Розамунда перевела взор на другое здание.

— Это не дворец, кузен Том?

Он кивнул.

— Иисусе! Да вы живете в двух шагах от короля! До чего же умно и предусмотрительно!

— И то и другое! — самодовольно хмыкнул Том, — Поместье невелико, поэтому никто на него не позарился. Теперь же, однако, оно служит предметом всеобщей зависти.

Мне то и дело предлагают его продать, но пока что мне нравится жить так, как я живу. Конечно, возможно, я и не устою, и дело не в том, что владение может потерять свою ценность. Просто иногда во мне просыпается кровь лондонского торговца, — хмыкнул он.

Барка причалила к берегу, и слуги высыпали из дома, чтобы помочь Розамунде и хозяину выйти. Она с любопытством потянула носом:

— Что это за запах?

Том недоуменно поднял брови, но, очевидно, сообразив, в чем дело, воскликнул:

— Да это же море, дорогая девочка! Мы почти у того места, где Темза впадает в море! Ну разумеется, вы никогда его не видели, тем более не обоняли! Недаром всю жизнь провели в холмах Камбрии!

— Зато раньше бывала в Гринвиче, — продолжала удивляться Розамунда.

— Сегодня ветер дует с моря.

— Как интересно! Но с другой стороны, и во Фрайарсгейте запах меняется в зависимости от того, откуда дует ветер.

Они вошли в дом, и Розамунда немного растерялась. Как и сказал Том, убранство Болтон-Гринвича полностью соответствовало Болтон-Хаусу. Однако она чувствовала себя немного странно, поскольку невольно ожидала, что окружающий пейзаж тоже ничем не отличается от второго поместья, вверх по реке, но она, разумеется, привыкнет и к этому, как привыкла ко многому со времени прибытия ко двору пять месяцев назад.

— Зато теперь я могу ночевать во дворце только в случае крайней необходимости, — задумчиво протянула она. — Мне это нравится.

— Да, дорогая, для того чтобы попасть в королевский парк, всего лишь нужно пройти через калитку моего сада.

Вам теперь тоже будут завидовать.

Розамунда вздохнула:

— Хотелось бы, чтобы королева позволила мне вернуться домой, но она ничего не сказала, а я боюсь спрашивать из опасения, что она подумает, будто ее общество находят скучным. Мне так не хватает малышек!

— И наглого шотландца? — поддел он.

— Вовсе нет! — вознегодовала она. — Почему вас разбирает такое любопытство насчет Логана Хепберна, дорогой кузен?

Том Болтон пожал плечами:

— Должен сознаться, ваши отзывы о нем меня интригуют, дорогая девочка. Только и всего. Надеюсь, что смогу встретиться с ним, когда провожу вас домой.

— Только вот когда это будет… — тоскливо вздохнула она.

— Я слышал, что король этим летом будет путешествовать в центральных графствах. Это приблизит вас к дому, Розамунда, и, возможно, при случае вы попросите у королевы позволения вернуться. Она поймет вашу заботу о дочерях.

— Но к тому времени почти год минует! Бесси и Бэнон совсем меня забудут. К тому же мое присутствие не так уж жизненно важно для ее величества.

— Знаю, — сочувственно кивнул он, обнимая ее за плечи и привлекая к себе, — но бедная Екатерина искренне верит, что делает доброе дело. Для нее двор — не только весь мир, но и нечто вроде рая. Будьте благодарной за то, что забота о наследнике не дает ей времени заняться сватовством.

— Не дай Бог! — с ужасом воскликнула Розамунда, Двор готовился к празднованию майского дня. В садах Гринвича установили майское дерево и выбрали дам, которые должны были танцевать вокруг него. К своему удивлению, в их числе оказалась и Розамунда. Она не особенно любила участвовать в подобных развлечениях, но в честь королевы решила надеть шелковое платье зеленого цвета дома Тюдоров. На утро назначили охоту, но Розамунда не любила убивать животных в отличие от придворных, обожающих кровавые потехи. Однако Розамунда не считала забавой погоню с собаками за несчастным зверьком.

Солнце довольно высоко поднялось над горизонтом, когда она с Энни и Долл вышла из дома, чтобы совершить положенные обряды: собрать утреннюю росу, от которой, как известно, девушки расцветают подобно розам, нарвать цветов и зелени, чтобы украсить зал. Все они были босиком и надели простые полотняные юбки. Камизы служили блузками.

— Как по-вашему, подадут зеленую еду за ужином у короля? — полюбопытствовала Энни.

— Конечно! — кивнула Долл. — Хозяин говорит, что его величество любит майский праздник больше всех остальных и соблюдает традиции.

— Да, мясо там частенько бывает зеленоватым, — сухо заметила Розамунда, — поэтому я стараюсь как можно реже , там обедать.

Служанки рассмеялись.

Выйдя на луг, они набрали росы в ладони и долго умывались. Потом принялись рвать цветы и ломать ветки для украшения зала в Болтон-Гринвиче. В конце концов Розамунда отделилась от спутниц и долго бродила по саду кузена. Неожиданно откуда-то послышался мужской голос, что-то тихо напевавший. Розамунда пошла на сладостные звуки, добралась до калитки в кирпичной ограде между садом и королевским парком и сама не заметила, как оказалась по другую сторону. Под высоким деревом сидел король и, наигрывая на лютне, негромко пел:


Май веселый настает, пляшет на лугу народ.

Фа-ла-ла-ла, фа-ла-ла-ла.

Девушки идут гурьбой, ждут их парни под горой.

Фа-ла-ла-ла, фа-ла-ла-ла.


Розамунда невольно засмеялась, и король, увидев ее, вскочил. Забытая лютня осталась лежать на траве.

— Миледи Розамунда из Фрайарсгейта! Доброго вам утра! Вам понравилась моя песня? — спросил он, направляясь к ней.

— Очень, ваше величество.

— Когда-то вы называли меня Хэлом, — мягко шепнул он, останавливаясь прямо перед ней.

— Тогда вы не были моим королем, ваше величество, — выдохнула она, сознавая, что играет в опасную игру, но отчего-то не имеет желания отступать.

Большая ладонь нежно коснулась ее щеки.

— Королева говорит, что вы настоящая английская красавица, прекрасная Розамунда. И хотя лицо все еще влажное от росы, мне кажется, что вам вряд ли стоит прибегать к каким-то ухищрениям. Вы и без того совершенны.

Он сжал ее подбородок, приподнял лицо и едва прикоснулся к ее губам своими, теплыми и требовательными.

— Мила, прелестна и добродетельна, — кивнул он, притягивая ее к себе. — Знаешь ли ты, как часто думал я о тебе за эти годы, прекрасная Розамунда?

— Ваше величество льстит мне, — пролепетала она, едва ворочая языком и почти не дыша.

— А ты любишь лесть? — допрашивал он с легкой улыбкой, не сводя с нее взгляда.

— Только если она искренна, милорд.

— Я никогда бы не стал лгать женщине в лицо, прекрасная Розамунда, — прошептал он. Его губы снова очутились в опасной близости.

У нее ноги подкашиваются. Неужели лишится сознания? Сейчас она наверняка упадет!

Его взгляд завораживал ее. Ноздрей коснулось его дыхание с ароматом мяты. Розамунда, не в силах сдержаться, вздохнула.

Губы короле снова коснулись ее поцелуем, на этот раз страстным. Он крепко сжимал ее в могучих объятиях, и она казалась себе совсем слабой и маленькой и словно уплывала куда-то. С самой смерти Оуэна она не чувствовала себя столь защищенной. Такой желанной.

Оуэн!

Его имя отрезвило ее, и Розамунда, вернувшись к действительности, вырвалась из рук Генриха Тюдора.

— О, ваше величество! — воскликнула она в отчаянии от того, что натворила.

— Прекрасная Розамунда, — начал, он. Но она попятилась к калитке.

— Нет, ваше величество! Это недостойное поведение, и вы это знаете. Прошу прощения вашего величества за свое бесстыдство. У меня и в мыслях не было дразнить ваше величество или ввести в грех.

Она наспех присела в реверансе и нырнула в сад кузена, захлопнув за собой калитку.

Король услышал женские голоса, зовущие Розамунду, и довольно ухмыльнулся. Она и впрямь восхитительна. Самое соблазнительное создание, которое он встретил за последнее время. Ее сладостная покорность зажгла огонь в его чреслах, но на этот раз он не даст воли похоти. Не хватало еще, чтобы эти бдительные ведьмы, которые служат его жене, снова его поймали на месте преступления в тот момент, когда он срывает красивейший цветок с их луга. Эта скромность прелестна, хотя и характер у нее есть. Но никто, даже ближайшие приятели не должны знать о его интересе к госпоже Фрайарсгейта. Как удобно, что дом ее кузена находится по соседству. Он возьмет ее в ее же постели. Там не будет ни дворцовых соглядатаев, ни шпионов. Никто не увидит его проходящим через полуночный сад. Только ее кузен будет знать. Ничего не поделаешь, нужно же кому-то открыть калитку. Лорд Кембридж немного чудаковат, но, по слухам, человек чрезвычайно разумный.

Король с веселой песенкой направился ко дворцу, нарвав по пути букет полевых цветов для жены. Бедная Кейт так усердно старается зачать очередного ребенка! Он удивит ее майским букетом, а может, и проведет несколько минут наедине до охоты. Огонь в его чреслах продолжал пылать, а семя просилось наружу. Вожделение требует выхода. Да, немного позабавиться с королевой перед долгим праздничным днем совсем не помешает. Весьма приятное времяпрепровождение! А вечером или завтрашней ночью он отыщет прекрасную Розамунду и получит от нее все, чего так долго добивался.

Генрих Тюдор сладострастно ухмыльнулся, довольный собой и всем миром.

Поскольку королева сама собиралась на охоту, Розамунда знала, что спешить некуда. Она появится при дворе только к полудню, когда настанет время плясок вокруг майского дерева. Она присоединилась к своим спутницам, и они вернулись в дом с полными руками цветов и ветвей, которыми и украсили зал Болтон-Гринвича. Позже к ним присоединился лорд Кембридж, поблагодаривший их за труды.

— Вы такой соня! — поддразнила Розамунда кузена. — Роса уже вся высохла, так что вы даже лицо не смочили!

— Хотите сказать, что ничего для меня не оставили, эгоистка?! Я оскорблен, но прощаю вас, ибо зал выглядит чудесно.