И все же его отсутствие – дурной знак. Погруженная в невеселые мысли, Айлен не заметила, как в спальню кто-то вошел, и, только подняв глаза, увидела, что у кровати Сторм.

– Мег сегодня нездоровится, поэтому я зашла узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь. И ты плохо себя чувствуешь?

– Голова немного болит.

– Давай я сделаю тебе компресс.

Только когда подруга ушла за ширму, Айлен поняла свою ошибку и, услышав восклицание Сторм, невольно поморщилась, а потом ужасно расстроилась мри виде гнева на лице Сторм. Мысленно она проклинала Иена, который был виноват в том, что она оказалась сейчас в столь неловком положении! Теперь больше невозможно скрывать от Сторм правду, оставалось только надеяться, что невестка ее поймет и поможет ей сохранить тайну.

– Айлен, я никогда бы такого про тебя не подумала! Даже сейчас, имея все доказательства, не могу этому поверить. Значит, ты не боишься рожать, потому что тебе это не грозит? Так-то ты хочешь помочь Иену?

– Сядь ко мне, Сторм, это долгая история. Подруга неохотно подошла к кровати и подала Айлен холодный компресс.

– Надеюсь, твой рассказ меня успокоит. Мы подруги, и мне не хотелось бы с тобой ссориться, но я люблю Иена как брата и считаю твое поведение предательством.

– Он сам этого захотел, даже потребовал.

– О! Но ты не должна была соглашаться.

– Должна, иначе он не стал бы делить со мной постель.

Стараясь не вдаваться в интимные подробности. Айлен рассказала о ночи накануне свадьбы, о требованиях мужа.

– Иен, видимо, предпочел обречь твою душу на вечные муки, чем рисковать твоей жизнью во время родов, – сердито проворчала Сторм.

– Ты тоже считаешь это смертным грехом!

– Да. А еще я считаю, что это грешно по отношению к тебе. Если ты попробуешь убедить меня, что не хочешь рожать ему детей, я никогда тебе не поверю.

– Я не пошла бы на такую ложь, но Иена пришлось обмануть, просто он не оставил мне выбора, Сторм.

– Понимаю. Наверное, он сам не сознает, насколько это жестоко, думая лишь уберечь тебя. Но как ты можешь доказать ему, что женщине не обязательно умирать при родах и она может благополучно рожать, если он заставляет тебя пользоваться этими штуками?

– Не пользуюсь ими, – тихо сказала Айлен и улыбнулась при виде изумления подруги. – Я воспользовалась только раз в нашу брачную ночь и поняла, что Иен ничего не почувствовал, хотя меня это удивляет.

– Он слишком поглощен страстью, Айлен, и забывает обо всем, кроме необходимости утолить свое желание. Ах, бедняжка Айлен, он заставляет тебя обманывать его, я вижу твою боль. Не хотелось бы мне оказаться в стиль трудном положении.

– Для боли есть и другая причина. Я должна просить тебя хранить мой обман в тайне, лгать вместе со мной.

– Конечно.

– Ты согласилась с такой готовностью.

– Еще бы, ведь в свое время ты намерена сказать ему правду?

– Когда родится ребенок. – Он родится.

– Знаю. – Айлен торжествующе улыбнулась. – Месяцев через шесть или семь. Точно сказать трудно.

– Так скоро!

– Не так скоро, как мне бы хотелось. Если бы можно были свалить все на ту первую ночь вместе.

– Меры предосторожности не всегда помогают. Я тоже к ним прибегаю и прибегала, когда мы зачали Блайт.

– То-то я удивлялась. Они с Мораном чуть ли не погодки. Я понимаю, что все это нужно, чтобы рассчитывать время рождения следующего ребенка. Кажется, так поступала и моя мать. Мег со мной согласна. В нашей семье почти у всех детей разница в два года. Я тоже намерена так делать.

– Прекрасно. Я сама хотела с тобой об этом поговорить. Ребенок отнимает у женщины много сил, пока она его вынашивает, рожает, выкармливает. Ей нужно время, чтобы полностью восстановить силы, и не только ради себя. Я уверена, что лишь поэтому жива сама и живы все мои дети. Значит, Колин получит внука, – с улыбкой добавила Сторм.

– У него их уже пятеро.

– Но ему хочется, чтобы все его сыновья узнали радость отцовства, на закате жизни он желал бы видеть сыновей счастливыми. К тому же Колин понимает, что Иену необходимо иметь ребенка, хоть тот и готов лишить себя этого.

– Я должна сохранить в тайне свое положение как можно дольше.

– Ну... С первым беременность зачастую долго не заметна. Но зачем тебе скрывать?

– Из-за страхов Иена.

– А, конечно. Он будет постоянно терзаться, когда узнает.

Айлен кивнула.

– Как бы меня ни тревожили наши отношения, я твердо знаю одно: Иен заботится о моей безопасности. Для него важно, чтобы со мной вес было в порядке, а, по его мнению, сделать жене ребенка – все равно что приставить ей нож к горлу. Чем меньше у него останется времени для тревог, тем лучше.

– А ты боишься, Айлен? Многим женщинам бывает страшно, помню, я сама тревожилась.

– Боюсь немного. И если что-то будет не так…

– Молю Бога, чтобы все было в порядке.

– И я тоже. Но если что-то будет не так, я расскажу Иену о своем обмане, не допущу, чтобы его чувство вины стало еще сильнее. Пусть узнает, что я по своей воле пошла на риск. Он не сможет винить себя, раз я его обманула.

– Конечно, я тебе помогу. Но тебе ни в чем признаваться не понадобится, у меня хорошее предчувствие. А сегодня я хочу навестить мелких арендаторов. Близится зима, и нужно убедиться, что они к ней хорошо подготовились.

– Иен опять уехал? – спросила Айлен, хотя знала ответ.

– Да. С ним поехал Фелан. Идем, я найду для тебя столько дел, что тебе некогда будет вспоминать об этой потере.

Подруга сдержала обещание, и Айлен разрывалась между досадой, благодарностью и смехом. Хотя невестка принимала во внимание ее беременность, тем не менее каждый вечер Айлен едва доползала до кровати.

Однажды, устало ополаскиваясь перед сном, она вдруг осознала, что прошла уже неделя с ее последней встречи с мужем. Она не переставала скучать по нему, однако множество дневных забот и сильная усталость притупляли одиночество, которое могло бы терзать ее ночами. Тело требовало сна, и никакие тревоги не мешали ему получить необходимое. Айлен со вздохом легла под одеяло и почти сразу заснула. Только успела подумать, что, возможно. Иен тоже изматывал себя тяжелой работой, чтобы победить желание, которое никогда не мог от нее скрыть.

Иен со вздохом принялся за хлеб с сыром, поданные ему сонным пажом. Фелан сразу отправился спать, ибо слишком устал и не вспомнил о голоде. После недели трудов ночное возвращение в Карэдленд оказалось для обоих непосильной ношей.

Качая головой, Иен подумал, что такая жизнь сведет его с ума, он вернулся домой только из-за Айлен. Никакая работа, никакая усталость не могли окончательно избавить его от потребности быть с женой. В конце концов, побежденный желанием видеть ее, говорить с ней, держать в своих объятиях. Иен встал из-за стола и направился в супружескую спальню.

Айлен проснулась от охватившего ее вожделения и с трудом сообразила, что Иен ей не приснился, он в самом деле вернулся домой. Когда экстаз остался позади, она, лежа в объятиях мужа, грустно думала, сколько времени он пробудет с ней на этот раз, и сочла за лучшее немедленно прогнать неприятную мысль.

– Это ты, Иен? – сонно произнесла она и ухмыльнулась, потому что тот вздрогнул от неожиданности, но, заметив ее улыбку, в знак недовольства куснул жену за плечо.

– Бесстыдница. А кто это мог быть, по-твоему? – буркнул Иен.

– Ну, здесь очень темно, а разбудил ты меня так, что моя голова ничего не соображала... – Она пожала плечами.

– Айлен, ты позволяешь себе опасную шутку.

– Правда? И что ты можешь сделать?

– Муж имеет право побить спою провинившуюся жену.

– О, я провинилась? – Айлен с восхищением глядела на сильное тело мужа, который встал, чтобы принести мокрое полотенце.

– Очень провинилась, – бормотал он, вытираясь, а потом начал обтирать ее. – А еще ты чересчур бойкая и непочтительная.

– Ах, сколько же у меня недостатков! – посетовала она, ласково принимая мужа в свои объятия.

– Много. Но я стараюсь не обращать на них внимания. – Иен потерся щекой о се груди.

– Какой ты галантный!

– Знаю.

– И самодовольный.

– Я самодовольный? Мне бы следовало наказать тебя за резкие слова.

– И что это будет за наказание?

– Если ты не заснешь еще немного, то сама увидишь.

Айлен согласилась бодрствовать, чтобы упиться страстью мужа.

Проснувшись утром и обнаружив спящего в ее объятиях мужа, она была и обрадована, и испугана. Ей очень бы хотелось побыть с Йеной, но она опасалась, как бы муж не заметил ее состояния раньше, чем услышит от нее о беременности. Правда, теперь Айлен тошнило уже не каждое утро, но где уверенность, что этого не случится при нем? Значит, в отсутствии мужа есть и нечто хорошее.

– Иен! – воскликнула она, когда у спящего вроде бы супруга вдруг оказались чрезвычайно любопытные руки. – А я решила, ты спишь!

– Сплю, – буркнул он, уткнувшись лицом ей в плечо. – И вижу сны.

– По-моему, сны у тебя на редкость живые.

– Женушка, ты даже не представляешь себе, насколько они живые!

Супруги покинули спальню около полудня, и Айлен бросилась на поиски Сторм.

– Не беспокойся, Айлен. Ты очень мне помогла, и уверена, станешь помогать и дальше. Но сейчас тебе важнее побыть с Иеном.

– Мне просто стыдно, что я оставила все дела на тебя.

– Стыдиться нечего. Я десять лет делала их сама и опять буду делать, когда вы переедете в Меркрэг. Поэтому мне лучше не привыкать к твоей помощи. Иен долго здесь пробудет?

– Думаю, нет. Он уже пошел за припасами; неожиданно вспомнил, что именно за ними сюда и вернулся, – насмешливо сказала Айлен.

Сторм засмеялась, а потом встревожилась:

– Айлен?

– Можешь ничего не говорить. Конечно, я дала волю обиде, но мои обиды быстро проходят. И я тебя не обманываю. Я уже решила, что в то время, которое он проводит со мной, у него не будет никакого повода оправдывать свое отсутствие. Боюсь, для этого мне придется глотать столько горьких слов, что порой они станут вырываться на волю в твоем присутствии. Уж прости меня, пожалуйста.