Кора была довольна.

- Она приятная молодая леди, Эдгар, - заявила она однажды утром за завтраком. – И, несомненно, она будет тебе хорошей спутницей, как только избавится от своей застенчивости, бедняжка, и от своего трепета из-за твоих властных манер. Ты должен постараться смягчить свое поведение. Когда оно станет достаточно естественным, она вскоре поймет, какой ты на самом деле.

- Ты не думаешь, что я слишком стар для нее, Кора? – спросил он, неосознанно используя ее старое прозвище, которое он старался не употреблять после ее замужества.

- Ох, она не будет так думать, когда полюбит тебя, - заверила его любящая сестрица. – И это обязательно случится очень скоро. Верно, Фрэнсис?

- О, весьма вероятно, любимая, - сказал лорд Фрэнсис. – Эдгар – в высшей степени привлекательный человек.

Это замечание вызвало у Коры приступ безудержного смеха, но оставило Эдгара не убежденным.

Сейчас, по прошествии времени, обещание, которое он дал своему отцу, казалось ему весьма опрометчивым.

«Возможно, на балу у Торнхиллов, подумал Эдгар, он будет танцевать с девушкой, и у него появится шанс поговорить с ней подальше от всевидящего ока ее родителей. Возможно, он сможет найти ответы на некоторые из его вопросов и обнаружит, что Кора была права. Может, мисс Грейнджер и впрямь окажется хорошей парой».

Неужели в его манере поведения по отношению к другим людям, особенно к молодым леди, за которыми он ухаживал, было что-то устрашающее или властное? Леди Стэплтон не была напугана. Но он совершенно не желал думать о ней. Он не видел ее с того ужасного утреннего визита.

Он понял, что ее здесь нет, когда танцевал с мисс Тернер, испытывая облегчение от того, что сложные фигуры танца освобождают его от необходимости пытаться поддерживать беседу с девушкой. Бал был небольшим. Леди Торнхилл со смехом извинилась за это и настояла на том, чтобы его называли не балом, а неформальным танцевальным вечером. На его взгляд, бальный зал казался достаточно переполненным, но он и правда мог видеть почти всех гостей одновременно. Он окинул зал взглядом и увидел ее в дверном проеме.

Пожилую леди, стоявшую рядом с ней, он даже не заметил. Он видел только ее и понял, что судорожно сглатывает. На ней было платье, которое, возможно, показалось бы неприличным даже в будуаре. Это было узкое облегающее платье бронзового цвета, которое мерцало в свете канделябров. Просто сказать, что у него было глубокое декольте, значило сильно преуменьшить действительность. Оно едва прикрывало вершинки ее грудей. Платье не было плотно подогнанным, и все же оно облегало ее тело, словно вторая кожа, подчеркивая каждый красивый и соблазнительный изгиб. Оно оставляло мало простора для воображения, если вообще оставляло. Это невольно заставило Эдгара вспомнить, как выглядело ее тело, и каким оно было на вкус под тонким бронзовым атласом.

Она стояла, осматриваясь вокруг скучающим взглядом и с немного фальшивой улыбкой, очевидно, совсем не осознавая непристойности своего внешнего вида. Но даже при этом, она каким-то образом умудрялась выглядеть слишком надменной, чтобы быть вульгарной. Она была великолепна.

Леди рядом с нею, должно быть, ее тетя, решил Эдгар, заметив женщину, когда та повернула голову, обратившись с каким-то замечанием к леди Стэплтон. Она была седовласой, приятной наружности и одета со скромным изяществом.

Эдгар вновь сосредоточился на фигурах танца.

Он вспомнил, что она также опоздала и на суаре Гринвалдов. Очевидно, ей нравились такие «театральные» выходы. Но благодаря ее внешности и силе духа они ей блестяще удавались. Торнхилл уже спешил ей навстречу.

По окончании танца Эдгар отвел свою партнершу к ее матери, поклонился обеим и направился к своей сестре. Следующим танцем был вальс. Он собирался танцевать его с Корой, которая была ближе к нему по росту, чем почти все присутствовавшие в зале леди, потому что чувствовал себя неуютно, вальсируя с очень маленькими женщинами. Но, когда он проходил мимо, графиня Торнхилл, одна из ближайших подруг Коры, окликнула его, и он повернулся к ней с упавшим сердцем.

- Мистер Доунс, - улыбалась она ему, - Вы знакомы с леди Стэплтон?

Конечно же это был риторический вопрос. Она не сделала паузы, чтобы позволить ему ответить, что «он познакомился с этой леди неделю назад на суаре у Гринвалдов и провожал ее домой, а потом уложил ее в постель и дважды занимался с ней сексом».

- И миссис Кросс – ее тетя, - продолжила леди Торнхилл. – Мистер Эдгар Доунс, леди. Он – брат леди Фрэнсис Неллер из Бристоля.

Эдгар поклонился.

- Рада нашему знакомству, мистер Доунс, - сказала миссис Кросс.

- Как поживаете, мистер Доунс?

Он почти позабыл, как от этого бархатного голоса у него по спине бегали мурашки.

- Леди Фрэнсис – очень мила, - сказала миссис Кросс. – И всегда очень жизнерадостна.

Да, это было подходящее описание для Коры.

- И совершенно бесстрашна, - продолжила миссис Кросс. – Я помню тот год, когда вдовствующая герцогиня Бриджуотер, тогда еще просто герцогиня Бриджуотер, вывела ее в свет. В том году она вышла замуж за лорда Фрэнсиса.

- Ах, да, сударыня, - сказал он. – Герцогиня была очень добра, предоставив моей сестре возможность выезжать в том Сезоне.

- Следующий танец – вальс, - сказала графиня Торнхилл. – Я обещала танцевать его с Габриэлем, хотя это, возможно, покажется вульгарным – танцевать с собственным мужем на балу в собственном доме. Но это не настоящий бал, а просто неофициальный танцевальный вечер для друзей.

- Я думаю, что нет надобности извиняться за то, что танцуешь с собственным мужем, - любезно сказала миссис Кросс.

Эдгар мог чувствовать на себе взгляд леди Стэплтон, даже несмотря на то, что не отрывал глаз от ее тети. Он чувствовал слабое презрение ее улыбки так, как если бы она касалась его кожи.

- Сударыня, - он повернул голову, чтобы взглянуть на нее, - окажете ли Вы мне честь, позволив танцевать с Вами?

- Вальс, мистер Доунс? – она приподняла брови. – Думаю, да.

Она протянула ему руку, и, хотя не было никакой необходимости сразу начинать танец, он взял ее за руку.

- Миссис Кросс, - сказала графиня, когда Эдгар увел свою партнершу в центр зала. - Позвольте мне найти для Вас стакан лимонада и подходящую компанию. Не доставите ли Вы нам с мужем удовольствие своим обществом, поужинав за нашим столом, когда вальс окончится?

Чувства Эдгара были обострены опьяняющей смесью знакомого тонкого аромата и истинной женственности.

* * *

- Ну что же, мистер Доунс, - сказала она, поворачиваясь к нему и ожидая начала музыки, - Надеюсь, в Вашей школе подающих надежды торговцев Вас научили танцевать вальс?

- Достаточно хорошо, чтобы я не отдавил Вам пальцы на ногах, сударыня, - сказал он. – Я получил образование в учебном заведении для джентльменов. Мне позволили учиться там после того, как я поклялся никогда ни при каких обстоятельствах не проглатывать гласные и не вытирать нос рукавом.

- Остается лишь надеяться, - сказала она, - что Вы сдержали свои обещания.

Она была встревожена своей реакцией на него: чувствовала, что задыхается и ощущала дрожь в желудке а, возможно, - чуть ниже, и слабость в коленях. Поклявшись себе игнорировать его весь вечер, она не предполагала, что очень неуклюжее представление леди Торнхилл, заставит ее поступить совсем наоборот. Как странно. В делах такого рода она никогда не терялась – за исключением сегодняшнего вечера. Она не хотела быть так близко к нему. Он пользовался тем же самым одеколоном. Хотя, скорее, это было запахом самой его сущности, чем какого-либо одеколона. Не далее как прошлой ночью ей показалось, что она чувствовала его на соседней подушке.

Он хорошо танцевал. Конечно же. Ей следовало этого ожидать. Наверное, он все делал хорошо, начиная с занятий любовью.

- Вас можно поздравить, мистер Доунс, - спросила она, пытаясь отвлечься от нервирующих ее мыслей, и разрушить его холодную невозмутимость. – Вы уже обручились с подходящей благородной и богатой молодой леди? Или уже женились? Как Вы знаете, существуют особые разрешения.

- Еще нет, сударыня, - сказал он, внимательно глядя на нее. Он смотрел ей в лицо с того момента, как заиграла музыка. Боялся ли он взглянуть ниже? Но он уже видел все, что можно было увидеть в предыдущий раз. – Думаю, вы понимаете, что это не похоже на покупку скота.

- О, конечно же, нет, - смеясь, согласилась она. – Если под скотом Вы подразумеваете лошадей, мистер Доунс. Если бы Вы выбирали себе лошадь, я бы не стала так скоро спрашивать Вас, можно ли Вас поздравить. Я знаю, что такой выбор должен быть сделан с величайшей тщательностью и занимает немало времени.

Он так долго и пристально разглядывал ее, что ей стало не по себе, но отвести взгляд первой она посчитала неприемлемым.

- Кто обидел Вас? – спросил он, заставив ее вздрогнуть от удивления и изумления. – Это был Ваш муж?

Одно и то же предположение за два дня от разных людей. Бедный Кристиан. Она улыбнулась Эдгару.

- Мой муж обходился со мной так, как если бы я была королевой, мистер Доунс, - сказала она. – Или будет более точным сказать – как если бы я была фарфоровой куклой. Я просто реально смотрю на вещи. Разве Вашего богатства недостаточно, чтобы привлечь благородную невесту?

- Думаю, что мое финансовое положение и моя личная жизнь Вас не касаются, сударыня, - с ледяной вежливостью произнес он, так что она почувствовала как по ее спине пробежала приятная дрожь.

- Вам хорошо удается это тон, - сказала она. – Правда ли, что все Ваши противники терпели крах в суде? Вы были очень успешным адвокатом? Нет, это не вопрос, а утверждение. Я не сомневаюсь, что Вы были успешны. А Ваши служащие дрожат мелкой дрожью под каждым Вашим взглядом? Готова поспорить, что все обстоит именно так.