Она нахмурилась.

— Прекрати повторять все, что я говорю, как будто все мои предложения идиотские.

— Что ещё за сумасшедшие восьмёрки, черт возьми? Это должно быть игра только для провинциалов, — сказал он, нарочно провоцируя её.

Она скрестила руки.

— Откуда ты знаешь, что я из маленького городка?

— Дорогая, у тебя на лбу написано, что ты из маленького городка.

Он улыбнулся ещё шире, когда она нахмурилась.

— Да неужели?

— Книги, бабушкина шапка и сумка —

— Бабушкина шапка! Что бы ты знал, это хорошая ...

Он сделал широкий жест рукой, стараясь не смеяться. — Бабушкина.

Она на минуту перестала говорить и перекинула волосы через плечо.

— Ну, да, она и есть бабушкина. Только не моей бабушки. Это не важно. Это может быть и небольшой город, но он по-прежнему близко к цивилизации. Хоупс Кроссинг очень очаровательный ...

— Хоупс Кроссинг? Это ещё что за название?

Она прищурилась и послала ему убийственный взгляд.

— Это город с хорошими старомодными ценностями, а также людьми, которые заботятся друг о друге. Все всех знают...

— Ох, это звучит ужасно.

— К твоему сведению, я выросла в городе.

— Правда?

Она кивнула, но выглядела так, будто она была готова закончить этот разговор. Он понял, что всякий раз, когда она рассказывала ему что-нибудь о себе, она, казалось, сожалела об этом. Он не собирался позволить ей так легко отделаться.

— Почему ты уехала?

— Мне нравятся маленькие города, — сказала она, скрестив ноги, не глядя на него.

— Я ненавижу их.

— Конечно, особенно такой человек как ты.

— Как я?

Она вытянула руку и начала перечислять пункты на пальцах.

— Закрытый, асоциальный, скупой ...

— Скупой? — спросил он, смеясь.

— Я думаю, что нам нужно вернуться к разговору о картах, и решить, во что будем играть.

— Мне нравится слушать о тебе, — сказал он, зная, что она больше не хотела ему ничего о себе рассказывать.

Она отвернулась, а затем подалась вперёд в своём кресле.

— Я знаю, в какую игру мы можем сыграть. Как насчёт мудака? Ты определённо должен быть хорошо знаком с мудаком.

Он не знал ни одной женщины, которая бы оскорбляла его так открыто, как это делала Ханна. И он любил звук её смеха, когда она вместе с ним смеялась, и то, как это озаряло её лицо, давало ему представление о женщине, которой она была, когда не боялась и не беспокоилась. Она опьяняла. Это осознание заставило его прекратить смеяться.

— Я не знаком с этой игрой, — протянул он, поднимаясь. Он подошёл к бару. — Хочешь выпить? — ему это действительно было нужно.

— Что ты будешь? — Она смотрела на него с искоркой в глазах и высокомерной улыбкой.

— Скотч.

— Мне то же самое.

Он полу-засмеялся, полу-проворчал. С каких это пор он издавал полу-смех? С Ханной он постоянно находился на грани смеха или крика. Она была полна противоречий.

— Может быть, нам стоит пригласить Сэмпсонов, — предложила Ханна с подозрительно весёлой улыбкой.

Он закатил глаза.

— Я думаю, одного раза за сезон достаточно.

— Ты ужасен. Я не могу поверить, что ты притворялся, как будто тебя нет дома, когда они стучали в твою дверь. - Она выглядела восхитительно, когда пыталась сурово нахмуриться, хотя её глаза сверкали.

— Если бы я впустил их один раз, этого было бы достаточно. Я бы никогда не избавился от них, — сказал он, возвращаясь к ней. Он не хотел думать обо всех вещах, что Сэмпсоны говорили о Эмили как о подарке. Ангеле.

— Я думаю, что они очаровательные, и после стольких лет так влюблены. Какая чудесная забота, надеть одинаковые шапки Санты ...

— Мне нужно начать пить.

Ханна откинула голову назад и рассмеялась.

— Раз мы решили выпить, нужно придумать что-нибудь поинтереснее игры в карты, — сказал Джексон, стоя перед ней.

Она подняла бровь и откинула голову в безмолвном вызове.

Джексон передал Ханне её стакан и в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, он почувствовал жар и огонь, который испытывал всякий раз, когда тесно контактировал с ней. Она подняла свой бокал к губам, и он подумал, что увидел, как дрожала её рука.

— Твоё здоровье, — сказала она охрипшим голосом. Джексон сделал глоток и сел на кожаный диван рядом с ней. Он заметил, что она отодвинулась немного дальше, определённо она тоже почувствовала притяжение.

— Так как насчёт игры «Правда или желание»?

— С твоей стороны, Джексон, это немного по-детски.

Он откинулся на спинку и посмотрел на неё через край стакана.

— Я, на самом деле, в глубине души ребёнок. — Он улыбнулся на её взрыв смеха, виски в её стакане, плескалось опасно близко к краю. — К тому же, как только хоть немного этого попадёт в нас, — сказал он, подняв свой стакан, — Игра станет действительно интересной. — Он не мог остановить свою улыбку при мысли о миниатюрной шатенке, пытающейся напоить его до бесчувствия.

— Ещё бы. Хорошо, я согласна. Но должна предупредить тебя, меня нелегко напоить, я знаю, как справиться со своей выпивкой. Кроме того, в другой комнате находится малышка, за которую я несу ответственность.

— Хорошо, да начнётся игра.

— Я первая, — сказала она, наклоняясь вперёд, чтобы погладить Чарли по голове.

— Вперёд, — сказал он, заставляя себя не смотреть на обозримое декольте, когда она наклонилась, чтобы погладить его собаку. Это было впечатляющее декольте. Проклятье.

— Правда или желание? — спросила она, выгибая брови.

Он сложил руки на груди. — Желание.

Она нахмурилась. — В самом деле? Желание?

— Ханна, ты же не думала, что я выберу правду, не так ли?

Она выглядела полностью разочарованной. — Никто никогда не выбирает желание!

— Серьёзно? Я всегда выбираю желание.

— Но я ещё не придумала желание, — сказала она, делая большой глоток. Она лизнула уголок рта, и его внутренности непроизвольно сжались.

— Время истекает, — сказал он, наслаждаясь своим поддразниванием

— Нет. Нет никакого ограничения по времени. Хорошо, я придумала кое-что! — сказала она, выглядя очень довольной собой. — Я желаю, чтобы ты рассказал, почему изменил своё имя.

Он засмеялся. — Здорово выкрутилась, но ты уверена, что хочешь потратить желание на что-то столь обыденное как моё имя?

— Так или иначе, я не думаю, что это вообще будет чем-то обыденным. — Она вскинула бровь в немом вызове.

Он театрально застонал, а затем откинулся дальше на подушки. — Прекрасно. Когда я ... — он на секунду остановился, чтобы найти нужные слова. Раньше, ему никогда не доводилось это объяснять, и вдруг, это стало очень важно не выглядеть полным идиотом перед Ханной. — Я знал, что если когда-нибудь у меня все получится, мне придётся отделиться от своей семьи. Я больше не хотел с ними связываться. Мне нужно было двигаться по жизни дальше. Я это сделал не из-за смущения или стыда. Мне действительно наплевать, что люди обо мне думают. — Он выпил свой стакан не глядя на неё. С Ханной было опасно легко говорить.

— Я могу это понять. — Отсутствие сочувствия в голосе испугало его, и он посмотрел на неё. Она толкнула пустой стакан к его лицу. — Повтори, пожалуйста.

— Нам обоим это нужно. — Он встал и прошёлся по комнате. Чувствуя себя немного ущемлённым, что она не оказалась более сострадательной.

— Джексон?

— Да, — сказал он, взглянув через плечо.

— Принеси всю бутылку.

Его плечи задрожали от смеха, и он сделал, как его просили, присоединившись к ней на диване. Она удивила его, подняв свой бокал для тоста.

— За испорченное детство и плохо проведённые праздники Рождества, — сказала она. Он удерживая её взгляд, чокнулся своим стаканом с её.

— В самом деле, плохие праздники Рождества? Испорченное детство?

Это было совершенно не то, что он от неё ожидал.

Она кивнула. Это был первый раз, когда она добровольно что-нибудь поведала о своей жизни.

— У меня были ужасные праздники Рождества, — сказала она, глядя в свой стакан, а затем снова на него.

— Тогда почему ты так сильно его любишь?

Она криво улыбнулась. — Я неисправимый оптимист, Джексон. Я не могу позволить своему прошлому влиять на моё будущее. Я отказываюсь верить, что это является показателем того, на что я имею право. Я надеюсь на что-то лучшее. Я надеюсь на самое лучшее. Я знаю, что однажды в Рождество у меня будет все, что я когда-либо хотела. Все то, что не может быть завёрнуто в подарочную упаковку, важные вещи ... — Её голос сорвался в конце, и он почувствовал, как его собственные внутренности сжались в реакции, на её слова. Как, черт возьми, они оба могут иметь все эти сходства и все же быть полными противоположностями?

Она завозилась со своим стаканом. Он догадался, что она чувствовала себя немного неловко из-за того, что сказала.

— Значит, ты ждёшь появления какого-нибудь принца, чтобы он сразил тебя наповал?

Он поморщился внутри от чёрствости своего тона. Это было сделано не намеренно, но его раздражало то, что она думала, что этот идеальный парень собирался появиться и подарить ей целый мир.

— О, прошу тебя. Джексон, я не наивна. Я видела много ужасных, действительно отвратительных вещей. Я не жду появления мужчины, который сделает меня счастливой.

— Так чего же всё-таки, ты хочешь? Семью?

Она покачала головой. — Нет.

Это был не тот ответ, что он ожидал. Она не хотела супруга, ребёнка?

— Почему нет?

Она пожала плечами. — Мне трудно довериться.

— Мужчине?

Она удерживала его взгляд ещё секунду, а затем резко кивнула, её волосы упали на правое плечо. Если бы она была кем-то другим, он бы протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, чтобы увидеть, была ли она такой же мягкой, как и её кожа, которую он чувствовал в ту ночь рядом с собой в постели.