Было трудно определить, что именно делало Темпл поразительным, но даже акварельные рисунки передавали это ощущение. Возможно, секрет заключался в совершенных пропорциях.

– Так почему ты там не живешь? – спросила Джудит.

Он с преувеличенной тщательностью стал убирать рисунки в папку.

– Поначалу мне очень хотелось там поселиться, – сказал он наконец, – но слова отца отчетливо врезались в память, поэтому я решил сопротивляться этому обманчивому зову сирены.[4]

Он положил папку на место.

– По приезде в Англию я написал дяде Чарлзу и вскоре получил ответ, который, к моему ужасу, напомнил мне письма деда. В нем дядя умолял меня приехать в поместье, угрожал страшными последствиями в случае отказа, жаловался на постепенное разрушение Темпл-Ноллиса. Мне пришлось задуматься о том, способен ли дядя и впрямь убить меня ради этой усадьбы. На войне я научился осторожности. Я знал, что очень легко подстроить какой-нибудь несчастный случай. Кто станет интересоваться подлинными причинами моей гибели?

– И что же ты сделал?

– Ничего, – пожал он плечами. – Я решил не торопиться. Я вернулся в Англию, чтобы обосноваться здесь навсегда, но я был для нее чужим и имел смутные представления о своих обязанностях в качестве графа. Поэтому я первым делом решил провести осмотр всей своей немалой, как оказалось, собственности. Задача оказалась не из легких. Я навестил все свои поместья и начал изучать правила ведения хозяйства. Это было кошмаром! Понимаешь, все деньги графства проходят через Темпл-Ноллис, причем мой дед и дядя Чарлз разработали очень странную форму учета. Лондонский поверенный в делах графства все понимал, но я никак не мог разобраться и не был уверен, что могу доверять этому поверенному. Он вполне мог быть заодно с дядей Чарлзом. Я стал всерьез задумываться о том, чтобы явиться в Темпл-Ноллис и потребовать ясной и прозрачной отчетности, но тут получил письмо от дяди, в котором он писал, что рад моей заинтересованности в делах поместья и просит продолжать в том же духе.

Леандр рассмеялся.

– Должен признаться, я решил, что дядя снова хочет заманить меня в поместье любыми средствами. И вместо того чтобы поехать туда, я нанял нового поверенного, чтобы он во всем беспристрастно разобрался и объяснил мне наконец, куда уплывают деньги.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя финансовые затруднения? – с притворной тревогой поинтересовалась Джудит.

– Не волнуйся, – улыбнулся муж, – затруднений нет, но недостача налицо. Так считал и мой отец. Графство Чаррингтон очень богатое, но доходы приносит мизерные. Пока я был в армии, на все мои нужды денег хватало с лихвой. Когда же я приехал в Лондон, то понял, что доходы гораздо меньше, чем должны быть.

– Поэтому ты пришел к выводу, что дядя Чарлз ворует твои деньги, – подвела итог Джудит.

Леандр поморщился от ее прямолинейности.

– Я не хочу так думать о своих родственниках, но все говорит о том, что это может быть правдой.

По его голосу Джудит поняла, что семья для него много значит. Возможно, его щедрость к ее родственникам была не подкупом, а желанием стать частью семьи. А она тогда воспротивилась этому…

– У твоего дяди есть собственный доход? – спросила Джудит.

– Да, в качестве наместника он всегда получал хороший доход и бесплатное проживание в Темпл-Ноллисе. Кроме того, после смерти деда он получил в наследство поместье Стейнингс, приносящее более пяти тысяч фунтов в год. Его дети тоже получили наследство от деда.

От огромных цифр у Джудит голова пошла кругом. Каков же был общий доход графства, если только одно маленькое поместье приносило такие деньги?

– И что же ты собираешься делать? – спросила она.

– Не знаю, – ответил он, вертя в руках книгу. – У меня нет никаких доказательств, и я не знаю, смогу ли подать в суд на своих родственников.

– А какую роль во всем этом играет наш брак?

Он взглянул на нее печально и задумчиво.

– Понимаешь, в Темпл-Ноллисе я заметил, что земля там в заброшенном состоянии – сорняки на полях, плохой дренаж, полуразвалившиеся дома… Я хочу исправить все это, но плохо разбираюсь в таких делах. Мне был нужен в помощники человек, который близок к земле.

– Хороший управляющий принес бы тебе гораздо больше пользы, чем я.

Он снова отвернулся к камину.

– Мне был нужен не просто помощник, – с трудом выговорил он. – Я устал от одиночества, Джудит…

Она взяла его за руку, тронутая до слез таким признанием. Их пальцы переплелись. Потом он взглянул на нее с иронической улыбкой.

– Не торопись сочувствовать мне. Были и другие причины жениться. Поскольку мои родственники оказались обманщиками, я хотел, чтобы они убрались вон из Темпл-Ноллиса. Но не мог же я явиться туда в одиночку! Поэтому я решил завести жену и под этим предлогом попросить их переселиться в другое место. А еще я хотел поскорее произвести на свет собственных детей, чтобы Темпл никогда не достался дяде Чарлзу. Познакомившись с тобой, я понял, что жена с детьми – это даже лучше!

– Почему? – спросила Джудит, все еще держа его за руку.

Он пожал плечами:

– Хорошо, признаюсь тебе во всем. Я думал, что любой недавний брак все равно даст моим родственникам время на воплощение их грязных замыслов – ведь не сразу же у меня появятся наследники! Должно пройти как минимум семь – девять месяцев, чтобы на свет появился ребенок.

С этими словами он поднес ее руку к губам.

– Тебе не кажется, что нам пора задуматься о продолжении рода?

Но Джудит была не в том настроении, чтобы шутливо флиртовать.

– Боже мой, Леандр! Если они готовы на одно убийство, почему ты думаешь, что они остановятся перед двумя?

Вся игривость мигом слетела с его лица.

– Поверь мне, Джудит, я даже не подумал о такой возможности… Уверен, две смерти непременно вызовут сомнения и расспросы, и все же… У меня и в мыслях не было подвергать тебя опасности, клянусь! В любом случае я убежден, что все предположения об убийстве – полная чепуха. – Он ободряюще улыбнулся. – Во всяком случае, никто не пытался нанести мне какой-либо вред с того момента, как мимо меня пролетела последняя французская пуля. К тому же убить человека не так-то просто.

– Надеюсь, ты прав, – сказала Джудит. – Но ведь есть дети…

– Нет никаких оснований опасаться за детей. – Он сжал ее руки. – Не надо так волноваться, они не прямые наследники. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел тебе все это рассказывать? Когда я выражаю свои мысли словами, они звучат как полная ерунда. Как только выяснится, что в Темпл-Ноллисе нет никакой дифтерии – а ее там наверняка нет, – мы немедленно отправимся туда и выясним все раз и навсегда, даже если мне придется браниться, кричать и вести себя крайне недипломатично. Не волнуйся, – еще раз повторил Леандр. – Я позабочусь о тебе и детях.

Едва он коснулся ее губ, как в комнату вбежали дети.

– Мама…

– Так нельзя, – спокойно и твердо сказал Леандр. – Оба выйдите за дверь, досчитайте до тридцати, потом постучитесь в дверь. Вы войдете тогда, когда получите на это разрешение.

Лица детей вытянулись. Бастьен сердито набычился, Роузи была готова заплакать. Однако они вышли и закрыли за собой дверь.

– Леандр… – нерешительно начала Джудит. Но он был непреклонен.

– Мы женаты и не можем позволить детям врываться к нам в комнату, когда им этого захочется, если ты только не хочешь, чтобы они увидели больше, чем нужно в этом возрасте.

Она покраснела.

– Вряд ли они станут врываться к нам в спальню…

– Мне кажется, они успели привыкнуть запросто входить в твою комнату, когда им вздумается. – В его глазах мелькнул опасный огонек. – А с чего ты взяла, что я собираюсь ограничиться постелью для минут интимной близости?

Не успела она ответить на этот смутивший ее вопрос, как в дверь тихо постучали.

– Войдите, – сказал Леандр.

Дети осторожно вошли в комнату. Бастьен сердито посмотрел на взрослых, Роузи обиженно потупилась. Джудит хотелось обнять их обоих, но она знала, что сейчас нельзя.

– Ну, как вам понравился ваш новый дом, вернее, один из них? – улыбнулся Леандр.

Роузи молча смотрела на свои тапочки.

– Он отвратителен, – сердито сказал Бастьен, явно имея в виду не только дом.

Леандр украдкой жалобно посмотрел на Джудит, словно прося помощи, но та невозмутимо пожала плечами – сам заварил кашу, сам и расхлебывай. Детей воспитывать не так просто, как кажется.

Леандр сел на стул и спокойно сказал:

– Бастьен и Роузи, пожалуйста, подойдите ко мне.

Дети нехотя подошли к нему, волоча ноги, словно к ним были привязаны тяжелые гири.

– Я знаю, вам обоим обидно, что я сделал вам замечание, но вы должны понимать, что у нас у всех теперь начинается другая, новая жизнь. Когда умер ваш отец, мама целиком и полностью стала принадлежать вам, но теперь есть я, и мне тоже требуется внимание вашей мамы. Я хочу иногда целоваться с ней, как это делают все супружеские пары. Вот почему вы не должны врываться в комнату без стука. Вы также должны помнить, что у вашей мамы и у меня могут быть взрослые гости, и тогда вы не должны нам мешать.

Бастьен поднял все еще сердитые глаза.

– Мне больше нравится в деревне, дома. Я жалею, что мы уехали.

– Тогда нам придется постараться сделать так, чтобы тебе понравилось здесь, – весело сказал Леандр. – Чего тебе здесь не хватает?

Было совершенно очевидно, что Бастьен не готов ответить.

– А мне здесь нравится, папа Леандр, – застенчиво пробормотала Роузи.

Но Бастьен не хотел идти на уступки.

– Я думаю, это несправедливо, – сказал он.

– Что именно?

– Ты сказал, что мне запрещено ездить верхом до тех пор, пока мы не приедем в Темпл-Ноллис, но мы не доберемся туда и через месяц!

– Ах вот в чем дело, – облегченно вздохнул Леандр. – Вообще-то я намерен добраться туда к Рождеству, но в твоих словах есть зерно истины. Бастьен, впредь всегда обсуждай со мной все, что кажется тебе несправедливым или неразрешимым, и никогда не таи обиду в душе. Как же надо поступить, чтобы все было по-справедливому?