— Я же обещала тебе, что сойду в могилу девицей, — сказала я. — Мое решение неизменно.

Он наклонился и поцеловал мою руку, а я погладила его по темным вьющимся волосам.

— Ну ладно, теперь иди, — ласково попросила я.

* * *

Увы, фарс приближался к концу. Парижский двор перестал оказывать герцогу Анжуйскому поддержку в его нидерландской кампании, а это изменило всю политическую ситуацию. Пришла пора раскрывать карты. Через несколько дней после сцены в галерее я встала рано и объявила своим фрейлинам, что провела мучительную, бессонную ночь. Это было чистейшей правдой, ибо я очень волновалась, готовясь к предстоящему объяснению.

Когда появился герцог, я сказала ему, что провела ночь в тягостных раздумьях. Сердце мое разбито, поскольку я во имя государства принесла самую дорогую жертву, на какую только может быть способна женщина.

— Ради блага моего народа я решила никогда не выходить замуж, — закончила я.

Вид у принца был ошарашенный, он совершенно растерялся, что неудивительно. Тогда я добавила, что мне было видение: если выйду замуж, мне не прожить больше нескольких месяцев, а ведь я нужна своему народу, который без меня осиротеет.

Все это было полнейшей ерундой. Однако, когда до принца дошло, что я не кокетничаю, а говорю всерьез, он разрыдался и воскликнул, что лучше уж мы бы оба умерли.

— Мой милый Лягушонок, — спокойно ответила я. — Не станете же вы угрожать несчастной старой женщине, которая к тому же находится в столице собственного королевства.

— Я не собираюсь причинять вреда вашей драгоценной персоне, — всхлипнул принц, — но что касается меня — я бы предпочел быть разрезанным на куски, ведь теперь надо мной будет смеяться весь мир!

Итак, оказывается, больше всего герцог боялся стать мишенью для насмешек.

— Какое несчастье, — сочувственно покачала я головой. — Мое сердце, Лягушонок, принадлежит вам, а теперь оно навсегда разбито. Увы, я королева и должна выполнять свой долг.

— Но переговоры зашли слишком далеко! Ваш народ знает о браке и смирился с ним.

— Ни о чем не беспокойтесь, мой малыш. Я сама все улажу. Ах, как же я стану жить без вас?

Тут я, должно быть, немного перестаралась, потому что лицо герцога залилось краской гнева. Никогда еще он не выглядел таким уродом. С перекошенной от ярости физиономией он стал похож на жабу, которую выгнали из весьма уютного болота.

По лицу герцога текли слезы, и я вытерла их своим платком.

— Ну что вы, милорд, — утешала его я. — Не забывайте, что вы великий полководец. Вас ожидает большая слава, я совершенно в этом уверена.

Он порывисто сдернул с пальца мое кольцо и швырнул его на пол.

— Английские женщины так же переменчивы, как английский климат, — горько сказал он. — Сегодня солнечные улыбки, завтра холодный дождь.

Бедняжка, он и в самом деле был очень расстроен.

Однако моя миссия была еще не выполнена. Следовало помешать сближению Парижа с Мадридом.

Я нежно утирала принцу слезы, это были слезы ярости и злости. Малютка Анжу, должно быть, представлял себе, как мамаша в очередной раз обзовет его полнейшим неудачником.

— Может быть, мое решение еще не окончательно… — осторожно вымолвила я.

В глазах принца вспыхнула надежда. Не поморочить ли ему голову немного еще? Если бы это удалось, союз Испании с Францией можно было бы оттянуть. Хорошо бы, чтобы принц еще немного повоевал в Нидерландах. Получится или нет?

Анжу ухватился за эту надежду как утопающий за соломинку. Он был готов на что угодно, лишь бы не стать всеобщим посмешищем.

Вряд ли его утешило бы известие, что я никогда не собиралась выходить за него замуж. Моя роль была сыграна успешно, я сумела обвести всех вокруг пальца.

— Мы поговорим об этом позднее, — пообещала я, и герцог ушел, немного ободренный.

* * *

Берли, Уолсингэм и все остальные были потрясены моим неожиданным поступком. Не удивился только Роберт, поглядывавший на меня с лукавым видом. Еще бы, уж он-то знал меня лучше, чем кто бы то ни был другой.

— Я оставила ему лучик надежды, — сказала я.

— Больше вашему величеству дурачить его не удастся.

— Согласна. Но должна же я помочь ему сохранить хотя бы крупицу самоуважения, а посему покажите мне проект брачного договора.

Изучив документ, я сказала:

— Добавьте еще один пункт. Французы должны вернуть нам город Кале.

— Они никогда на это не пойдут! — воскликнул Хаттон.

— Естественно. Поэтому я и хочу включить в договор эту статью. Без возвращения Кале ни о каком браке не может быть и речи.

— Даже ради женитьбы французы не позволят нам вновь утвердиться на континенте.

— Я отлично это понимаю. Вот почему я и настаиваю на этом пункте. Нам удалось достаточно долго продержать герцога Анжуйского в Нидерландах. Союз между Францией и Испанией до сих пор не заключен, и это позволило нам выиграть время. На верфях достраиваются наши корабли, они почти готовы. Стало быть, история со сватовством пошла нам на пользу. Я бы с удовольствием потянула время еще, но все когда-нибудь кончается. Тем не менее будем благодарны судьбе за предоставленную отсрочку.

Мои министры смотрели на меня с глубочайшим уважением и изумлением.

— Когда-нибудь народ этой страны поймет, что королева Елизавета была самым великим из английских монархов, — торжественно провозгласил Берли.

— Мне вполне хватит того, чтобы народ относился ко мне с симпатией, — ответила я. — Не сомневаюсь, что теперь, когда весть о разрыве брачных переговоров распространилась по городу, лондонцы устроили шумный праздник. А мне не хотелось бы, чтобы мой Лягушонок чувствовал себя униженным. Честно говоря, я успела к нему привязаться. Он остроумный собеседник, да и по части изящества манер вам до него далеко. Я намерена предложить ему крупную сумму денег, чтобы он продолжил войну в Нидерландах.

Министры удивились еще больше, такая перспектива показалась им неожиданной и завлекательной.

— Нужно решить, сколько мы дадим ему денег. Я считаю, что сумма должна быть крупной. Вам известно, джентльмены, что я не хочу ввязывать Англию в войну, однако готова оказывать всяческую поддержку тому, кто возьмется повоевать вместо нас.

Мои советники смотрели на меня с восхищением и гордостью, наконец-то поверив в меня, свою королеву.

Я взглянула на Роберта, и он весело мне улыбнулся.

* * *

Утешить маленького Лягушонка оказалось проще, чем я думала.

— Ах, — сказала я, — вы такой великий полководец!

Не слишком ли груба лесть? Всем было известно, что герцог Анжуйский полководческими талантами не отличается, однако малютка-принц остался весьма доволен комплиментом. Одной-единственной победы — при Камбре — для его самомнения было вполне достаточно.

— Мой милый Лягушонок, — продолжила я, — вам предстоят великие дела. Вы победите испанцев в Нидерландах и вернетесь сюда героем.

Он, кажется, уже представлял себе, как будет триумфально въезжать в Лондон. Тогда я непременно выйду за него замуж, и он от души посмеется над братцем и мамашей. Я видела по его лицу, что он уже ощущает на челе тяжесть английской короны.

— Я обсудила этот вопрос с моим советом, и мы решили выделить вам шестьдесят тысяч фунтов стерлингов. Половину вы получите через пятнадцать дней после отъезда, вторую половину — еще пятьдесят дней спустя.

Принц пришел в совершеннейший восторг, между нами моментально восстановились мир и согласие.

Однако я заметила, что мой Лягушонок все же чем-то озабочен. Вскоре выяснилось, что герцог совершенно поиздержался и ему не на что отправляться в путь. Я распорядилась, чтобы моему бывшему жениху немедленно выплатили десять тысяч.

— Ну вот, теперь вас ничто не задерживает, — сказала я. — Сопровождать до корабля вас будет почетный эскорт, во главе которого будет первый вельможа моего королевства.

Принц сразу понял, кого я имею в виду.

— И я лично провожу вас до Кентербери, — добавила я.

И мой маленький герцог уехал. До Кентербери я сопровождала его верхом — справа принц, слева Роберт. Мой Роберт, как всегда, смотрелся великолепно; следует признать, что из него получился бы поистине блестящий король.

По обочине дороги стояли люди, приветствуя меня громкими криками. Народ радовался, что мой незадачливый жених убирается восвояси.

Я же сокрушалась, понимая, что это было последним сватовством моей жизни. Процесс ухаживания всегда волновал и интриговал меня, я наслаждалась каждой минутой, твердо зная, что в последний момент сумею ускользнуть. Интересно, любит ли Роберт свою Леттис так же сильно, как в начале их связи? Очевидно, он был влюблен в нее не на шутку, раз уж рискнул вызвать мой гнев.

Я удовлетворенно улыбнулась. Придется тебе, милочка, пожить без мужа еще какое-то время. Леттис, конечно же, знала, что я провожаю герцога Анжуйского до Кентербери, а, стало быть, присоединиться к процессии не посмеет. Представляю, как ей хотелось бы вернуться ко двору! Ничего, потерпишь!

Пришло время расставаться, и я нежно обняла принца.

— Я не пожалела бы миллиона фунтов, чтобы мой Лягушонок всегда плавал только в водах Темзы, — вздохнула я.

На это герцог ответил, что скоро вернется с победой и тогда мы непременно поженимся.

Я велела Роберту приблизиться.

— Милорд, — строго сказала я, — мне надоело ваше непослушание.

Роберт растерялся и спросил, чем вызвано мое неудовольствие.

— Тем, что вы совершенно не следите за своим здоровьем. Я видела, как вы ели во время обеда. Невозможно смотреть, сколько пищи запихиваете вы себе в рот. Вы едите, как свинья, милорд. Да и пьете слишком много. Учтите, Роберт Дадлей, я этого не потерплю!