Мия не чувствовала ног. Джеймс возвалил огромный груз на свои плечи, рассказывая историю, и теперь, конечно, он просит её сделать то же самое. Открыться перед ним, поведать все секреты.

На мгновение она вспомнила себя маленькой девочкой в детском доме, отсчитывающей дни до Рождества. Директор часто забывал её имя и называя Мию Мари. Так долго, что она поняла, что она — никто.

— Меня отдали в детский дом, как только я родилась, — наконец, заговорила Мия, её голос слегка дрожал. — Моя мать не могла позаботиться обо мне по каким-то причинам. Мне никогда не говорили, почему — была ли она подростком, или у неё не было денег, или она просто не могла найти безопасное место для того, чтобы растить меня, не знаю.

— Это было в Портленде? — спросил Джеймс.

Мия кивнула:

— Я там родилась, и с течением времени я побывала практически во всех приёмных семьях города. Я переезжала каждые пару месяцев. Много раз я даже и не начинала распаковывать вещи. Ты тоже был тут один. Ты был изолирован от любви своего отца, и после смерти матери. — она чувствовала, как слёзы ползут из её левого глаза вниз по щеке. Она прильнула к нему ближе. — Мы оба были так одиноки, так много общего в наших жизнях.

Они сидели вместе, слушая треск огня. Небольшой портрет на камине показывал молодого парня и женщину двадцатых годов, и Мия знала, даже не спрашивая, что симпатичная блондинка была матерью Джеймса. Женщина смотрела на своего сына, который держал в руках удочку, с чистым выражением любви. Мия надеялась, что смотрит на него такими же глазами.

— Рождество было единственным временем, когда я чувствовала себя хорошо, — продолжила Мия, её голос был спокойный, едва слышимый. — Каждый декабрь мы украшали детский дом гирляндами, вешали мишуру на ёлки, и я чувствовала волнение, которое, казалось, перевешивало моё одиночество. В канун Рождества я лежала, не смыкая глаз, жаждала услышать шаги Санты. Конечно, мальчик в конце концов объяснил мне, что он был не настоящим, — она усмехнулась, покачав головой. — Но это не имело значения; Рождество не в этом заключается. Для меня это был способ притвориться, лишь на мгновение, что мир был наполнен магией, а во тьме есть свет.

— Всё ведь так и было, правда? — спросил её Джеймс, вытирая слезу с глаза. — Но твоя жизнь изменилась. Тебя удочерили, в конце концов?

— Да, — сказала Мия, её разум прокручивал события того рокового дня. — Моя мать и отец появились в приюте, когда мне было 14. Мы играли в игру «Эрудит», и я показывала моего отца. Я помню этот момент так хорошо. — она издала короткий смешок, вспоминая выражение его лица. — Он не верил, что я могу быть лучше его и не держать зла. Но я доказала, что он ошибался.

— Он, должно быть, невероятно горд тобой, — сказал Джеймс.

Мия склонила голову набок, понимая, что она прятала родителей от Джеймса. Они жили в часе езды от Портленда, в деревне, и знали, конечно, из еженедельных телефонных звонков, что Мия беременна. Но они ещё не видели Джеймса:

— Я бы хотела, чтобы ты встретился с ними, — прошептала она. — Думаю, ты им понравишься.

— Конечно, я им понравлюсь, — усмехнулся Джеймс. — Я собираюсь стать частью вашей семьи.

Мия взяла его руку и положила её на живот, позволяя ему коснуться её нежной кожи. Они разделили этот момент, их глаза наполнились эмоциями.

— Я понимаю твоё прошлое, Мия, — заговорил наконец Джеймс слабым голосом. — Мне жаль, что потребовалось так много времени, но я клянусь тебе, что положу все свои силы, чтобы обеспечить нашего ребёнка, который внутри тебя чувствует и любовь, и поддержку, которой мы были лишены в детстве. Я клянусь, что буду играть в «Эрудит» и прятки, и утешать его или её всю ночь, пока малыш не перестанет плакать. Я обещаю делать всё это. И, более того, я обещаю любить тебя целиком и полностью, так как мы идём по этому пути вместе.

Мия сократила расстояние между ними и поцеловала его искренне и страстно в губы. Было далеко за полночь, они были так близки друг к другу, подпитываемые жаждой тел друг друга, тех тел, которые хранили свои секреты долгие годы; тел, которые готовы были стоять друг за друга, преодолевая все препятствия на своём жизненном пути.

Глава 21

Четыре месяца спустя, 24 декабря Мия проснулась в особняке Джеймса и пошла в солярий. Зимняя дымка Портленда испарилась в течение дня, солнечный свет просачивался сквозь портьеры. Она потягивалась на солнце, словно кошка, тянулась ввысь. Её большой живот был очень заметен. Ребёнок был почти готов войти в этот мир, и оставались считанные дни до того, как девушка станет матерью. Она чувствовала, скоро всё изменится.

В течение нескольких месяцев после того, как Мия и Джеймс отправились в канадскую глушь и поделились друг с другом своими тайнами, их любовь безумно зацвела, питая каждую клетку.

— Теперь, когда нам не нужно скрывать наше прошлое, мы можем с нетерпением вместе ждать своего будущего, — шепнул ей Джеймс в самолёте на обратном пути. Там, пока они летели под солнцем, над заснеженными горами, он спросил её, не хочет ли она переехать к нему. Она согласилась:

— Ты идеальный, — прошептала она ему, закрепляя данный момент поцелуем.

Мия не ходила на работу в течение нескольких недель, во время беременности начала сильно уставать, и врач посоветовал ей сосредоточиться на её здоровье, не выходя из своего дома. Джефф закатил глаза, узнав эту новость, но принял её, а пока Чарльз будет работать до конца Рождественских каникул.

Чарльз взял часть работы на себя, хотя его беспокойство о том, чтобы стать отцом, проявлялось и в выступлениях на камеру, в результате чего он стал заикаться каждый эфир. Джефф был в диком гневе, но Джеймс сказал, чтобы он успокоился:

— Мы все делаем детей, Джефф. Сосредоточься на работе, успокойся. И новости польются сами собой.

В солярии Мия почувствовала, как рядом с ней завибрировал телефон. Она повернулась к нему, посмотрела имя звонящего, это был Джефф. Она прочистила горло, чтобы не было что-то в духе «я только что проснулась». Девушка поздоровалась.

— Джефф. Что случилось? — спросила она. Она не разговаривала с ним около недели.

С первых слов паники она могла представить себе его выпуклые щёки и красную голову:

— Мия. Ты даже не представляешь, что случилось. У Мелани начались схватки, и мы в панике. Рассказ о благотворительной раздаче детских игрушек от тебя и Джеймса должен быть снят ровно через час, кроме тебя никто не может взяться за сегмент.

Мия поднесла пальцы к бровям, массируя кожу. Она нахмурилась:

— Почему ты не можешь пойти, Джефф?

— Мия. Я бы не звонил, если бы ситуация не была такой катастрофической. Ты знаешь, что я ужасен в кадре, а это очень важно для будущего СНО Новостей. И, конечно, я знаю, что для вас это многое значит, ребята. — Джефф, казался скромным и деликатным во время разговора.

— Вот это интересно, Джефф. Я помню, как ты усмехался, слыша об этом репортаже.

— Мия, я знаю, что говорил. Я знаю, что сделал много дерьма за этот год.

— За эти года, — поправила его Мия. Ей было неинтересно. Она была беременная, ею управляли одни эмоции.

— Конечно, — произнёс Джефф, заикаясь. — Но ты должна мне поверить. Нам нужно идти дальше, продвигать тебя. Ты лучшая в своём деле, и дети будут гордиться тобой. Понимаешь?

Мия задумалась, прикусив губу. Она слышала, как Джеймс, насвистывает в своём кабинете по соседству; он взял часть работы домой, чтобы иметь возможность ухаживать за ней, готовить обеды для неё, обниматься с ней на протяжении всего дня. Её сердце ёкнуло, как она подумала о поездке на воздух впервые за несколько недель. По правде говоря, она очень жаждала этого, но не хотела оставлять Джеффа или кого-то ещё из новостного отдела в беде.

Она встала в солярии и покачала головой, пытаясь собраться с мыслями:

— Я буду через двадцать минут, — сказала она чопорно. — Пришлите Терезу.

Джефф вздохнул, явно с облегчением:

— Она уже на полпути в детский дом.

После того как Мия объяснила ситуацию Джеймсу, переваливаясь с ноги на ногу, он согласился отвезти её на «Порше»:

— Что, если пойдёт метель? — рассмеялась Мия, как только он засунул руки в карманы куртки и заставил её сделать тоже самое.

— Мне кажется, в прошлый раз я хорошо справился, как думаешь? — засмеялся он.

— Я думаю, мы оба хорошо справились.

Порше просвистел, скользя по холодной утренней улице. Солнце уже скрылось за облаками, застилая их пеленой уютной темноты. Мия дрожала в своём пальто, глядя в сторону Джеймса для комфорта.

— Ты нервничаешь, — сказал Джеймс, оглядывая её.

— Я не была там многие годы. Кто бы мог подумать, что в конечном итоге мне придётся ещё и сниматься там!

— Ты должна была знать, что это случится, когда мы организовали благотворительный вечер, — сказал Джеймс, поворачивая руль. Колёса завизжали. — Ты ведь хотела увидеть, как они получат свои подарки, не так ли?

— Я хочу видеть их лица на Рождество. Но ты прав, — произнесла Мия шёпотом. — Сейчас самое подходящее время года для этого; я знаю, всё хорошо.

Джеймс успокаивающе сжал её руку перед тем, как припарковать Порше в центре города на парковке. Как только Мия вышла из автомобиля, она сразу же заметила Новостной грузовик СНО на стоянке за пределами здания. Дикие чёрные волосы Терезы кружились на суровом зимнем ветру, и Мия сердечно помахала ей.

Она шла к зданию, сжимая руку Джеймса. Девушка почувствовала небольшие отголоски страха, вспомнив, как себя чувствовала, когда впервые увидела это место. Такая маленькая. Такая застенчивая. Ребёнком без будущего. Она, сжалась внутри к пальто, напоминая себе, что её ребёнок никогда не узнает, что такое печаль, её ребёнок никогда не узнает, что такое страх.