Эвангелина Андерсон - Рождество хищницы

«Кто ты? – пронеслось в ее мыслях, когда Женевьева посмотрела на Дрю. – У меня такое чувство, что я тебя не знаю больше».

Или, может быть, она знала его теперь слишком хорошо…

– Почему тебе неловко? – пробормотал Дрю, удерживая ее взгляд. – Потому что ты получала наслаждение?

Он указал на экран, на котором Джен изгибалась и стонала, к счастью, беззвучно, поскольку запись не предусматривала этого.

– Что с этим не так?

– Ничего, если бы мы были… если бы мы на самом деле были парой, – произнесла Женевьева, скрестив руки на груди в защитном жесте. – Но я просто… Я никогда не думала, что это… может зайти так далеко.

– Мы не пересекли черту, – Дрю указал на экран, где он, расположившись между ее бедер, прильнул к ней.

Для кого-то другого, Женевьева знала, что это будет выглядеть так, словно Дрю на самом деле вошел в нее. Она покраснела, глядя на то, как выгнулись его бедра и подтянутая задница, когда Дрю навис над ней. Боже, она все еще чувствовала его между своих ног! Его горячий язык, и жесткое восхитительное движение его твердого члена об ее киску…

– Нам нужно остановить это, – вздохнула женщина, вновь встав с дивана. – Я не могу… не могу…

– Не можешь что, Джен? – Дрю пристально посмотрел на нее. – Не можешь позволить себе быть уязвимой? Или быть чувственной?

– Я… – она покачала головой, не зная, что сказать.

– Знаешь, в этом и причина, по которой ты получила прозвище «Снежная Королева» в офисе, – мягко произнес он. – И дело не только в том, что трудно работать под твоим руководством. Ты никогда никого не пускаешь внутрь, Джен, – поднявшись, Дрю взял ее руки в свои. – Я работал на тебя много лет, но это впервые, когда я чувствую, что знаю тебя – тебя настоящую.

Женевьева почувствовала, как с ее губ сорвался истерический смешок.

– Точно, и стоило только оказаться со мной обнаженным, чтобы понять это.

– Дело не в этом. Не только в этом, – настоял Дрю, указав на экран. – Это то, что позволяет тебе быть со мной настоящей. То, как мы говорили о наших бывших. Черт возьми, даже то, как мы одурачили Майрона и Митци вместе! Суть в том, чтобы быть рядом с тобой, Джен. Я… Черт возьми… – Дрю провел рукой по волосам. – Ты мне нравишься. И даже больше, чем нравишься. Думаю, я начинаю…

– Не говори этого! – выпалила Женевьева. – Пожалуйста, Дрю. Ты… Ты не можешь.

– Хорошо, – вздохнул он. – Я не скажу этого. В любом случае, не сейчас.

«Никогда», – подумала Джен, но почему-то не могла заставить себя произнести это слово. К ее облегчению, запись сцены прошлой ночи, наконец, закончилась. Она наблюдала за тем, как Дрю отстранился от нее и направился за полотенцем, чтобы очистить их двоих. Затем, когда парочка уже была чистой и сухой, он устроился за ее спиной, обняв и прижав к своей широкой груди.

Женевьева не могла остановить тоскливый вздох, сорвавшийся с ее губ. Просто наблюдая за этой нежной сценой, она вспомнила, насколько нежным был Дрю, насколько тепло и защищенно чувствовала себя в его объятьях, как комфортно ей было дремать в его мускулистых руках.

– Вот прямо здесь, – тихо сказал Дрю, указывая на экран. – Вот почему я чувствую, что, наконец-то, начинаю узнавать тебя. Женевьева… – обхватив ее за плечи, он посмотрел Джен в глаза. – Когда ты позволяешь себе опустить свои щиты, то становишься настолько прекрасной, детка, – пробормотал он.

– Дрю… – Женевьева покачала головой. – Я… Я не могу сейчас говорить об этом.

– Хорошо, – Дрю опустил руки. – Понял. Как на счет того, чтобы пойти посмотреть, что там на обед?

– Конечно. Я, эм, проголодалась, – солгала Женевьева.

Но в ее животе порхала одна большая стая бабочек. Возможно, здесь происходило что-то большее, чем просто деловая сделка? Возможно, она влюблялась в Дрю… но мог ли и он полюбить ее в ответ?

«Не будь смешной, – сказала она себе. – Он слишком молод для тебя. Это ничего не значит, все прекратится в ту же минуту, как мы уедем».

Но, когда Дрю взял ее за руку и переплел их пальцы, она и не попыталась отстраниться. Джен позволила ему вывести себя из офиса Филлипса, и даже прислонилась к его широкой груди, когда Дрю обнял ее.

«Еще всего пара дней, – сказала она себе. – Это еще всего на несколько дней. Нужно взять от них как можно больше».

– О, прекрасный выбор. У вас очень хороший вкус, сэр.

– Ну, спасибо, – кивнул Дрю пожилому джентльмену по ту сторону прилавка с ювелирными изделиями.

Он был рад, что подумал о том, чтобы заглянуть в ювелирный магазин в правом крыле «Соснового рая». После сегодняшнего сеанса с Филлипсом, их отношения с Джен стали напряженными, и Дрю подумал, что это смогло бы смягчить ситуацию между ними.

– Эй, вот ты где. А я все думала, куда ты ушел после ланча.

Женевьева приблизилась к нему сзади, и от вида огромного розового камня на золотом кольце ее глаза расширились.

– Вау, это…

– Поддельный цирконий, – с усмешкой закончил за нее Дрю. – Я помню, как ты сказала, что тебе до смерти надоели твои огромные безвкусные настоящие бриллианты, – Дрю кивнул на грушевидный камень на ее руке. – Так что я подумал, почему бы не заменить его огромным, безвкусным и поддельным?

Закончив расплачиваться с консультантом, он протянул кольцо Женевьеве.

– В смысле, я мог бы выбрать что-то элегантное и со вкусом, но подумал о том, кому это нужно? Это же так скучно.

– Чрезвычайно скучно, – согласилась с ним Джен с улыбкой на губах. – Но, Дрю, не стоило! Даже если это не настоящий бриллиант – тут украшения все равно стоят довольно дорого, – Женевьева указала на маленький элегантный магазин, внутри обрамленный черным бархатом и сверкающий подобно Яйцу Фаберже.

– Все в порядке, малышка – просто называй меня безнадежным романтиком. Ничто, кроме самых дорогих фальшивых украшений для моей девушки, – забрав кольцо, Дрю опустился на колено. Взяв Джен за руку, он с любовью посмотрел в ее большие карие глаза. – Женевьева, ты выйдешь за меня замуж?

– Дрю!

Щеки Женевьевы покраснели, и на какое-то мгновение она подумала, что его шутка зашла слишком далеко. Но потом, сняв обручальное кольцо с самым настоящим бриллиантом со своего пальца, спрятала его в карман юбки. Вытянув левую руку, Джен произнесла:

– Ладно, надень его на меня.

Ухмыльнувшись, Дрю надел на ее палец блестящее розовое кольцо.

– Я знал, что ты тоже безнадежный романтик.

– Пожалуй.

Женевьева все еще любовалась кольцом, когда за ними раздался глубокий сухой голос:

– Как вижу, вы готовитесь к вашей церемонии обновления обетов на Рождество. Просто убедитесь, что при покупке обручального кольца, вы выберете то, что будет соответствовать помолвочному.

Вскинув голову, Дрю увидел надвигающегося на них Филлипса, полы его пиджака развевались, словно паруса корабля, шедшего на полном ходу.

– Ах…

Мужчина смутно помнил, что Филлипс говорил что-то об обновлении обета, когда они впервые увидели его, но Дрю и не мечтал о том, чтобы они с Джен провернули это в действительности. Но, почему бы и нет? Не то, чтобы это имело какую-то юридическую силу.

– Ага, – ответил он, поднявшись на ноги и обняв Женевьеву. – Мы не можем дождаться церемонии.

– Что же, хорошо, – с жаром кивнул Филлипс. – Думаю, для вас двоих еще есть надежда. Вы уже выглядите гораздо ближе и счастливее, чем были, когда впервые приехали сюда.

– Да?

Дрю посмотрел на Женевьеву. Ее щеки чуть покраснели, но она не выглядела расстроенной. Он припомнил, с какой неохотой она вначале позволяла ему даже просто держать себя за руку. Теперь же, Джен уютно устроилась в его объятьях, не говоря и слова.

– Думаю, так и есть, – пробормотал Дрю, улыбнувшись Женевьеве.

Ему нравилось то, как ощущалось ее мягкое, пышное тело, напротив его собственного, гораздо большего. То, как Джен смотрела на него с чем-то похожим на доверие в глазах.

– Хорошо, я оставлю вас, продолжайте то, чем занимались, – кивнул им Филлипс. – Только помните, что церемония пройдет завтра в десять, сразу после завтрака, – он мило улыбнулся. – Лично я не могу придумать лучший способ провести Рождество, чем повторно подтвердить свою любовь.

– Звучит прекрасно, – пробормотала Джен, и Дрю почувствовал, как она едва ощутимо, с облегчением, выдохнула, когда Филлипс развернулся и направился к другой несчастной парочке.

– Фух, – проворчал он, когда Филлипс оказался вне зоны их слышимости. – Я боялся, что он мог еще раз раскритиковать наше «представление» прошлой ночью.

– Он ужасный, – прошептала в ответ Джен. – Мне кажется, что Стюарт на самом деле и не представляет о том, что здесь происходит.

– Ну, ты можешь сказать ему об этом, когда мы вернемся, – вздохнул Дрю. – Кажется, пришло время групповой терапии. Интересно, какое удивительное произведение искусства мы будем делать сегодня? Возможно, на этот раз у них будет куча мольбертов, и у тебя появится шанс нарисовать меня в обнаженном виде.

– Дрю, – Джен с улыбкой покачала головой.

– Что? – он приложил руку к груди в притворной обиде. – Я просто удивительно артистичная модель, и ты убедишься в этом. В колледже я все время был моделью ню.

– Ты не мог, – запротестовала Женевьева, идя по коридору с ворсовым ковром в комнату групповой терапии.