Я улыбнулась и покачала головой.

– Нисколько. Но только если мы потом выпьем.

Тэмми взвизгнула от восторга.

– Конечно, милая!

Шаттл был переполнен, но это было прекрасно, я была рядом с Тэмми. Мы нашли место в задней части шаттла и были на пути к канатной дороге.

– Эй, – Тэмми ткнула меня локтем в ребра. – Видишь вон того парня, он все время оглядывается на тебя.

Я была слишком поглощена пейзажем Аспена, чтобы заметить это, но проследила за ее взглядом до симпатичного парня с довольно глупой улыбкой на лице.

– Даже не знаю. По-моему, он пьян, – сказала я.

– Он счастлив, милая. Вот как это выглядит, если ты не мертв внутри, как мы.

Самый неделикатный звук вырвался из моего горла – насмешка.

– Я не мертва внутри, Тэмми.

– Нет. Ты британка, это еще хуже.

Глава 6


Джеффри

Я был до смерти напуган.

Но вместо того, чтобы подсчитывать все способы, которыми я мог бы умереть или навсегда искалечить себя, я сосредоточился на веселых людях, чистом горном воздухе и всех красивых рождественских украшениях. От остановки моего шаттла до следующей я насчитал четырех снеговиков: трех с морковными носами и одного с сосулькой, похожей на обезглавленную голову, семь рождественских елок, освещенных золотыми и красными гирляндами, одну пару, одетую как эльфы, а другую – как мистер и миссис Клаус.

Когда мы прибыли на последнюю остановку, я, честно, не думал, что мы сможем вместить больше людей в шаттле. Но двери открылись, и прежде, чем я успел понять, как все умудрились влезть внутрь, я увидел ее. Мое сердце остановилось, когда она села в автобус, лениво разговаривая с женщиной в неоново-розовом лыжном костюме и не замечая меня ни в малейшей степени.

Но я заметил ее.

Каждый кусочек ее. Ее золотистые волосы разметались в стороны, розовые, обдуваемые ветром щеки, и изгибы в этом костюме. Боже милостивый, я мог часами следить за округлостями ее тела.

Я отвел глаза, сверля дыру на коленях, когда понял, что происходит. Мое сердце глухо стучало в груди, а горло превратилось в песок, когда все тревожные мысли о том, чтобы броситься вниз с горы, улетучились. Нервы по поводу катания на лыжах, были ничем по сравнению с тошнотой, бурлящей в моем животе от чувства, которое я когда-либо испытывал только к одному человеку, чувства, которого я не испытывал годами.

Я знал, что этот день придет. Я знал, что, в конце концов, снова буду считать других женщин привлекательными. Но я думал, что это будет происходить очень медленно. Я думал, что буду делать маленькие шаги и решу, когда и если я хочу пойти дальше. Я не ожидал, что это обрушится на меня сразу.

Я не был готов к этому. Узел в моем животе вырос, когда я подумал обо всех способах, которыми я опозорил свою покойную жену. Мне нужно было выбраться отсюда, но я застрял, зажатый между двумя лыжными инструкторами, пока мы не доехали до канатной дороги. Я вздохнул, посмотрел на снег и постарался не выглядеть сумасшедшим, изобразив на лице улыбку.

Я бросил взгляд назад, на женщину в кремово-белом, чтобы увидеть, может быть, это была случайность, может быть, мой разум не вызвал образы снятия с нее горнолыжного костюма, зарывшись лицом между ее гладкими сливочными грудями, не торопясь узнать каждую линию и изгиб ее плоти, трахая ее, пока она не стала бы выкрикивать мое имя.

Не надо было этого делать.

Не надо было оглядываться назад. Это не было случайностью, и теперь я знал, как неудобен был каменно-твердый член в арендованных, плохо сидящих горнолыжных штанах.

Я вздохнул. Я посмотрел на снег. Я старался не выглядеть сумасшедшим.

Это было не то, на что я рассчитывал.

Я дал жене третье обещание. После обещания продолжать путешествовать и продолжать выталкивать себя из своей зоны комфорта, она заставила меня пообещать найти кого-то другого.

– Никогда, – сказал я еще до того, как слова слетели с ее губ.

– Ты сделаешь это, – сказала она слабым, но уверенным голосом. – Так и будет. Ты не будешь чувствовать себя готовым, но это не остановит тебя от осознания, когда придет время, чтобы впустить кого-то снова. Обещай мне, что будешь слушать. Обещай мне, что ты будешь держать свое сердце открытым для кого-то другого.

Я бы пообещал ей все, что угодно. И я это сделал. Я дал это обещание Нат, полностью ожидая, что никогда ничего не почувствую к другой женщине. У меня была моя большая любовь, и это была она. Я не был настолько эгоистичен, чтобы предполагать, что когда-нибудь найду это снова. Но я все равно обещал, и даже если это было не то обещание, о котором я думал, что дам его, я все равно сдержу его. Я должен был, это было для Нат.

К счастью, когда я добрался от последней остановки до канатной дороги, у меня было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями. Я вздохнул и сделал то, чего не делал уже много лет.

Ты была права. Ты сказала, что я буду знать и действовать. Но я не настаиваю. Что бы ни случилось, так и будет. Договорились?

В самые первые дни после потери Нат я разговаривал с ней. Это помогало. Я не делал этого уже долгое время, но сейчас это казалось уместным, тем, что она хотела бы знать.

И это было именно тем. Камень в моем животе растворился, когда я решил ничего не предпринимать. Я не стану преследовать женщину в кремовом. Я не стану пытаться завязать разговор. Если мы должны встретиться, то мы встретимся. Я вытер руки и сразу почувствовал себя легче.

Кроме того, я не был дамским угодником. Я был достаточно хорош собой, но у меня никогда не было большой игры. Это было не в моем стиле, поэтому у меня не было запаса навыков, чтобы попытаться привлечь ее внимание. Не то, чтобы я мог просто пробраться туда, расталкивая всех локтями, и попытаться поговорить с ней, пока ее громкая подруга в розовом костюме осуждала меня. Верно?

Нет. Этого не будет.

Это было так хорошо, что я решил плыть по течению и не приближаться к ней, когда я выйду из шаттла, потому что, как только я это сделал, я потерял ее в толпе. Некоторые люди направились к месту проката лыж, а некоторые пошли к канатной дороге, а я просто пытался выяснить, какая канатная дорога приведет к склону, который мог бы убить меня с меньшей вероятностью, но во всей суете я потерял ее след. Если бы я захотел приблизиться к ней, то потеря ее из виду была бы очень неприятным событием.

– Они все поднимаются по одному и тому же склону, – сказал улыбающийся лыжный инструктор из автобуса, когда я изо всех сил старался прочитать карту на боковой стороне станции. – Это детская гора, и я собираюсь преподать урок начинающим. Поехали со мной. Ты выглядишь так, как будто сейчас наложишь в штаны.

Я был готов сделать это. Но не из-за того, с чем он мог бы мне помочь.

– Спасибо, – сказал я, следуя к канатным дорогам за блондином со снежным загаром.

Мы почти не разговаривали, пока поднимались на гору, для этого было слишком ветрено. Но как только мы спрыгнули, что было не так уж плохо, как я думал, он показал мне и еще десятку других, как стартовать, останавливаться и поворачивать. Он называл их тремя «с» (Примечание переводчика: имеется ввиду англ. «start», «stop» и «steer»).

Это было не так уж сложно, на самом деле. Итак, с преувеличенным чувством превосходства я оттолкнулся, чтобы скатиться вниз по склону. Это не так сложно. Я поворачивал бедрами, чтобы контролировать направление, которое в свою очередь контролировало мою скорость. Я неплохо справлялся. Примерно на полпути вниз я перестал так сильно думать и начал наслаждаться поездкой, ветер хлестал меня по лицу, ясное голубое небо над облаками. Затем, слева от меня, я увидел ее. Женщину в ярко-розовом. Если она была здесь, то значит...

Я вытянул шею, пытаясь разглядеть что-нибудь позади себя, не была ли она со своей подругой. Я не мог сказать этого. Я ехал слишком быстро, чтобы разглядеть что-нибудь кроме этого ужасного...

– Эй! Смотри вперед! Ты едешь слишком быстро! Ты сейчас…

Я резко повернул голову назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как натыкаюсь на женщину в кремовом. Мы скатились с холма на несколько сотен футов, я инстинктивно прижал ее к себе, чтобы она не упала и не создала два препятствия вместо одного. Когда мы, наконец, остановились, я потерял обе лыжи, она потеряла свою шапку, и я приземлился прямо на нее, глядя в ее красивые серые глаза.

Глава 7


Серена

Я смотрела в его пронзительные голубые глаза, удивляясь, почему я не злюсь. Он мог убить меня. Но когда я лежала, зажатая между ним и горным склоном, все, о чем я могла думать, было то, как приятно было его лицо.

– С тобой все в порядке? – спросила я, поскольку человек, который налетел на меня, не сделал никаких намеков на то, что собирается слезть с меня.

Как ни странно, меня это устраивало.

– Мне так жаль, – сказал он, слезая и помогая мне подняться. – Меня отвлекла та женщина в ярко-розовом костюме.

Я засмеялась и огляделась в поисках Тэмми, которая была в нескольких десятках футов от меня, ухмыляясь и показывая мне большие пальцы, как будто она сама спланировала столкновение.

– Ух ты, – сказал он, глядя на меня так, как на меня никогда раньше не смотрели. Способ, который вызвал румянец на моих щеках и давление между моих бедер. Это не было чисто сексуальным взглядом, у меня их было много. Это огибало грань между желанием и... самое близкое, о чем я могла думать, очарованием.

Он прервал зрительный контакт, взглянув вдаль.

– У вас чудесный смех, – тихо сказал он.

– Я... спасибо, – прошептала я, удивленная его комплиментом.

– Мне очень жаль, что я врезался в вас, мисс...?

– Серена, – выдохнула я.

Он улыбнулся, как будто мое имя ему понравилось.

– Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину. Выпьем позже? – он снова улыбнулся, на этот раз во весь рот, и это была убийственная улыбка Иисуса, Марии и Иосифа. Я пошатнулась и потянулась к его предплечью, чтобы не упасть.