Юлия боялась не родов, не за свое здоровье или безупречную фигуру — она боялась потерять свою свободу и самостоятельность.

Однако она не осмеливалась высказывать вслух подобные мысли, чтобы никто не упрекнул ее в эгоизме. Напротив, она вела себя так, как от нее и ожидали, и изображала предвкушение будущего счастья материнства.

Юлия пыталась даже уговорить себя в том, что у нее есть все, чтобы чувствовать себя счастливой. Почти все ее подруги стали за это время матерями и были полностью погружены в свои заботы. Ребенок — это было что-то очень милое, можно было получать удовольствие, наблюдая за тем, как он растет. Ну почему она не могла воспринимать именно так?

Роберт был преисполнен любви к ней больше, чем когда-либо раньше. Он нежно заботился о ней, делал ей подарки, освободил ее от домашних забот и неизменно приносил ей цветы. Она не могла и не должна была разочаровать его, и поэтому не могла рассказать ему о своих сомнениях.

Но в душе у нее все было надорвано. День ото дня она становилась все более нервной, нетерпеливой, раздраженной. Роберт не обижался на нее, а поведение ее он объяснял теперешним состоянием. Для него было бесспорно, что к прихотям будущей матери надо относиться терпеливо. Юлия чувствовала угрызения совести, когда Роберт бывал так нежен и заботлив, и из-за своего обмана чувствовала себя еще несчастнее.

Она была на пятом месяце, когда должна была состояться следующая выставка. Роберт уговаривал ее не ездить:

— Ты должна беречь себя, — убеждал он.

Но она хотела ехать, и дело тогда дошло до сильной ссоры. Они кричали друг на друга, и в конце концов Юлия расплакалась. Он сдался и извинился перед ней, полный раскаяния.

— Прости меня, я не должен был так волновать тебя. — Но он это уже сделал, и у Юлии было очень нехорошо на душе.

На следующий день вопрос был закрыт. Как всегда все решила Элвира.

— Ты не поедешь, Юлия.

— И почему же?

— А ты посмотри на себя в зеркало!

— У меня была плохая ночь, вот и все.

— Я не возьму тебя с собой, хоть на голову становись. Я не хочу рисковать тобой. Не дай Бог, что-нибудь случится в дороге. Ни в коем случае!

Было совершенно бесполезно спорить с Элвирой. Если она уже заняла какую-то позицию, то переубедить ее было невозможно.

Роберт вздохнул облегченно после этого решения. Но он не торжествовал, а наоборот старался утешить Юлию.

— Знаешь, что? — предложил он. — Я возьму на пару дней отпуск, и мы сможем куда-нибудь поехать.

Юлии совсем не хотелось ехать, но она не знала, как отговорить его. Коллекция была уже готова, и у Юлии сейчас было мало работы. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Теперь, когда она не могла поехать на выставку, ее напряжение последних недель спало. Ей хотелось только немного отдохнуть.

Как она смогла бы объяснить Роберту, что не хочет ехать с ним, если только что она была готова вместе с Элвирой объехать всю Европу? Он бы не понял этого.

О поездке на мотоцикле не могло быть и речи, так же, как и о самолете. Тогда Роберт взял напрокат автомобиль, ведь собственного у них все еще не было — до сих пор в нем не было острой необходимости. После обеда они, собравшись, выехали в направлении Пордзее. У Роберта было хорошее настроение, он пел, болтал и пытался развеселить ее. Но Юлии приходилось заставлять себя реагировать на его шутки. Поездка на автомобиле не была ей на пользу, и она постоянно напрягала ноги, чтобы предупредить толчки на проселочной дороге.

Когда перед ними появился уже Тевтобургский лес, Юлия предложила остановиться, но не призналась, как плохо она себя чувствовала на самом деле. А Роберт настаивал на том, чтобы ехать дальше — до моря. Он был убежден в том, что морской воздух будет полезен Юлии.

Юлия старалась стойко держаться, сцепив зубы. Когда они спокойно ехали с открытой крышей, ей казалось, что очень медленно, но когда Роберт при закрытой крыше прибавлял скорость, ей становилось совсем нехорошо.

Отель, в котором они зарезервировали себе номер, выглядел привлекательно и уютно. Сезон уже закончился, и они взяли себе двойной номер. Перед гостиной была терраса, с которой открывался прекрасный вид на неспокойное море.

— Ты прав, дорогой, — проговорила Юлия устало. — Здесь нам определенно понравится.

Роберт непременно хотел пойти еще прогуляться, чтобы размять ноги после долгой дороги. Однако Юлия мечтала о другом: ванна и постель. Роберт обещал скоро вернуться.

Когда Юлия пустила воду в ванну и разделась, она поняла, что у нее началось настоящее кровотечение. Красные ручейки обегали по внутренней стороне ног. Белье тоже было испачкано кровью.

Юлия испугалась. Правда, у нее не было никаких болей, но вряд ли это могло успокоить.

Она легла в ванну, расслабилась, затем тщательно вымылась и сразу же почувствовала себя значительно лучше. Она вытерлась, надела купальный халат, позвонила горничной и попросила принести ей гигиенические пакеты. Она решила не посвящать в это происшествие мужа. Где-то она читала, что во время беременности случаются небольшие кровотечения.

Когда Роберт вернулся, она притворилась спящей. Он пробормотал несколько слов сожаления и вышел. Юлия была рада, что Роберт не потревожил ее, но, с другой стороны, обиделась на него за равнодушие, хотя в глубине души понимала, что это несправедливо.

На следующее утро кровотечение еще продолжалось, и она вынуждена была объяснить Роберту, почему она не может пойти с ним купаться.

Роберт всерьез испугался и немедленно вызвал врача отеля.

Доктор Бредов, степенный старый человек с седой бородкой-эспаньолкой и в очках в никелевой оправе, успокоил их обоих. Хорошо, что они сразу же позвали его. Единственное, что нужно сейчас «маленькой госпоже», — это отдых, отдых и еще раз отдых. А затем они вместе будут держать под контролем это небольшое нарушение. Доктор сделал ей укол и обещал зайти снова утром.

Юлия провела пять дней на террасе, лежа в удобном шезлонге, читала журналы и книги, которые приносил ей Роберт. Лишь изредка она вставала, чтобы взглянуть на море и белые корабли, проплывавшие вдали. При отливе тяжелые конные повозки проезжали по отмелям в сторону островов. Среди соломенных кресел-корзин, укрывающих от ветра, резвились отдыхающие, и иногда Юлия пыталась найти среди них Роберта. Потом они заказывали что-либо поесть в номер и это время проводили вместе. Роберт настаивал на том, чтобы оставаться с ней дома, но Юлии было бы приятнее, если бы он мог получить как можно больше удовольствия от этого короткого отпуска. Ей же не составляло труда оставаться одной. Однако вечер они проводили вместе.

Они не говорили на тему, которая больше всего занимала их и не предавались размышлениям по этому поводу.

Но однажды утром кровотечение у Юлии началось такое сильное, что доктор Бредов немедленно направил ее в клинику в Бремене. Он хотел вызвать машину «скорой помощи», но Юлия полагала, что это было бы слишком драматично, поэтому в больницу ее отвез Роберт. В больнице Юлию тщательно обследовали. Ей задали много вопросов, провели ультразвуковое обследование и контроль частоты схваток. Затем ей опять сделали укол.

— Что это? — спросила она слабым голосом.

— Пенициллин, — объяснила ей врач.

Юлия испуганно смотрела на врача.

— А разве вы не знаете, что доктор Бредов лечит вас уже несколько дней пенициллином?

— Нет, и я даже не понимаю…

— Это касается вашего здоровья. Плод может быть болен, и мы должны не допустить того, чтобы вы заразились.

— Болен? — повторила Юлия недоверчиво.

— Но вы сами могли это почувствовать.

— И поэтому мне было так плохо?

— По-видимому, да.

Чуть позднее Роберт сидел у нее на кровати и держал ее за руку. Юлия понимала, что он ждет от нее объяснения, но ей не хотелось разговаривать.

Вошла врач-гинеколог.

Роберт встал и представился ей.

— Не волнуйтесь, господин Пальмер, — сказала она. — Мы спасем вашу жену.

— А что с ребенком?

— Мы должны подождать результатов лабораторного обследования.

— А потом?

— Тогда мы будем знать, должны ли мы прерывать эту беременность.

— Прерывать? — спросил Роберт убитым голосом.

— Да, если плод нежизнеспособен.

Роберт опустился на стул, будто почва ушла у него из-под ног.

— Вы должны вернуться к себе в отель, — посоветовала врач. — Все равно вы ничего больше не можете сделать сейчас для вашей жены. — И она добавила с улыбкой: — Уверяю вас, здесь она в хороших руках.

— Я не сомневаюсь в этом, но все-таки я очень хотел бы остаться.

Врач пожала плечами.

— Если вы пообещаете, что не будете волновать ее.

— Конечно, не буду. — Он повернулся к Юлии. — Ведь тебе не помешает, если я останусь?

«Мне совершенно все равно», — чуть было не сказала Юлия, так как она была в полном замешательстве, и ее единственным желанием было остаться одной и собраться с мыслями. Но в тот же момент она поняла, что было бы просто непорядочно обижать его.

— Конечно, милый, разве ты можешь помешать мне?! — сказала она улыбнувшись.

— Такими вы мне оба больше нравитесь, — сказала врач, прежде чем оставила их одних.

Ни Юлия, ни Роберт не имели представления, сколько времени отсутствовала доктор. Она вошла без стука, как это вообще принято в клинике.

— К сожалению, подтвердилось именно то, чего я опасалась, — сказала она спокойно. — Плод нежизнеспособен. Мы сегодня же проведем операцию. Нельзя терять время. Вы сегодня уже позавтракали, госпожа Пальмер?

— Еще нет.

— Очень хорошо. Сейчас я сделаю вам укол для подготовки к…

— Что это за операция? — прервал ее Роберт.

— Выскабливание. — Она подбадривающе улыбнулась Юлии. — Естественно, под наркозом. Вы ничего не почувствуете.