Нора Робертс - Рожденная во льду

– Вы можете повесить ее рядом с окном, – сказал Грей, – и любоваться радугой. Вы ведь и сами напоминаете мне радугу, Лотти.

– Да бог с вами, Грейсон! Это ж надо такое выдумать: я напоминаю радугу! – смутилась польщенная Лотти и в порыве благодарности крепко обняла Грея. – Я повешу эту птичку возле окна в гостиной. Спасибо, Грей, вы чудо что за человек! Не правда ли, Мейв?

Мейв пробормотала нечто невразумительное и нерешительно занесла руку над своей коробочкой. Теоретически она должна была бы с негодованием отвергнуть подарок Грея, но хрустальная птичка Лотти выглядела так мило… Наконец жадность и любопытство взяли верх, Мейв открыла коробочку… и потеряла дар речи.

В шкатулке лежало позолоченное стеклянное сердечко, в котором была маленькая дверца. Когда пораженная Мейв отворила ее, заиграла музыка.

– Ой, музыкальная шкатулка! – захлопала в ладоши Лотти. – Какая красота! А что она играет?

– «Звездную пыль», – прошептала Мейв и чуть было не начала подпевать, но вовремя спохватилась. – Это старинная песня.

– Да, она уже стала музыкальной классикой, – кивнул Грей. – К сожалению, ирландских напевов я не нашел, но подумал, что этот вам тоже понравится.

Губы Мейв дрогнули. Музыка ее растрогала. Она кашлянула и, исподлобья взглянув на Грея, пробормотала:

– Спасибо, мистер Теин.

– Зовите меня Греем, – любезно сказал он.

Спустя полчаса, оставшись наедине с Греем, Бриана подбоченилась и возмущенно воскликнула:

– Это похоже на взятку!

– Почему «похоже»? – усмехнулся Грей, передразнивая ее. – Это и есть самая натуральная взятка. Зато я достиг своей цели. На прощание твоя мать мне даже улыбнулась. Бриана засопела.

– Не знаю, за кого я должна больше краснеть: за нее или за тебя.

– Хорошо. В таком случае рассматривай это как знак примирения. Я не хочу, чтобы твоя мать портила тебе из-за меня жизнь, Бриана.

– И как это ты догадался подарить ей музыкальную шкатулку? Умник чертов!

– Здорово придумано, да? Теперь, слушая эту музыку, она всякий раз будет вспоминать обо мне. И скоро убедит себя, что я не так уж и плох.

Но Бриана не желала успокаиваться. Она была страшно возмущена.

– Как ты все ловко подметил!

– Хороший писатель должен быть наблюдательным. Твоя мать привыкла жаловаться. – Грей заглянул в холодильник и достал пиво. – А в последнее время ей жаловаться не на что, вот она и бесится. – Он откупорил бутылку и отпил глоток. – Ну и вдобавок она боится, что ты замкнешься и не будешь с ней общаться. Но не знает, как с тобой помириться.

– А я должна знать, да?

– Должна. Так уж ты устроена. И твоя мать это тоже знает, но побаивается: а вдруг на сей раз все будет иначе? – Грей взял Бриану за подбородок. – Но ее опасения напрасны, ведь семья для тебя много значит, и ты уже постепенно прощаешь свою сварливую матушку.

Бриана резко отвернулась и принялась собирать грязную посуду.

– Не очень-то приятно, когда тебя видят насквозь, – проворчала она, но, вздохнув, вынуждена была признать; – Пожалуй, я действительно потихоньку ее прощаю. Хоть и не знаю, когда прощу окончательно… Впрочем… твоя сегодняшняя выходка ускорила процесс нашего примирения.

– Я на это и рассчитывал. – Грей подошел к ней сзади и, подлизываясь, обнял за талию. – Значит, ты не сердишься?

– Нет. – Бри повернулась и положила голову Грею на плечо. – Я люблю тебя, Грейсон.

Он ласково погладил ее по голове и ничего не ответил, задумчиво глядя в окно.

В последующие дни погода была нежаркой, и Грей работал с утра до ночи. Он потерял счет времени и не замечал ничего. Или почти ничего.

Роковая финальная встреча приближалась. Грей уже настолько влез в шкуру убийцы, что без труда представлял себе все его мысли и чувства. Убийца был умен и порочен.

Наверное, читатели сочтут его сумасшедшим. У людей обычно не укладывается в голове, как может человек в здравом уме и твердой памяти совершать такие жестокие преступления.

Но Грей понимал, что убийца вовсе не сумасшедший. Напротив, рассудок у него холодный и ясный. Просто этот человек – воплощенное зло.

Грей уже знал, как будет проходить финальная охота. Эта сцена давно вырисовывалась в его воображении.

Ночь. Идет дождь. Ветер свищет на руинах, где когда-то уже пролилась кровь… Его герой вдруг увидит себя со стороны, всего на мгновение увидит в человеке, которого он преследует, свою худшую ипостась.

И поэтому финальная битва будет не просто сражением добра со злом. Это будет отчаянная попытка искупить свой грех.

Но конец романа еще впереди. Грей никак не мог прочувствовать последнюю сцену. Он с самого начала решил, что герой покинет селение и женщину, с которой его свела судьба. Страшные события, потрясшие всю округу, и страсть, перед которой не смогли устоять герои, произведут на них неизгладимое впечатление и навсегда изменят ход их жизни. '

Однако каждый пойдет своей дорогой. Или хотя бы попытается. Слишком уж они разные, оба активные, сильные личности. Их, конечно, тянет друг к другу, но долго быть вместе они не могут.

Но в последнее время Грей начал сомневаться в правильности своего замысла. Он не понимал, куда уходит герой и зачем. И почему женщина медленно поворачивается и идет к двери своего коттеджа, ни разу не посмотрев назад.

Да, так, разумеется, проще. И характерам героев это вполне соответствует… Но чем ближе подходил Грей к завершению романа, тем неспокойней становилось у него на душе.

Отпихнув ногой стул, он растерянно огляделся, не понимая, который час и сколько времени он провел за письменным столом. Но одно ему было ясно: вдохновение иссякло.

Грей решил прогуляться. Даже под дождем! И главное, надо перестать ломать голову над финалом. Пусть события разворачиваются сами по себе. Как получится – так получится!

Грей пошел вниз, удивляясь, что в доме царит тишина. Потом сообразил, что шотландское семейство, вероятно, уехало. Время от времени выползая из своей берлоги, он забавлялся, наблюдая за тем, как два длинноногих подростка ходили за Брианой по пятам, ловя каждый ее взгляд.

И он их в этом не винил.

Едва Грей поздоровался с Брианой, зазвонил телефон. Бри сняла трубку.

– Добрый день! Ах это вы, Арлена? Как поживаете?.. Приятно слышать. Да, у меня все хорошо. Грей сейчас рядом. Хотите, я его… Вот как? – она подняла брови и радостно улыбнулась. – Это будет чудесно. Я с удовольствием приму здесь и вас, и вашего мужа. В сентябре Ирландия очаровательна. Я так довольна, что вы решили приехать! Да, я все поняла. Пятнадцатого сентября, на пять дней. Да, вы вполне можете съездить отсюда на экскурсию. Хотите, я пришлю вам информацию о наших достопримечательностях? Ну что вы! Меня это вовсе не затруднит… Спасибо, я тоже с нетерпением жду нашей встречи… Да-да, Грей здесь. Сейчас я его позову.

Грей взял трубку.

– Привет, золотце! Решила совершить паломничество в Европу? Думаю, тебе тут понравится… Какая погода? – За окном шел проливной дождь. – Погода чудесная… Нет, я еще не получил бандероль. А что в ней? Рецензии на фильм? Ну и что пишут? «Блестяще»? Это хорошо. Погоди-погоди… Как ты сказала? «Порождение богатой фантазии Грейсона Теина?.. Фильм, достойный „Оскара“?» – Грей повторял это явно в расчете на Бриану. – «Самая сильная картина года»? Ну что ж, неплохо… Да нет, это я шучу. Конечно, я доволен! Это потрясающе! – Он немного помолчал, слушая, что ему говорит Арлена, и одобрительно щелкнул языком. – Здорово!

Бриана, не отрывая от Грея глаз, подошла к ростеру.

– Это хорошо, что я сейчас без шляпы. А то у меня голова пухнет от обилия новостей, – ухмыльнулся Грей. – Да-да, рекламное агентство прислало мне длиннющее письмо, подробно описав маршрут турне. Я ответил, что готов быть в их распоряжении три недели. Нет, это ты, пожалуйста, реши на месте, а то письма идут очень долго. Ладно, пока! Еще созвонимся.

– Значит, фильм имеет успех? – радостно спросила Бриана.

– Ага, за первую неделю кассовые сборы достигли двенадцати миллионов долларов, а это не шутки. И критики принимают его благосклонно! Говорят, я в расцвете творческих сил. Им и последний мои роман понравился. – Грей достал из миски пирожок и процитировал чью-то рецензию: «Автор создает напряженную атмосферу, его фразы разят, как отточенные клинки. От неожиданных поворотов сюжета захватывает дух…» Еще там что-то говорилось про черный юмор. По-моему, недурно, да?

– Ты должен гордиться такими высокими отзывами.

– Да, но я написал этот роман год назад, и он мне уже порядком надоел, – пожал плечами Грей, откусывая пирог. – Хотя, конечно, он неплох. Однако за те три недели, что мне придется его расхваливать в тридцати одном городе, моей симпатии к нему, боюсь, поубавится.

– Ты говоришь про рекламное турне?

– Да. Бесконечные ток-шоу, книжные магазины, аэропорты, комнаты в разных отелях… – Грей хохотнул и засунул в рот остаток пирожка. – Господи, что за жизнь!

– А по-моему, это как раз по тебе.

– О да, это ты верно подметила.

Бриана кивнула, стараясь не огорчаться, и поставила тостер на разделочный стол.

– Это будет в июле?

– Да. Честно говоря, я совсем позабыл об этом турне. Совсем потерял счет времени. Представляешь, я пробыл здесь уже четыре месяца!

– А кажется, будто ты жил здесь всегда.

– Да, ты ко мне привыкла, – рассеянно буркнул Грей, подпирая ладонью подбородок. Бриана поняла, что мысли его блуждают где-то далеко. – Ну что? Может, прогуляемся?

– У меня обед еще не готов.

– Я подожду. А что у нас, кстати, на обед?

– Баранья нога.

Грей довольно крякнул.

– Так я и думал!

Ясным майским днем Бриана, стоя в саду, смотрела, как рабочие рыли фундамент для ее оранжереи.

«Вот и исполнилась моя маленькая мечта», – сказала она себе.

Бри улыбнулась малышу, пускавшему пузыри, сидя в детском стульчике на колесиках. И, поцеловав курчавые черные волосенки племянника, подумала, что не следует строить грандиозных планов.