Вопли усилились – этот младенец ревет этажом выше, ниже или за стеной? Стеллу стошнило на ковер. Джастин достала тряпку и убрала за ней. Как Винс смеет ей не звонить?! Это даже не дурные манеры, это презрение.


На следующее утро Никки, неловко прислонясь к косяку двери ее кабинета, спросил, как идут дела и не пообедает ли она с ним, или поужинает, а может быть, поужинает завтра? Или пообедает?

Ей уже почти тридцать два, и у нее нет времени на ужин или обед, который не ведет к чему-то еще. Она почувствовала, как апатия крепко и бережно обхватывает ее шелковыми лапами. Может, она лучше пойдет домой, вымоет посуду, разберет счета, залезет в постель с пинтой кофейного мороженого и посмотрит «Как украсть миллион»?

Конечно же так и будет, именно поэтому она единственная в кругу своих знакомых, кто ни разу даже близко не подходил к замужеству. Хотя она была обручена с Бобом Принсипом, с которым встречалась, когда они вместе учились в университете. Он сделал ей предложение после того, как они с ним года два почти не расставались и постоянно обсуждали планы на будущее. Когда он признался ни с того ни с сего, что на самом деле мечтает построить самоокупаемый экологически чистый курорт на Мальдивах, она тут же положила конец их отношениям. Такого образа мыслей она не терпела.

Тратишь очень много времени, чтобы по-настоящему познакомиться с мужчиной, а потом понимаешь, что он тебе даже не нравится. Никки – очень приятный парень, но никаких романтических отношений у нее с ним быть не могло. Так что зачем начинать. Она улыбнулась извиняющейся улыбкой и отговорилась слишком большим объемом работы, чтобы отвлекаться на ужин или даже обед.

В тот вечер Джастин сняла макияж и опять услышала, как орет ребенок в потоках воды. Они его там пытают или просто купают? Он и она, вдвоем, посреди океана. На его лице – капельки соли. Его руки на ее талии. Она легла в кровать и расплакалась. Такого, как Винс, нужно запереть на полтора года в комнате одного, чтобы он там смотрел всякую дрянь по телевизору и увядал помаленьку.


На следующее утро Джастин решила спросить совета у коллег. Роберта стояла, прислонившись к косяку, на пороге кабинета Иланы, ее пегие волосы клоками торчали в разные стороны. Илана сидела за столом, ухоженная, как телеведущая, но ни одна ведущая не смогла бы сравниться с ней по количеству аксессуаров. Джастин откусила кекс. Костюмы, отложенные на случай, если она поправится, уже были ей в обтяжку.

– Так позвони ему, – предложила Роберта.

– Ни в коем случае! – скомандовала Илана из-за стола.

Джастин не понимала, как это получается: Илана живет в Саттон-Плейс со своими бесчисленными манто, клубными карточками, килограммами драгоценностей и толпами поклонников, а Роберта едва сводит концы с концами в Ист-Энде на 16-й улице, одна-одинешенька, в депрессии. Она, наверное, куда-то очень удачно вкладывает деньги.

– Почему она не должна ему звонить? – спросила Роберта, вычищая грязь из-под ногтей палочкой для размешивания кофе. У Роберты очаровательная улыбка и чудесный нос, и она могла бы быть очень привлекательна, но она совершенно ничего не предпринимала в этом направлении. – Это всего лишь телефонный звонок.

– Если это всего лишь телефонный звонок, пусть он и звонит, – ответствовала Илана, величественно смахивая воображаемую пушинку с темно-синего жакета от «Прада». Илана не красавица, но она вся такая блестящая и ухоженная, она делает все, что должна делать женщина, чтобы хорошо выглядеть. Фарло как-то сказал:

– Мне потребовалось восемь месяцев, чтобы понять, какая Илана уродина.

– У нее есть право на телефонный звонок, – настаивала Роберта.

Илана постучала твердым длинным алым ногтем по безукоризненно чистому ежедневнику.

– Но почему он ставит ее в такое положение? Джастин была согласна с Иланой, но ей чертовски хотелось поговорить с Винсом.

– Мне нужно его видеть! – закричала она в отчаянии. – Что мне делать?

– Я, наверное, болела в тот день, когда рассказывали, где берут мужчин, – буркнула Роберта. – Но есть же место знакомств специально для офисных работников.

– Да, рядом с транспортным управлением, – сказала Илана, припудривая белое лицо. – Именно туда и ходят за мужьями.

Джастин улыбнулась.

– Он ждет тебя там?

– Ага, – сказала Илана, нанося помаду цвета красного яблока золотой кисточкой.

– Может, этот парень с кем-то уже встречается, – предположила Роберта.

Джастин было стыдно вдаваться в детали. Она медленно вернулась в свой кабинет и тяжело села на стул, чувствуя разочарование и лишний жир на боках.

__________


Джастин пришла в голову тревожная мысль. Ее подруга Дженни Кравчек, с которой у нее теперь не было ничего общего, кроме того, что обе все еще не замужем, как-то согласилась на свидание вслепую с агентом из бюро путешествий, и все прошло так себе. Два дня спустя он попал в аварию и попросил ее, чтобы она с ним пожила. Еще через три дня Джастин обедала с ними обоими. Она нашла его ухватки, внешность, манеру разговаривать и поведение за столом отталкивающими.

– Если неделя пройдет хорошо, – сказал ей агент, облизывая пальцы, – я планирую предложить Дженни выйти за меня.

А Дженни лишь слабо улыбнулась.

Что, так все и происходит? Ты встречаешься с мужиками, один хуже другого, а потом, когда ты уже сыта по горло, ты ВЫХОДИШЬ ЗАМУЖ за одного из них?

Все уже замужем, все. Серые мышки, глупые коровы, мегеры. Девушки, от которых вечно воняет. Самые большие стервы в «Спенсе» нашли себе пару и теперь живут своей жизнью, ездят отдыхать, размножаются. Были, конечно, и исключения: Илана, Роберта. Но по большому счету после определенного возраста все находят себе пару. Это не решает старых проблем, но позволяет отвлечься изучением новых.

Иногда Джастин приходилось обедать с кем-нибудь из старых знакомых, когда они случайно приезжали в город. Мужья флиртовали с ней сдержанно, по-джентльменски, как будто их подталкивали на это собственные жены, которые жалели ее за то, что она все еще в девках, и думали: «Пусть, чего уж там», считая это проявлением милосердия. Искренний интерес она вполне могла отличить от обычной вежливости: она как-то познакомилась с мужем женщины, которая была ее соседкой по комнате в колледже, – так вот, все его системы жизнеобеспечения точно выключались при появлении Джастин. Ей как-то случилось ехать с ним в лифте; их окружала напряженная, наэлектризованная тишина – он даже глаз на нее поднять не мог.


Свет в кабинете Джастин погас. Она помахала рукой над головой, чтобы он включился. Фарло убедил правление, что они сэкономят деньги, подключив к лампам датчики движения и таймеры. Значит, вот уже четыре минуты она сидела неподвижно.

Ее вызвала Элма. Кэрол на проводе.

– Знаешь, Ховард Клентц без ума от тебя, – начала мать.

Джастин зубами сорвала обертку с «Миндальной радости».

– Разве он еще не дедушка?

– Ему сорок семь, Джастин. Он хороший человек. Я дала ему твой номер, но обещала тебя обработать.

Джастин откусила кусок батончика.

– Не интересует.

– Если бы ты не работала постоянно допоздна, то могла бы и заинтересоваться.

Кэрол считала, что лучше всего работать на человека, который сочтет тебя настолько ослепительной, что женится на тебе, и тогда тебе больше не придется работать.

– Не думаю, – сказала Джастин, пережевывая шоколад. Она была слишком вымотана, чтобы по новому кругу начинать бессмысленные светские формальности. Не может быть, чтобы именно Ховарда она и ждала всю жизнь.

Из всех знакомых ей мужчин заинтересовал ее только Винс. Это тоже нужно принять во внимание. Хотя, если придерживаться фактов, единственный раз, когда они были физически близки, все прошло совсем не так уж замечательно. Но на это уходит время. Глупая ситуация. И то, что он ей нравится, тоже глупо. Но, по крайней мере, он ее заинтересовал. Быстро, чтобы не успеть передумать, она дрожащими руками набрала его номер, чтобы пригласить его на ужин. Или на обед.

Винс сам взял трубку. Она поймала его в дверях, он улетал в Токио, но он обязательно позвонит ей, когда вернется. У него тогда будет уйма времени. Тихим, сдавленным голосом она пожелала ему счастливого пути.

Одним движением она умудрилась положить трубку, удариться головой о настольную лампу и опрокинуть банку «Таб», залив бумаги коричневой жидкостью.

Черт. А она-то думала, что совершила уже все мыслимые постыдные промахи, но нет, возможности опозориться просто безграничны. Уйма времени, уйма. Придурок. С тремя женщинами одновременно. И почему она теряет время на этого заносчивого пустобреха.

Вошла Элма.

– Ховард Кленц!

Джастин взяла трубку. Элма не уходила, жеманно на нее поглядывая. Джастин наклонила голову и вопросительно приподняла брови.

– Это не тот парень, что без ума от тебя?

– Убирайся, – отрезала Джастин с самой приятной из доступных ей на тот момент интонацией. Когда дверь закрылась, она поздоровалась:

– Привет, Ховард.

– Джастин! – В его голосе было столько оптимизма, что ей стало стыдно. – Может, где-нибудь пообедаем? – предложил он. – Никакой навязчивости, просто по-дружески. Например, в четверг? На следующей неделе?

– Ховард, прости. Это будет так наигранно, я буду со страхом ждать…

– Ты будешь ждать со страхом?

– Нет, то есть я буду волноваться из-за этого, а у меня столько работы…

Надо было воспользоваться подсказкой профессионала и срочно улететь в Токио. Она перебирала документы до десяти, отправилась домой, посмотрела «Шоу Мэри Тейлор Мор», заедая его майонезом с крекерами. Приближался тридцать второй день рождения. Она подходила к высшей точке своей жизни, одна. Она увянет, высохнет, обветшает и сгниет.

Наверное, фантазия – это чтобы тебя, как по мановению волшебной палочки, перенесли в швейцарскую клинику, где накачали бы снотворным и навсегда удалили бы нежелательные волосы с лица и тела. Четыре месяца диеты и спорта, потом поезд до Парижа, там выбирать свадебное платье 42-го размера. И это все, чего ей хочется? За кого она выйдет в этом платье? Почему в ее фантазиях не бывает никаких диалогов?