и спасти то, что осталось от моего бизнеса. И не вздумай уехать из этого дома. — Он погрозил ей пальцем. — Я свяжусь со своим адвокатом. Ты будешь обеспечена, но я сделаю это ради детей. Учти — я буду их видеть, участвовать в их воспитании, стану частью их жизни, но не твоей. Тебе придется с этим смириться, да и мне тоже.

С этими словами он вернулся в свою комнату, попихал вещи в сумку и отнес ее вниз. Девочки сидели в манеже. Услыхав шаги, они подняли головки и заулыбались.

— Папа! — радостно сказала Ава и, подтянувшись, встала на ножки.

У него дыхание комком застряло в горле.

— До свидания, малышки, — беззвучно прошептал он, опустился на корточки и по очереди поцеловал дочек. Потом погладил Мэрфи и вышел из дома. Бросив сумку в спортивную машину, он стремительно уехал, не медля ни секунды, чтобы не расслабиться, не передумать и не вернуться…


Он уехал. Сел в свою спортивную машину и уехал, забрав вещи и даже не оглянувшись.

А он прав — она была к нему несправедлива, преступно несправедлива. Она ждала, что он абсолютно изменится, бросит все. И чего добилась? Джулия была в ужасе. Не зная, что делать, она позвонила его помощнице.

— Господи, Джулия! Не может быть! Не могу поверить! Разве он вам не рассказал о своих планах?

— Планах? Я думала, что это в связи с Днем святого Валентина.

— Возможно, он именно тогда хотел все вам сообщить. Вы же знаете Макса — он любит сюрпризы. Но, Джулия, вам следовало выслушать его. Вы даже не представляете, от чего он отказался ради всех вас! Мы здесь просто в шоке. Вы должны выслушать его, дать ему шанс. Позвоните ему.

— Я не могу — я же забрала его телефон.

— Новый?

— Нет, старый. Но нового номера у меня нет.

— Записывайте и сейчас же ему звоните. Если не дозвонитесь, то, когда он появится в офисе, я заставлю его позвонить вам.

Джулия звонила, а он не отвечал. И тогда она одела детей в теплые комбинезончики, и все вместе, включая Мэрфи, они поехали в Лондон. На всякий случай она захватила и посылку Макса, и строительные чертежи.


Макс поехал в офис, припарковал машину и в течение нескольких минут сидел неподвижно. Нет, в таком состоянии он не может предстать перед служащими. Поэтому он поехал в свою городскую квартиру, где распахнул дверь на террасу и долго стоял, засунув руки в карманы джинсов — джинсы ему больше не понадобятся! — и задумчиво смотрел вниз на темную воду Темзы. Как это непохоже на крошечный, кристально-чистый ручей, который протекает в саду «Розового коттеджа»!

Но он никогда не будет жить там с ней, входить в дом после работы, Мэрфи не побежит ему навстречу, не обрадуются его приходу дети и любимая красавица жена.

Черт. Он сейчас заплачет. Нет, с эмоциями покончено. Целый год, каждую ночь он страдал, но больше не станет. Все. Конец.

Приняв душ, он переоделся в костюм, а джинсы бросил в мусорное ведро.

Какая глупость. Джинсы ему нужны для игр с девочками, поэтому он выудил их из ведра и бросил в корзину с бельем для стирки.


Макса дома не было, но его машина стояла на парковке. Консьерж не узнал Джулию, но, увидев, как она расстроена, помог вытащить из автомобиля коляску и усадить туда детей.

— Он вас ждет, мадам?

— Нет, но у меня есть ключ. Благодарю вас.

Она поднималась в лифте, а сердце готово было выскочить из груди, но зря — квартира оказалась пустой. Хотя Макс недавно здесь был — она почувствовала знакомый запах мыла, его сумка валялась на кровати, а вещи были раскиданы по комнате.

В холодильнике, кроме нескольких бутылок белого вина и увядшего салата, она ничего не обнаружила. Наверное, он собирается улететь в Нью-Йорк. Он ведь должен был туда лететь в прошлый понедельник. Господи, прошло всего десять дней, а кажется, что намного больше. Может, он пошел в магазин?

Девочки начали капризничать. Мэрфи бегал по квартире и все обнюхивал, поэтому она выпустила его на крышу, надеясь, что пес не спрыгнет вниз. Джулия боялась вытащить детей из коляски — ползая по полу, они могли ушибиться или даже пораниться о стеклянный журнальный столик, да и других опасных предметов хватало — например, пульт телевизора, динамики, высокие вазы и статуэтки. Джулия подогрела им ужин в микроволновке, накормила их, приложила к груди и сменила подгузники. Она укладывала Либби обратно в коляску, когда услышала стук входной двери. Шаги Макса замерли на пороге комнаты.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — Он холодно смотрел на нее.

Что она делает? Да не знает она этого. Знает лишь то, что была неправа.

— Прости, — вырвалось у нее.

— Зачем ты приехала?

— Чтобы сказать: я эгоистичная, неразумная, требовательная стерва, — сдерживая слезы, произнесла она. — Я не хотела идти на уступки, ждала этого только от тебя. Не доверяла тебе, не давала тебе возможности объясниться. Не знаю, что еще сказать. — Голос у нее задрожал. — Знаю одно — я не могу без тебя жить. Прости, что я тебя обидела. И мне очень жаль, если то, что сказала Андреа, правда… что я нанесла тебе непоправимый урон.

— Ты с ней говорила?

Джулия кивнула.

— Она дала мне номер твоего телефона… новый номер. Я звонила тебе, но мобильник был выключен.

— Батарейка села, а подзарядки у меня в машине не оказалось. Что тебе сказала Андреа?

— Ничего конкретного. Сказала лишь, что все в шоке от того, что ты сделал. Я ничего не знаю, Макс. Что такого ужасного ты совершил из-за меня?

Он прерывисто вздохнул.

— Вовсе не из-за тебя. Я сам захотел это сделать. Просто я на тебе сорвался, потому что все, что задумал и что казалось мне удачным решением, обернулось неудачей. Я снова потерпел фиаско.

Он отвернулся и подошел к двери на террасу.

— Мэрфи? — удивился он, когда оттуда пулей вылетел пес, замахал хвостом и начал лизать ему руки. Присев на корточки, он обнял пса, а Джулия молча на них смотрела.

— Макс, пожалуйста, скажи мне, что же ты такое сделал, — очень тихо прошептала она.

Он сел на диван.

— Здесь невозможно жить с детьми. Девочкам негде спать, а Мэрфи превратит квартиру в помойку. И вообще я уже ее продал. Мне нужно спокойно с тобой все обсудить, так что поедем домой.

— Домой?

Он устало улыбнулся.

— Да, Джулз. Домой.


Они уложили девочек спать, заперли Мэрфи на кухне, и Макс разжег в гостиной камин. Погасив свет, они устроились на полу у дивана, и он крепко обнял ее. С одной стороны ей было тепло от огня, а с другой — от его тела. Руки Макса гладили ее по плечу.

— Давай представим, что сейчас субботний вечер и я только что приготовил тебе обед.

— Ох, Макс…

— Тише. И мы сидим здесь, пьем кофе с шоколадными конфетами. Дети спят, а мы вспоминаем, какой был чудесный день. О'кей?

— О'кей.

— А потом я сделаю тебе предложение, и ты его обдумаешь, и дашь мне ответ после того, как изучишь его и решишь, подходит ли оно тебе. О'кей?

— О'кей, — эхом повторила за ним она. — А… что это за предложение?

— Во-первых, Джон продает дом.

— Я знаю. И…

— Тихо, слушай меня. Во-вторых, я оценил дом.

— Когда?

— Во вторник. А сегодня, пока ты пила кофе с Джейн, позвонил Джону, назвал ему сумму, и мы договорились о цене.

— Но…..

— Тихо. Подожди — через минуту будет твоя очередь. Итак, Джон сказал мне, что раньше он уже общался с архитектором по поводу перестройки сараев и у него есть чертежи, но в любом случае это неважно — скорее всего, эти чертежи не подойдут, но проектировщики готовы перепланировать сараи в офисные помещения, чтобы я смог перевести сюда лондонскую фирму. Свою долю в нью-йоркском отделении я продал Джерри.

— Ты продал?..

— В Нью-Йорк быстро не доберешься, — улыбнулся он. — И до Лондона тоже не близко. Поэтому мой офис будет здесь. И все, кто захочет переехать, будут жить здесь. Это Стивен с женой и ребенком, а также Андреа, ее дочь и зять и еще другие служащие. Остальные получат хорошие рекомендации и достаточную компенсацию.

Джулия потеряла дар речи. Неудивительно, что Андреа была в шоке!

— И от Токио ты тоже отказался? — наконец вымолвила она.

Он усмехнулся.

— Ну, мы с Ясимото обо всем договорились, и я продал ему компанию обратно. По большому счету я ничего не потерял. — Он замолчал, и его пальцы сжали ей плечо. — В конце концов, после всех неприятностей из-за токийских дел мне расхотелось этим заниматься.