Барбара Форд - Рождество в Индии

— Удивительно! — воскликнула я, забыв о приличиях. — А возвращались они потом к вам?

— Я созывал их особым свистком, короткой трелью. Заслышав сигнал, они возвращались немедленно.

Я воодушевилась.

— Вот то же — восковые лебеди, пустые внутри… Если поводишь палочкой, они плывут и расходятся, как живые. Это было давно. Мне кто-то подарил их. Я очень любила, бывало, водить палочкой.

В это время поезд тронулся.

— Желаю вам успеха, миссис Рочестер! — крикнул Джон Стикс.

На белом песке слились наши тени. И через несколько секунд я видела лишь смутные очертания Джона. Он сел на коня и взмахнул рукой.

Я больше не могла рассмотреть его лицо, я глядела, словно сквозь задымленное стекло. «Лучи солнца прямо в глаза», — подумала я.

Колеса поезда застучали на стыках, Джон Стикс растаял в белой песчаной пустыне. Все исчезло. И за окном ветерок взметнул пыль.

— Это я сплю среди белого дня, — сказала я себе, протирая глаза.

Однако до самого города я так и просидела в сладком оцепенении. И лишь услышав лязг вагонных буферов, шум вокзала, я встрепенулась, вышла на перрон и взяла извозчика, чтобы поехать к дому барона Тави.

Извозчик свернул к зеленеющей перспективе садов среди оград. Эмаль, бронза и серебро сплетали по обеим сторонам дороги затейливые узоры.

Это был город.

Большую часть занимали двухэтажные каменные постройки, как правило, с верандами и балконами. Они стояли тесно, темнея распахнутыми окнами и дверями. Иногда за углом крыши чернели веера пальм. Изобилие бумажных фонарей всех цветов, форм и рисунков мешало различить подлинные черты города, утонувшего в каком-то празднестве.

Фонари висели вверху, поперек улицы, светили на перилах балконов, среди ковров, красовались на пальмах.

Иногда перспектива улицы напоминала сказочный спектакль: огни, цветы, лошади, суетящиеся люди… Голоса людей смешивались со стуком барабанов и пронзительным гудением раковин.

— Скажите, пожалуйста, — спросила я у своего провожатого, сидевшего рядом и добросовестно державшего мои чемоданы, — что это у вас все гремит? Какой-то праздник?

— Сегодня день свадеб, — ответил молодой индус. Это объяснение развеселило меня, и в прекрасном настроении я перешагнула порог дома барона Тави.

Мой провожатый куда-то исчез и я оказалась в помещении, не очень большом, обставленном как гостиная, с мягким ковром на полу.

В креслах, скрестив ноги, сидело множество мужчин в белых костюмах.

— Надеюсь, ваш хваленый мистер Рочестер не говорил этого, — раздался голос одного из молодых мужчин, сидевших спиной ко мне.

— Вот новости! — воскликнул его приятель.

— Надеюсь, мистер Рочестер не нанес вам оскорблений?

— Я не злобен.

Я заметила, что между столиками, за которыми сидели мужчины, помещались крытые синей тканью столы с чернильницами и стопками писчей бумаги. Здесь сидело человек тридцать, расслабленных от жары, с расстегнутыми жилетами и мокрыми волосами.

«Куда же я попала?» — с недоумением подумала я.

Но уже встал из-за стола, гремя колокольчиком, пожилой человек; его почти безбровое лицо с толстыми щеками раскрылось круглым «о» сочного рта; он требовательно закричал:

— К порядку! Внимание! Тише!

Увидев меня, он быстро, насколько позволяла его грузность, пересек зал и, поспешно взяв меня под руку, направился к двери:

— Что вы тут делаете? Женщинам сюда нельзя! Нельзя!

— Простите, — тихо произнесла я. — Но я ищу мистера Рочестера… Если это возможно…

— Вы не должны находиться здесь! Это собрание мужского клуба!

— Но я ищу…

И вдруг я услышала музыку. С зачастившим сердцем обернулась, я узнала ее, но прежде она показалась мне далекой, а теперь я услышала ее где-то возле себя.

Миновав колонны, я прошла к лестнице. Та музыкальная фраза, которая пленила меня в Англии, звучала все громче, и это было чудом, волшебством.

Я пошла по белым сверкающим ступеням, под сталактитами сверкающих люстр, озаряющих растения, благоухающие всюду. Мое настроение выровнялось.

Дверь в соседнюю комнату распахнулась и я вне себя от радости увидела мистера Рочестера, который через мгновение заключил меня в объятия.

— Джен! Где ты была?

— А где был ты?

— Я готовился к твоему приезду. Как ты приехала? Ладно, ты расскажешь потом… Хочешь переодеться?

Мистер Рочестер распахнул передо мной дверь и в то же мгновение молодой индус, подхватив мои чемоданы, быстро взбежал наверх по мраморной лестнице наверх, туда, откуда доносилась волшебная музыка.

— Джен! Я до сих пор не позаботился о кольце, — растерянно сказал мистер Рочестер.

— Ничего, ничего…

— Но я уверен, что здесь тебе понравится тратить деньги! — вдруг рассмеялся он, подхватив меня под руку. — Идем, выпьем. У нас есть еще час до обручения.

Музыка играла все громче.

Я вместе с мистером Рочестером прошла по залу, оглядывая интерьер. Мы вышли с обратной стороны здания.

Я начала робеть и остановилась посредине огромного парка с чудной перспективой.

— Послушай, — я тронула мужа за рукав. — Как я выгляжу?

— По-моему, ты не могла себе выбрать наряда лучше, — шутливо сказал мистер Рочестер, окинув меня быстрым восхищенным взглядом.

Музыка продолжала играть.

По мягкому травяному ковру расхаживало множество мужчин и женщин, одетых во фраки и красивейшие платья.

Здесь было человек сто пятьдесят, может, двести. Часть людей беседовали, рассевшись группами, многие прогуливались по парку. То и дело раздавался смех.

Мы с мистером Рочестером проходили по цветистой поляне, раскланиваясь в разные стороны, едва успевая отвечать на приветствия.

За одним из столиков, стоящих прямо под открытым небом, я увидела своего недавнего знакомого Джона Стикса. Он почтительно кивнул мне издали. Я шепнула мистеру Рочестеру:

— Боже мой! У меня слоновая кость этого человека!

— Ты потом ее передашь.

Смех, приветствия, восклицания образовали непрерывный легкий шум. Муж отошел куда-то.

Возле сидящих женщин, обмахивающихся веерами и тихо беседующих, стояли, склоняясь, будто шмели к цветам, элегантные мужчины.

Мимо меня прошла пара стройных молодых людей с загорелыми милыми лицами; затем порхнула стайка девушек, тоненьких, легких, с цветами в волосах.

Одна из них улыбнулась мне и сказала на ломаном английском:

— Меня зовут Ханна… Я из Германии… У вас милое платье…

— Спасибо, — ответила я.

— Но шляпка не очень хорошая…

— Да?.. Наверно, это выглядит здесь ужасно…

— Вы можете умереть от солнечного удара…

— Да?

— Вы нервничаете? — участливо спросила девушка.

— Я должна нервничать?

— Ну, вам видней… Вы же знаете… Первая брачная ночь… и все прочее…

Она со смехом исчезла в толпе.

Справа я увидела толстую пожилую даму с высокой прической.

В круге расхохотавшихся мужчин стоял мой муж. Пожилая дама рассказывала ему о чем-то. Он густо краснел…

Я подошла и прислушалась к их разговору.

— И они оба были совершенно наги! — захохотала дама, наклонившись к плечу мистера Рочестера.

Слуги, смуглокожие индусы, опустив руки по швам, лавировали среди гостей; ловкости слуг можно было позавидовать.

А музыка, овладевая моей душой, несла меня в волшебную страну.

Тут муж заметил мое приближение.

— Джен!

— Добрый день, миссис Рочестер! — улыбнулась мне пожилая дама.

— Добрый день!

— Я, кажется, сегодня слишком много выпила, — она поспешила в другой конец парка.

Я подошла к мужу и взяла его под руку:

— Я могу воспользоваться твоим вниманием?

— Конечно, Джен.

Неожиданно музыка умолкла.

Толпа притихла. И смуглолицый индус с Библией в руках провозгласил нас мужем и женой.

Мистер Рочестер был по-юношески кроток и даже бледнел. Но лицо его вдруг страшно осунулось, рот стал ртом старого человека. Он посмотрел на меня рассеянным взглядом, однако тотчас протянул мне руку и погладил мои волосы.

Я посмотрела туда, где блуждал его взгляд. Пожилая дама стояла среди группы молодых индусов и говорила что-то так быстро, что ее величественная грудь колыхалась. Ее лицо выглядело властным, значительным.

— Это миссис Корниэль, — сказал мне муж.

— Очень приятно, — ответила я и попыталась улыбнуться.

— Джен!

— Да. Я слушаю тебя…

Если ты хочешь найти себе здесь друзей, относись, пожалуйста, ко всем дружелюбно…

— Я так и делаю, — сказала я, не глядя ему в глаза. — Я хочу посмотреть свой дом…

Ты хочешь что-нибудь изменить в нем? Что ж, пожалуйста…

Я рассмеялась и раскланялась с окружавшими нас дамами с невозможной грацией.

Что же произошло? Ничего не произошло… Так говорила я себе. Может быть, я вдруг испугалась того, что страшит любую женщину? Может быть, мистер Рочестер изменил мне? Если бы я могла это знать наверное… Но, может быть, произошло что-нибудь, о чем я не могла догадаться?

Решительно, мне нужно было остаться одной, чтобы привести в порядок свои мысли. За меня мой душевный мир выражала музыка скрытого оркестра, зовущая в Волшебную страну.

Я прошла по поляне, залитой ослепительными лучами солнца, миновала лестницу и несколько коридоров. Дверь в одну из комнат оказалась незапертой.

Это была странная комната, всем своим видом скорей напоминающая библиотеку. На книгах, разложенных на столе и разбросанных по креслам и дивану, лежал толстый слой пыли.