Его исчезновение разрушило сказку. Чармиэн вернулась к действительности с тяжелым сердцем. Ее вновь окружили «подружки», и вся небольшая процессия завершила свой путь под бурю аплодисментов.

Гортензия помогла ей переодеться, а мадам Дюваль заметила:

— Вы совершенно непредсказуемы, Чармиэн. Выходили в зал как сияющая звезда, а вернулись оттуда, словно с похорон.

В каком-то смысле так оно и было.

Перед тем как пойти к парикмахеру, Чармиэн решила прогуляться по яркому солнцу. В вестибюле ее поджидал Рок.

— Я надеялся встретить вас, — сказал он. — Я тут давно караулю.

Она напомнила ему, что находится здесь на работе и что у нее очень много дел.

— Ну подарите мне одну минутку, — попросил он, беря ее за руку, и добавил: — В свадебном наряде вы выглядели превосходно. Кому-то очень посчастливится, Чармиэн. Вот только кому?

— У меня никого нет на примете, — смутилась девушка.

— Нет? Но у вас горели глаза там, в зале, дорогуша. Хотелось бы, чтобы они сияли для меня.

— В нашем деле надо немножко быть актрисой, — объяснила она. Они шли по парку между клумбами роз и цветущей жимолостью; девушка испытывала ужас в предвкушении того, что вечером придется вторично пройти это испытание… — А знаете, у нас тут есть настоящая невеста, — решила она отвлечься от своих страхов, — миссис Петерсен, которой ваш приятель так восхищался вчера. Она уже думает о свадебных нарядах.

— Но она же какая-то вся ледяная, при всей своей красоте, правда ведь? Жениться на ней все равно, что жениться на Монблане.

Они вышли на набережную, где стояла на якоре «Ксантиппа». Чармиэн указала на нее Року:

— Вот она завтра нас увезет отсюда.

— Знаю, она выглядит чудесно. Я собираюсь на ней в круиз. — Он посмотрел на девушку со значением.

Потом вздохнул:

— Эдди не поедет со мной.

— Он задержится?

— Да. Не могу его сдвинуть с места. Мисс Димитриу его просто пленила. Как вы полагаете, что подумает ее брат?

— Он будет недоволен. Полагаю, он предпочел бы для нее брак с одним из своих коллег.

— Слушайте, но это немного жестоко!

— Таковы здесь обычаи, и мистер Димитриу тоже думает прежде всего о приданом и социальном статусе, — горько заметила Чармиэн.

— Ну, с этим у Эдди не так уж и плохо, — бросил Рок.

— Но у него не может быть серьезных намерений! Они только что познакомились.

— Кажется, есть, а препятствия его только подстегивают, — ухмыльнулся Рок. — Эдди — парень довольно отважный. Но мисс Димитриу несколько не в моем вкусе. Как и другие женщины здесь — понизил он голос, — а за вами я стану ходить по пятам, покуда вы не поймете, что не можете обойтись без меня.

— А вам не надо домой, в Америку? — с дрожью спросила Чармиэн; ей вовсе не улыбалось тащить его за собой в Лондон.

— Ну, этим летом можно попутешествовать. Слава Богу, родители думают, что мои странствия способствуют образованию. Мне можно не возвращаться до осени.

Чармиэн глядела на яхту, вспоминая, как Алекс стоял с ней на палубе всего четыре дня назад, — тогда он был для нее чужим, а сейчас стал самым важным на свете человеком; и вот завтра наступит окончательное расставание. Она вздохнула и поняла, что совершенно не слушает собеседника. Рок по-прежнему говорил об Эдди.

— Так что, понимаете, у него все по-другому. Его ждет работа, поэтому он должен торопиться.

— Он уедет и забудет про Альтею, — произнесла она презрительно.

— Скорее он убедит ее уехать с ним, — усмехнулся он. — А может, нам уехать вместе?

— Нет, Рок, — покачала она головой, — меня это не интересует.

— Но я вам нравлюсь? — спросил Рок озабоченно.

— Да, но…

— Значит, можно надеяться, — заключил он жизнерадостно.

Теплый ветерок взметнул ей волосы.

— Мне надо к парикмахеру, — заторопилась она.

Они повернули к отелю и увидели Алекса, идущего им навстречу в морском пуловере и с парой весел на плече. Рок шумно его приветствовал.

— Собрались заняться греблей?

Алекс поглядел на него сурово, но ответил вежливо:

— Нет, иду на яхту. Хотите со мной?

Рок оглянулся на Чармиэн.

— Отправляйтесь, — поспешно велела она ему, ощущая на себе мрачный взгляд Алекса, — я же вам говорила, мне надо идти. — И забормотала, как бы в свое оправдание: — Я вышла подышать свежим воздухом и наткнулась на мистера… — она остановилась, сообразив, что даже не знает фамилии Рока, — и мы… э… заболтались. Он интересуется «Ксантиппой».

— Вот как? — Голос Алекса был холоден. — Не трудитесь объяснять, мисс Чевиот.

Она даже поперхнулась — он ведь всегда притворялся, что не помнил ее фамилии.

— Надеюсь, вы сможете уделить мне несколько минут своего времени. Когда я вернусь, буду примерно через час в своем кабинете.

— Разумеется, — машинально ответила она, — а зачем?

— Перед вашим отъездом нам надо согласовать некоторые вещи, а теперь, сэр, если вы готовы…

— Пока, детка, — жизнерадостно распрощался Рок, и Алекс поморщился.

Укрывшись за цветочной шпалерой, Чармиэн с тревогой оглянулась. Рок и Алекс были в маленькой яхточке у пристани. Хотя они были на большом расстоянии от нее, под ярким солнцем все было отчетливо видно — оба они сияли верхнюю одежду. Рок загорел под здешним солнцем, но был не коричневым, а скорее красноватым. Гладкое, безволосое тело Алекса было золотисто-бронзовым. Как же он похож на Аполлона — того, что стоит внизу, в вестибюле. Алекс рассмеялся чему-то, что рассказывал Рок. Его неудовольствие, кажется, направлено только на нее одну. Избавив ее от кавалера, он вернул себе доброе расположение духа. Парус раскрылся на ветру, и яхта пошла в темно-винное море. Чармиэн вздохнула и отправилась в отель.


Не через час, а почти через два, сделав прическу в парикмахерской отеля, Чармиэн подошла к кабинету Алекса. Он располагался позади вестибюля и выходил окнами на гористую сторону. Она с трепетом постучала в дверь, гадая, зачем ему понадобилась. Ее приход был не нужен с точки зрения деловой; все дела тут вела мадам Дюваль. Может, он хочет передать что-нибудь личное Себастьенам.

Он отозвался, и девушка вошла, обнаружив на удивление небольшую, строго служебную комнату, так не похожую на другие помещения здесь, роскошные и просторные. Здесь был один большой стол, заваленный бумагами, и огромная карта острова на стене.

Он встал при ее появлении, кивнул не глядя, и снова сел, уткнувшись в бухгалтерскую книгу.

— Вы припозднились, — заметил он сухо.

— Прошу прощения, но мне нужно было побывать в парикмахерской перед последним выступлением.

Он поглядел на ее красиво убранную голову и сказал удрученно:

— Что до меня, мне гораздо больше нравятся распущенные по плечам.

— Я не могу распускать волосы на показах, — пояснила она.

Он нетерпеливо захлопнул бухгалтерскую книгу и указал ей на стул перед столом. Она села, а он начал перебирать что-то на столе; в комнате царила тишина, с улицы через открытое окно доносились приглушенные голоса и смех; пальмы шумели на ветру. Внезапно Алекс отшвырнул ручку, вскочил на ноги и стал мерить шагами небольшое помещение, сжимая кулаки в карманах брюк. Брови его были сдвинуты, глаза сверкали.

— Далеко ли зашли у вас дела с этим американским мальчиком? — набросился он на нее.

Чармиэн вздохнула — так он собирается распекать ее за Рока! Мог бы и оставить все это в покое, тем более что завтра она уезжает.

— Никуда не зашли, — отвечала она. — Это просто знакомый. Альтея как-то попросила меня с ней отобедать, я не думала, что вы будете против, а эти американцы ее приятели.

— Слышали мы это, — нахмурился он еще сильнее.

— Но это так. Сегодня я его встретила совершенно случайно.

— Да? А я думаю, он вас ждал.

— Понятия не имела об этом.

Он все расхаживал по кабинету.

— Он ближе вам по возрасту, чем я, — задумчиво проговорил он, наконец, — надо полагать, вы сочтете его вполне подходящей партией.

— Ей-богу, я об этом не думала. Это несерьезно. Я никогда не увижусь с ним снова.

— Он говорил мне, что собирается в Париж. Слова звучали как обвинение.

— Не могу ему запретить, если хочется.

— Он туда собрался только потому, что вы там будете.

— Послушайте, — начала она беспомощно, — я нуждаюсь в отдыхе перед вечерним показом, вы бы не могли объяснить, наконец, зачем я вам понадобилась.

Он остановился прямо перед нею весь как натянутая струна; она чувствовала себя весьма неловко.

— Видите ли, Чармиэн, — страстно заговорил он, — я не могу вас отпустить и не могу допустить, чтобы вы принадлежали другому, — он криво усмехнулся, — такой бешеной, неконтролируемой ревности я еще никогда не испытывал. Я думал, зарежу его, когда увидел вас вместе!

Он отвернулся, ероша волосы, в явном смятении от столь откровенного проявления своих чувств, а Чармиэн сидела, сраженная этим его признанием. Теперь все стало ясно — он ревновал ее к Року. Легкий радостный трепет пронизал ее. Алекс был очень возбужден, и она чувствовала, что сейчас произойдет важное объяснение. Он уселся на край стола, уставился на нее с некоторым удивлением и заговорил:

— Мне и во сне не снилось, что я могу испытывать такую страсть к женщине. Дурак же я был, когда заставил Леона отправить вас сюда, — однако я думал, что если узнаю вас получше, то обнаружу очень глупую и тщеславную куклу. И все кончится само собой. Нет, не совсем так… Я хотел видеть вас здесь, прочее лишь мои отговорки. К несчастью, я нашел, что вы не глупы и не тщеславны; в вас есть свежесть и прямота, поистине неотразимые. Чувства мои стали в сто раз сильнее. — Он нагнулся вперед, впившись глазами в ее лицо. — Кажется, вы ко мне тоже неравнодушны, но, зная вас, могу сказать, что вы менее всего готовы к замужеству?