Эвангелина Андерсон - Рождество хищницы

Она прищурилась:

– Из меня выйдет хреновая жена, Дрю. И, в конце концов, ты пожалеешь, что мы заключили эту сделку. Но когда мы доберемся до курорта, отступать будет слишком поздно.

Дрю махнул рукой:

– Давай же, детка. Для меня это вызов, так же как счета из Перта, которые ты сбросила на меня после того, как Джаред их испортил.

Женевьева задумалась.

– Я полагаю, ты проделал тогда хорошую работу.

– Я проделал тогда чертовски хорошую работу. Ну, так что, мы едем?

Она нервничала.

– Не знаю... Не люблю врать Стюарту.

– Конечно, нет, но кто дал ему право совать свой нос в твою личную жизнь? То, что ты работаешь на него, еще не значит, что он может судить о том, что лучше для тебя и твоих отношений, – Дрю скрестил руки на груди и нахмурился. – Я много чего стерпел от тебя, Женевьева, но задумайся, остался бы я здесь, если бы ты начала вмешиваться в мою личную жизнь?

Она нахмурилась:

– Думаю, я поняла тебя. Боже, не могу поверить, что рассматриваю твое предложение, – она посмотрела на него снизу вверх. – Уверен, что хочешь этого? Поездка на курорт выпадает на Рождество. Разве ты не хочешь провести его со своей семьей?

– Нет, у моих родителей еще три дочери и куча внуков, так что они будут заняты. В этот раз они не будут по мне скучать, – покачал головой Дрю.

Женевьева все еще сомневалась.

– Из того, что я слышала, эти консультативные сессии могут быть весьма бурными.

– Один длинный уик-энд просто держаться за руки и проникновенно смотреть друг другу в глаза, что в этом может быть плохого? – пожал плечами Дрю.

Честно говоря, он готов на несколько дней притвориться, что женат на фюрере, если это поможет получить повышение, а уж с Женевьевой будет и того легче. Она хоть и холодная сука, но красивая, Дрю с удовольствием повеселится и посмотрит, удастся ли ему за три дня и три ночи, что они проведут вместе, расплавить ее ледяную броню.

Женевьева вздохнула, протягивая ему руку.

– Хорошо, заключим сделку. Ты выдаешь себя за моего мужа на курорте «Сосновый рай», а я позабочусь, чтобы ты получил должность начальника отдела маркетинга. Но только потому, что чувствую, ты справишься. Хорошо?

Дрю сжал ее тонкую, прохладную руку своей большой ладонью.

– По рукам.

Женевьева посмотрела ему в глаза:

– Я доверилась тебе, Дрю. Не заставляй меня пожалеть об этом.

Он не был уверен, имела ли она в виду его предстоящее продвижение по службе, или тот факт, что они собирались провести выходные, притворяясь мужем и женой, но в любом случае не собирался ее разочаровывать.

– Не буду, – он слегка сжал ее руку и для пущей убедительности смотрел прямо в глаза. – Я обещаю тебе, Женевьева, ты не пожалеешь.

Женевьева не могла поверить, что на самом деле на это решилась. Она представляла, как все медленно тянущиеся выходные, с пятницы до понедельника, который как раз выпадал на Рождество, Дрю будет изображать ее мужа.

И всю дорогу до аэропорта задавалась вопросом, какого черта она делает. Женевьева хотела выдать за своего мужа, с которым прожила пять лет, молодого человека, а ведь она даже ему не нравилась. Это безумие. И все же Дрю не показывал, что ее ненавидит. Наоборот, он оказался внимательным, порой даже слишком.

До сих пор он вел себя, как настоящий муж, по крайней мере, Женевьева полагала, что именно так ведут себя настоящие мужья, ибо Чарльз всегда был слишком занят своим смартфоном и видеоконференциями. Поэтому она нервничала, внезапно став центром внимания мужчины, особенно такого, как Дрю.

Конечно, он слишком молод для нее, к тому же она его начальница. Поэтому Женевьева никогда не позволяла себе рассматривать Дрю в сексуальном плане. Но стоило ей увидеть его в аэропорту в обтягивающих выцветших джинсах и темно-синем свитере, облегающем мускулистую грудь и широкие плечи, как она пришла к выводу, что выбрала не самый худший вариант на роль своего фальшивого супруга.

Казалось, Дрю тоже оценил ее наряд. Его кобальтово-синий взгляд дольше, чем позволяли приличия, задержался на ее груди, обтянутой нефритово-зеленым свитером. Женевьева обрадовалась, что не одела что-то более откровенное, с глубоким V-образным вырезом, что Дрю мог воспринять, как неверный сигнал. Она почти ожидала услышать от него комментарий, но он только улыбнулся и кивнул на ее одежду:

– Оделась как раз для погоды в горах.

– Ты тоже, – кивнула Женевьева в ответ. – Температура в эти выходные опустится до рекордно низкой отметки.

– Я слышал.

Она ожидала от него комментария на тему, как они согреют друг друга – Дрю отличный сотрудник, но обладал острым умом и в прошлом поддразнивал ее, никто кроме него не смел шутить о ней вслух. Но он снова не оправдал ее ожиданий.

«Дрю ведет себя профессионально», – говорила она себе, задаваясь вопросом, почему его нежелание хоть чуть-чуть пофлиртовать, ее беспокоило. Это просто деловое соглашение и все. Женевьева старалась помнить об этом, когда они поднялись на борт самолета.

Однако ей не стоило волноваться – его безразличие продолжалось ровно до тех пор, пока они не сели в самолет. Перед взлетом Дрю, как примерный муж, проследил, что ее багаж надежно закреплен. Затем сел рядом с ней, пристегнулся и взял ее за руку, небрежно переплетая свои пальцы с ее, как будто делал это каждый день.

– Эй, ты что творишь? – Женевьева попыталась выдернуть руку, но он ее не отпустил.

– Держу твою руку, детка. Мужья и жены иногда так делают, или ты не слышала об этом? – в его улыбке светилось озорство, и Джен не знала, как отреагировать: улыбнуться в ответ или отвесить пощечину. Он сжимал ее руку длинными, артистичными пальцами в стальной хватке и, очевидно, не собирался отпускать.

– Слушай, я оценила твою игру, но нет необходимости начинать, пока мы не окажемся на месте, – пробормотала она себе под нос. – Серьезно, Дрю, отпусти меня.

– Значит, начнем, когда окажемся на месте, да? – он сделал вид, что задумался, – О, да, это отличная идея, Женевьева. Если ты подпрыгиваешь каждый раз, стоит мне прикоснуться к тебе, мы действительно будем выглядеть настоящими супругами.

Она поняла его, но это не значило, что ей понравились его слова.

– Я чувствую, что это не правильно, ничего не могу с собой поделать. Словно... словно я принуждаю тебя к более близким отношениям со мной, и тебе приходится держать меня за руки.

Дрю рассмеялся:

– Если кто кого и принуждает, так это я тебя. К тому же это сугубо личное деловое соглашение между мной и тобой, и я настроен серьезно. Не стоит беспокоиться о том, что по возвращении я подам на тебя в отдел кадров заявление о сексуальных домогательствах, хорошо?

– Хорошо.

Вздохнув, Женевьева смирилась с тем, что придется держаться с ним за руки, несмотря на то, что ощущалось это неправильным и неуместным. А еще покалывание. Она ощущала покалывание там, где их руки соприкасались. Женевьева постаралась выкинуть эту совершенно нелепую мысль из головы и сосредоточиться на открывавшемся из иллюминатора виде.

Им предстояла длинная поездка из солнечной Сорасоты, где находился головной офис «Идеальной пары», и через некоторое время Женевьеву начало клонить в сон. Она долго не могла заснуть прошлой ночью, думая о том, получится ли у них осуществить безумный план Дрю. В конце концов, лишь то, что у них на руках были билеты, которые нельзя вернуть, подтолкнуло ее приехать в аэропорт, и теперь, убаюканная окружавшим ее гулом двигателей самолета, теплом кашемирового свитера, Женевьева ощутила, что не выспалась.

«Сейчас в свитере немного жарко, но уверена в нем станет комфортно, как только мы доберемся до гор. Надеюсь, нам не придется выполнять эти безумные упражнения для укрепления отношений, я умру от стыда, если мне нужно будет подходить к Дрю слишком близко. Он и правда очень сильно желает этого продвижения по службе, если предложил такое. Надеюсь, я не пожалею об этом...» 

Перед глазами вдруг все поплыло, веки отяжелели. Похоже, Дрю не желал общаться, что для Женевьевы стало облегчением, и она решила прикрыть глаза и расслабиться.

Проснулась она от того, что кто-то слегка подтолкнул ее локтем в бок. Женевьева прижималась к чему-то жесткому и пушистому, с невероятным ароматом теплой кожи и кондиционера для белья. С наслаждением вдыхая потрясающий аромат, она придвинулась еще ближе. А затем ее еще раз слегка подтолкнули, и кто-то прошептал:

– Женевьева, проснись. Мы приехали.

– Хммм? – она приоткрыла глаза, все еще полусонная. – Куда приехали?

– В Блю Ридж. Ну, знаешь, интимный курорт?

– Да? – а затем Джен заметила, что прижимается щекой к плечу Дрю, обтянутому чем-то мягким и пушистым, пахнущим так восхитительно. Все уже встали, собрали свои вещи и направились на выход из самолета, а она и Дрю продолжали сидеть на месте, потому что она практически лежала на нем сверху.

– Женевьева? – спросил он снова, – Джен?

Джен вздрогнула и выпрямилась.

– Боже, мне жаль, – она, как могла, пригладила волосы, желая спрятать за ними полыхающие от смущения щеки. – Как долго я летела вот так?

Он пожал плечами:

– Большую часть полета. Не переживай, я не возражал.

– Ну, я... как неловко. Тебе следовало разбудить меня, – Женевьева ненавидела эти чувства: растерянность и смущение – а сейчас она испытывала и то, и другое.

Дрю нахмурился.

– Сделай нам обоим одолжение и не начинай этот разговор, ладно? Если бы это беспокоило меня, я бы тебя разбудил, а так, просто позволил тебе выспаться. К тому же... – его голос смягчился. – Ты выглядела очень уставшей. И я подумал, тебе не помешает отдохнуть.