Снежана Черная - Рождественские байки из клуба Леденец

Глава 1.

— Девочки, пристёгиваемся!  — Сола всегда так выражается, когда в клубе большой наплыв клиентов.

Итак, новогодний вечер обещает быть успешным, и наш дружный серпентарий уже предвкушал праздничную накрутку и щедрые чаевые.

— Надя, у тебя приват в малой гостиной через пять минут. Олеся на сцену, готовятся «Ангел и демон». Демоницу вместо Нади возьмёт на себя Лёлька.

Лёля недовольно зыркнула в мою сторону — вечер только начался, у меня не было ещё ни единого выступления, а уже приглашение на приват!

В ночной клуб меня занесло неслучайно. Мечта у меня есть заветная ещё с детства. А для её исполнения нужны были деньги. Много. А где ещё их заработать, как не здесь?

Чего выделываться? Главное, ведь цель, а не средства её достижения, так? А уж с совестью я как-нибудь договорюсь.

— А что за приват?

— А на твоё усмотрение.

В этом вся Сола — коротко и по делу. Она тут же скрылась за дверью, давая понять, что разговор окончен.

Сола — в прошлом тоже танцовщица, и ходят слухи, что когда-то была весьма популярна. Самой старшей из здешних девочек двадцать девять годков стукнуло, а для клубной танцовщицы это уже предпенсионный возраст. Сола же в своё время была любовницей хозяина этого вертепа, тогда ночной клуб «Леденец» был ещё третьесортной забегаловкой с одним пилоном. Сейчас это самый известный клуб города, а Сола, став старше и выйдя в тираж, продолжила работать, как администратор. Высокая, статная брюнетка с внушительными формами и достаточно строгая, чтобы держать нас всех в ежовых рукавицах.

Задача не из лёгких, потому что контингент тут собрался разношёрстный: кроме меня имеется  неунывающая детдомовка; Диана, подавшаяся покорять столицу и непонятно как очутившаяся здесь; побитая жизнью и подтанцовкой на большой сцене мать-одиночка; Лёлька а-ля гламурная штучка; Олеся, отрабатывающая долг старшего братца, а также Леночка — профессорская дочка. Что она-то здесь забыла, я так и не поняла.

Это и есть, так называемый постоянный «золотой» состав, на текущем не стоит даже заострять внимание.

Я ещё раз взглянула на себя в зеркало — образ демоницы был практически готов: раскосые зелёные глаза с растушёвкой теней под «смоки айс» и красная помада. Осталось нацепить рога и чёрную кружевную маску. Не пропадать же добру!

Ко мне подошла Лёлька, и по её недовольной морде было отчётливо видно, что перспектива заменить меня на сцене ей не особо по душе.

Обычно демона в паре с Леночкой исполняю я. Сола считает, что эта роль подходит мне, как никому другому, и признаться, я в ней отрываюсь по полной — с ангела перья летят. Но как говорит Сола — незаменимых в нашей профессии нет. Даже мне, законченной импровизаторше, пришлось учить хореографию всех парных номеров как раз для подобных случаев. Уверена, Лёлькина тонкая душевная организация страдает не только из-за перспективы помучить на сцене ангела вместо меня. Вон как смотрит, будто я у неё приват из-под носа увела.

Несмотря на то, что все мы разные, у каждой имелись неплохие внешние данные и годы утомительной хореографии за плечами. Леночка вообще балерина, правда, пока в запасе: днём упражняется у станка, а ночью у пилона. А вообще девки змеи ещё те. Подложить сопернице лезвие в туфлю — далеко не самое худшее на что они способны. Этим и обусловлена постоянная текучка в наших рядах. Сама атмосфера способствует соперничеству: приват — довольно прибыльная вещь, и танцуют его девочки не каждый вечер. Когда другую танцовщицу вызывают на приват, она в твоих глазах соперница априори. И главные правила выживания в этом террариуме — это не пить и не есть ничего, что стояло без присмотра. Как и не одевать ничего из вещей, предварительно не проверив. Для меня, в общем-то, ничего сверхъестественного, пройдя закалку выживания в вонючей общаге, справлялась я здесь относительно неплохо.

— Эй, циркачка. Говорят, Котик на тебя глаз положил, — Лёлька насмешливо окинула меня взглядом. — Ну,прямо мечта педофила. Тебя что, в детстве недокармливали? — оскалилась она под тихие смешки единомышленниц.

Циркачка — это я. Зовут меня Надеждой, но, видимо, худгимнастика, которой я посветила тринадцать из девятнадцати лет своей жизни, сделала свое дело. Я была пластичной, как циркачка.Отсюда и моё прозвище. А Костик — придурковатый братик хозяина «Леденца» — действительно портил мне последнее время жизнь. Прямо сказать ему «нет» ссыкотно — таким не отказывают без урона здоровью. А намёков парень напрочь не понимает. Вот счастье-то привалило, кому бы подарить? В общем, бегаю от него, пока удачно, но удача однажды может и отвернуться.

— Леокадия, — поднимаясь со своего места, я приготовилась отбивать нападение. Понятно ведь, что просто словесной перепалкой тут не обойдётся. — Не стоит верить всему, что тебе рассказывают клиенты во время минета. А Котику при случае я обязательно передам твои опасения насчёт его склонности к педофилии.

— Ах, ты сучка! Мразь паршивая! — она сделала выпад в мою сторону, намереваясь, по-видимому,вцепиться когтями в лицо.

Гадина, портить фейс в нашем деле — это последнее!

Леночка — ангелочек наш в экипировке, как и все остальные застыли в ожидании чего-то интересного. И кто знает, чем бы всё закончилось, если бы в комнату не вернулась со сцены Олеся (та, что отрабатывала долг) в сопровождении Солы. Последняя ещё с порога набросилась на Лёльку:

— Так, я не поняла? Тебе на сцену выходить, а ты ещё рога не напялила.

Оглядевшись, она подметила и меня, скромно стоящую в уголке.

— А почему твой костюм до сих пор на Наде?! Девки, вылетите обе, как пробки из бутылки! На ваше место уже очередь выстроилась.

Тут Лёля начала причитать по поводу демонического костюма и моего нежелания с ним расставаться. Тоже мне костюм. Стянув с себя кожаные шорты, которые и от трусов-то особо не отличались, я кинула их в Лёльку-сучку. Туда же полетел и кожаный топ.

— Ты просто «пожалуйста» не сказала, — пожала я плечами.

Лёлька зыркнула весьма красноречиво, хотела было ещё что-то сказать, но Сола треснула её по башке Леночкиными бутафорскими крылышками.

— Рога напяливай и вперёд с песней! А у тебя меньше минуты на сборы, — обернувшись в мою сторону, Сола ткнула в меня пальцем. — Учти, малейшая жалоба от клиента — штраф вкатаю —мало не покажется.

Угроза подействовала. Денег много не бывает, а в моём случае каждая копеечка — всё равно, что кирпичик для возводимой мною лестнице к мечте.

Прихватив с собой ангела и демона, натягивающего на ходу рога, Сола величественно удалилась. А я, оставшись стоять в чёрном белье и шпильках, оглядела себя в зеркале. Ну да, тощая я, и что? Зато шустрая и вёрткая, такое на пилоне выделываю… В общем, годы тяжкого труда на поприще художественной гимнастики не прошли даром. Вон, даже Котик — объект вожделения всего коллектива, позарился. Просто от вечного недосыпа немного замученная, а так очень даже ничего!

У каждой женщины хотя бы раз в жизни возникает вопрос — что одеть? Вот и я, оставшись без сценического костюма за секунды до выступления, как раз оказалась перед подобной дилеммой. В дверь постучал Руслан, оповещая о том, что время — деньги. А мне почему-то в этот момент вспомнился фильм с Сальмой Хаек, где она исполняла фееричный танец со змеёй. Не-е-ет, змёю я бы себе не повесила на шею ни за какие деньги, даже если бы она у Солы была. Но сам танец в белье завораживал. Ну и отлично! Метнувшись к вешалке с реквизитом, я потянулась к чёрному плащу, длиной немного выше колен. Прошлась ладонью по его внутренней стороне (бережёного и бог бережёт) и, для надёжности похлопав по карманам, одела плащик прямо на бельё. Завязав пояс и чёрную ажурную маску, под многозначительное хмыкание я вышла за двери, где меня уже ждал Руслан. В его обязанности входило провожать девочек до гостиной и назад в гримёрку, а во время выступления он должен ждать под дверью и вмешаться по первому зову.

— Русланчик, как дела?

— Нормально. Народу много.

— Так ведь Новый год как-никак.

Руслану я симпатизировала. На вид здоровяк с ужасающей мордой, но в душЕ — отличный парень. Женат, дочке два года. Русе, в отличие от меня, должно быть, хотелось оказаться сейчас дома, в тёплом семейном кругу! У меня же, кроме матери-алкоголички, семьи нет, наверное, поэтому Новый год я ненавидела всеми фибрами души. Ко всему прочему мне ещё и посчастливилось в этот день родиться. Впрочем, свой день рождения я тоже никогда не праздновала.

Посмеиваясь над какой-то забавной шуткой, мы добрались к двери малой гостиной.

— Удачи.

— К чёрту, — подмигнула я Русе через прорези в маске и толкнула дверь.

В небольшой комнате, куда я вошла, был полумрак. Пилон на помосте с неоновой подсветкой  в одной её части, во второй диван и столик. На противоположной от двери стене притулился небольшой бар с напитками, который и разделял гостиную на гостевую часть и сценическую, то есть мою. Даже не взглянув на гостя (чего я там не видела?), я выбрала музыку и застыла к нему спиной, обхватив одной рукой пилон.

Заиграли первые аккорды «Sweet Dreams». Не поворачиваясь, я изящно избавилась от плащика и похлопала ладонью по пилону в такт первым аккордам, под протяжное «у-у-у» Энни Леннокс, повисла и начала «обходить» его по кругу. На втором круге, подтянувшись на опорной руке и развернувшись к пилону лицом, запрокинула голову и запустила руку в волосы, избавившись от шпильки — волосы эффектно упали на плечи.

Дальше всё шло по плану. Я, как обычно, во время танца, скрывала томный взгляд очей под ресницами. Двойная выгода: во-первых, порочная невинность нынче в моде; а во-вторых, если кто-то вываливает своё хозяйство, самоудовлетворяясь во время выступления (всякое уже видала), это проходит мимо меня.