Эдгар поцеловал тыльную сторону ее рук вместо губ, и в этот момент на публике не скрывал своего отношения к жене. Он на мгновение испытал торжество, когда, подняв голову, увидел блеск слёз в ее глазах. Но мужчина не сомневался, что она заставит его заплатить за эту минутную слабость.

О, он в этом не сомневался. Он рассчитывал на это!

Он вывел свою невесту из темной нереальности церкви в холодную, яркую действительность декабря снаружи.

- Сегодня утром вы просто удивительно красивы, Элен, - сказал он ей в тот краткий момент, когда они остались наедине прежде, чем их гости вышли вслед за ними.

- О, и вы тоже, Эдгар, - сказала она небрежно, - Удивительно красивы.

Туше!

* * *

К тому времени, когда Элен, наконец-то, осталась одна в тишине своей спальни, она была страшно раздражена. Казалось, комбинация свадьбы и наступающего Рождества приводила всех в состояние безумной радости. И она способствовала всеобщей эйфории, приехав сюда на бракосочетание с Эдгаром в поместье его отца, и оказавшись в центре потрясающей семейной домашней жизни.

Это было последнее, чего ей хотелось.

Домашняя жизнь пугала её больше, чем что–либо другое.

Мистер Доунс-старший, её тесть, фактически предложил ей сегодня называть его папой, и был просто бесконечно милым. Шум и суматоха, которыми он был окружен весь день, вернее, которыми были окружены они все, были по меньшей мере ужасными. Взрослые пребывали в приподнятом настроении. И просто не существовало такого слова, которым можно было бы описать состояние детей. А тут были орды детей, и ни один из них не находился в детской. Элен думала, вернее сильно надеялась, что на них влияли особенности ситуации, преддверии Рождества и всё такое.

Она была просто не в состоянии запомнить, какие дети принадлежали к каким взрослым. Одно Элен знала точно - самый маленький младенец был отпрыском Бриджуотеров, и она думала, что может указать четырёх детей Коры и Фрэнсиса. Святые небеса, они были теперь её племянниками! Но остальные были неопознаваемыми и неразличимыми. И всё же её тесть знал их всех по именам, а они все звали его дедушкой, кроме того, который ещё не мог разговаривать, но даже он радостно подпрыгивал на коленях Доунса-старшего, булькая и хихикая.

Она сойдёт с ума, если каждый последующий, из оставшихся до Рождества дней, будет походить на сегодняшний, подумала Элен. Сплошные шум и веселье. Семьи. Счастливые пары... Похоже, в этой семье и среди их друзей не было несчастных в браке. За исключением Эдгара и её, конечно. А дети! Дети её решительно раздражали. Ей не нравилось их постоянное присутствие и то, что они всё время крутились вокруг взрослых. Но скоро и у неё будет собственный ребёнок.

Она шевелила угли в камине, пытаясь уложить их так, чтобы они горели как можно дольше, когда дверь позади неё резко распахнулась, и Эдгар вошел в комнату, облачённый лишь в халат. Женщина встала, всё ещё сжимая в руке кочергу.

- И что, спрашивается, Вы здесь делаете? - спросила Элен, готовясь к сражению и почти радуясь тому, что нашла на ком сорвать своё раздражение. Эта ночь должна была стать их брачной, но она не собиралась делать исключения из установленного ею же правила. Если Доунс хочет узнать, как громко и пронзительно она может кричать, ему нужно сделать лишь пару шагов в комнату.

Он сделал шаг, затем ещё один.

- Я собираюсь лечь здесь спать, - ответил Эдгар. - Это - моя комната, Элен. Наша. Я спал в другой комнате до сегодняшнего вечера, чтобы соблюсти приличия.

- О, нет - это не наша комната! Она - или ваша, или моя. Если она станет вашей спальней, то я найду себе другую, но Вам не удастся, вот так просто, нарушить своё обещание, Эдгар!

- У меня нет ни малейшего намерения отступать от своего обещания. – От его голоса и движений веяло холодом. - Кровать достаточно широка, чтобы мы оба могли спать на ней, не касаясь друг друга. И поверьте, я достаточно контролирую себя, чтобы держать свои руки подальше от Вас. Мы оба будем спать здесь. В моей семье мужья и жены спят в одной кровати. Всегда.

- И у Вас нет храбрости, чтобы бороться с семейной традицией, - прошипела Элен, стараясь, чтобы в её голосе прозвучало как можно больше презрения.

- У меня нет желания делать это, - сказал он, снимая халат и бросая его на спинку стула. Элен увидела что под халатом на нём была ночная рубашка. – От меня Вы в полной безопасности, Элен. И Вам пора спать. Мне кажется, что в последнее время Вы не достаточно спите.

- Надо полагать, я выгляжу измученной, - бросила она раздражённо.

- Бледной и загадочной. - Он улыбнулся. - Ложитесь в кровать. Даже несмотря на огонь, здесь холодно.

Элен решила, что нет никакого смысла спорить, когда Эдгар так спокоен и рассудителен. А он всегда был спокоен и разумен. Но однажды она обязательно втянет его в громкую, недостойную ссору, чтобы он наконец-то понял во что ввязался.

Она легла на спину, подняв взгляд к балдахину, пока её глаза постепенно не привыкли к темноте. Эдгар лежал на своей стороне, отвернувшись от неё. Он так больше ничего и не сказал. И не сделал ни единого движения, в попытке нарушить своё обещание. Элен злилась. Как мог он ожидать, что она будет спать?

Он спал? Она прислушалась к его дыханию. Нет, похоже он ещё не уснул, но судя по всему был на полпути к этому. Похоже, Доунса ничто не отвлекало от хорошего сна, как если бы рядом с ним в кровати лежала связка тряпок, а не женщина! Как мог он спать? Как смел так оскорбить её?

- Будьте Вы прокляты, Эдгар! - воскликнула женщина. Это был один из тех моментов, когда ей хотелось сказать что-нибудь оригинальное, но она была просто не в состоянии придумать, что.

Он повернулся к ней лицом и подпёр голову одной рукой. Его щека покоилась на ладони.

- Моя единственная надежда заключается в том, что Вы не будете стоять около святого Петра, когда настанет моё время предстать перед Жемчужными Вратами.

- Я не в настроении для глупых шуток, - сказала Элен. - Это просто смешно. Я – всего лишь марионетка, которой приходится подчиняться всякий раз, когда Вы дёргаете за верёвочки. Мне не нравится это чувство.

- Если Вы чувствуете, что нас соединяют какие-либо «верёвочки», то Вы их сами и придумали, Элен. Я не собираюсь трогать Вас, даже если бы действительно имел их.

- Будь проклят Ваш омерзительный самоконтроль! - ответила она ему. – Но у меня нет даже его. Займитесь со мной любовью. Это - то, чего мы оба хотим. Так давайте сделаем это.

Элен перекатилась на его сторону и прижалась к телу Эдгара. Она мгновенно возбудилась, почувствовав твёрдые мускулы и тепло мужского тела. Женщина потёрлась грудями о его грудь и прижалась губами ко рту мужа.

Он поцеловал её нежно, но без страсти. Элен отстранила своё лицо и, тяжело дыша, попыталась заглянуть ему в глаза.

- Любовью занимаются ради обоюдного удовольствия, Элен, - сказал он спокойно, - Для продолжения рода или из любви. А не из гнева или желания наказать. Мы не будем наказывать друг друга страстью с примесью злобы. Будет лучше, если Вы попытаетесь уснуть. - Он подсунул руку ей под шею и привлёк жену поудобнее к себе. - Расслабьтесь и спите.

Элен подумала, что могла бы сейчас умереть от оскорбления, если бы не одна вещь. Он был возбуждён. Она прекрасно чувствовала его восставшую плоть, упирающуюся в её живот. Значит, и на сей раз, ей удалось заставить его хотеть её. Просто всё дело в том, что он желал покорную жену, которая будет дарить ему любовь, а не только страсть. Никогда! Она могла предложить только страсть.

- Спите, - пробормотал Эдгар.

- Я думаю, что Вы безжалостны, Эдгар, - сказала она в его плечо. - Я ожидала властного тирана, который использует даже самую крохотную возможность, чтобы нарушить данное обещание и овладеть мной. Я должна была догадаться о том, что Вы задумали, когда не стали спорить со мной. Ведь Вы уже тогда решили справиться со мной таким образом, не так ли?

- Спите, Элен, - сказал он, и его голос, показался ей утомлённым. - Мы не ведём против друг друга военные действия, а вступили в брак. Спите же. – Повторил Эдгар, поцеловав её в лоб.

Женщина закрыла глаза и затихла на некоторое время. Он слишком хорошо знал её, понял какова она, поэтому и захотел делить с ней кровать, подумала Элен. Но как только он переспит с ней, то опять оставит в покое. А это было именно то, чего она хотела – остаться одной. И как можно скорее. Но нет, он пытался обольстить её объятиями, рассуждениями о любви и словами, произнесёнными шёпотом. Он пытался создать для неё иллюзию уюта, нежности и комфорта.

- Удовольствие, - сказала она, - Вы говорили, этим занимаются ради удовольствия? Эдгар, Вы не считаете, что должны доставить мне его? И получить его самому? Вы думаете, что я железная?

Он вздохнул и, опустив голову, накрыл её губы своими. На сей раз поцелуй был тёплым и возбуждающим.

- Нет, я так не думаю.

- Тогда займитесь со мной любовью, - потребовала Элен. - Давайте сделаем это ради удовольствия, Эдгар.

Она презирала себя. Её голос сорвался на крик. Но она подумает об этом позже. Она будет презирать себя и ненавидеть его, но потом. В данный момент она отчаянно нуждалась в наслаждении.

Эдгар стянул с неё ночную рубашку и сбросил свою прежде, чем перевернуть Элен на спину. Он навалился на неё всем телом и широко раздвинул её ноги своими коленями.

Ей очень хотелось, чтобы тяжесть его тела отрезвила её, но вместо этого женщина почувствовала только то, что её возбуждение нарастает. Не было никакой прелюдии. Она думала, что это расстроит и разочарует её, но неожиданно поняла, что ей этого и не нужно. Всё чего хотелось Элен – это чтобы муж вошёл и заполнил её, страстно и глубоко.