Наконец он протянул ей чашку. Она приняла ее, пожалуй, с чрезмерной готовностью.
— Предлагаю тост, — произнес Алан, поднимая бутылку. — За двух неудачников, застигнутых бурей.
— Какой бурей? — поинтересовалась Эмма. — Той, что там? — Она махнула в сторону окна. — Или той, что внутри?
Он удивленно поднял брови. В его глазах что-то промелькнуло. Насмешка? Что бы это ни было, ее слова вызвали у него улыбку. Пальцы Эммы сжимали чашку с виски, как спасательный круг.
— Садитесь, — сказал Алан, указав на небольшое кресло у камина. — О, бога ради, извините, — поспешил добавить он с ноткой сарказма. — Не изволите ли присесть, сударыня? Молю, простите меня за нарушение этикета: у меня нечасто бывают гости. Мало-помалу привыкаешь иметь дело с несговорчивыми слугами.
— По-моему, несговорчивость со стороны слуги требует немедленного увольнения, — отозвалась она, многозначительно взглянув в сторону двери, где за порогом топталась горничная. — Вы ведь хозяин Шеридан-холла.
Он ничего не ответил, а просто откинул голову на спинку обитого парчой кресла и уставился в пространство.
— Хозяин этого дома? Позвольте с вами не согласиться, мисс Кортни. Как можно быть хозяином пустоты?
— Вы хотели сказать — одиночества, мистер Шеридан.
— Разве я похож на одинокого человека, мисс Кортни?
— Думаю, если б я жила здесь одна, то стала бы опасаться за свой рассудок.
Он лениво усмехнулся, а затем позволил мыслям раствориться в языках пламени, где они и пребывали некоторое время, между тем как Эмма делала глоток за глотком и любовалась бликами огня, играющими на словно высеченных из гранита чертах лица Алана. Внезапно он поднял глаза и поймал ее взгляд.
— Что такого привлекательного вы находите во мне? — спросил Шеридан. — Только не говорите, что никогда раньше не имели дела с аморальным типом.
— Нет, — ответила она, — полагаю, не имела.
— А, стало быть, только с цыганами и татуировщиками?
Он отхлебнул виски, потом махнул на кресло у камина:
— Пожалуйста, садитесь.
Помедлив, она все же села и почувствовала облегчение. Сколько она простояла, неподвижная как статуя, сказать трудно.
— Итак, скажите мне, мисс Кортни, это ваш первый визит в Шеридан-холл?
— Да.
— Он таков, как вы ожидали?
— Да.
Мужчина поднял голову и удивленно поглядел на нее:
— Как так?
— Он такой величественный.
— Это и дураку понятно. Лучше скажите, что вы думаете об этом? — Он обвел рукой комнату. — Как вы находите моих собеседников?
— Они мертвы, — ответила она, переводя взгляд с одного чучела животного на другое.
— А остальной дом?
— Холодный и темный.
— Что ж, вы попали в точку. Холодный, темный и полный мертвецов. Какое из живых существ обрекло бы себя на жизнь в подобном окружении, спрашиваю я вас?
Допив содержимое чашки, Эмма протянула ее Алану, чтобы наполнить вновь. Он сделал это и встретился с ней взглядом, возвращая чашку.
— Личинка, — ответила она, дерзко вздернув подбородок. — Летучая мышь. Вампир. Даже хуже того. Слизняк. Жук. Червяк.
Он вскинул руку, словно отклоняя ее слова.
— Довольно. Личинка и червяк? Бог мой, полагаю, мне следует сказать спасибо, что вы не назвали меня грибковой плесенью.
— Но у плесени нет ни сердца, ни разума, ни души, сэр.
Он рассмеялся хрипловатым смехом. От музыки этих звуков у нее перехватило дыхание.
— Ни сердца? Ни души? — Шеридан неубедительно нахмурился, что отнюдь не погасило веселых искорок в его глазах. — Если учесть, что меня всю жизнь называли бессердечным и бездушным негодяем, мисс Кортни, пожалуй, я бы склонился скорее к плесени.
— Но ведь вы живы. Вы дышите. И даже смеетесь. Поэтому у вас должно быть сердце.
— Признаюсь, никогда не видел смеющейся плесени.
— Или личинки.
— Продолжайте. Ради бога, продолжайте. Мое самоуважение растет с каждой секундой.
— Вы ходите на двух ногах?
— Как правило.
— А поскольку я не знаю двуногого животного, которое предпочитает в одиночестве жить в темном, сыром и холодном доме, то остаются только люди. — Она помолчала, как бы размышляя. — Так что вы либо монах, либо отшельник.
— Кем бы я ни был, — ответил он, озорно вскинув бровь, — но монахом меня никак не назовешь, дорогая.
Эмма засмеялась. Вернее, захихикала. Это прозвучало довольно странно для нее самой, и девушка в изумлении взглянула на свою пустую чашку. Лицо горело. От огня камина ей стало жарко. Или, быть может, это из-за того, что Шеридан сидел в своем кресле, небрежно вытянув длинные ноги. Рубашка его начала высыхать, но еще оставались места, где влажная ткань липла к коже, предлагая взору очертания тела под ней. Она поймала себя на том, что неотрывно смотрит на темное пятнышко в форме монеты на его груди, и скоро осознала, что это сосок.
Взгляд ее метнулся назад, к его лицу, и обнаружил, что он напряженно наблюдает за ней. Почему он на нее так смотрит? С таким любопытством? С такой сосредоточенностью? Все опасности, которые она временно предала забвению, вспомнились с новой силой, едва только слабая улыбка заиграла на его губах. Эмма моментально протрезвела, и у нее возникло желание убежать.
— Не беспокойтесь, — сказал Шеридан, — ваша прическа в полном порядке.
Не сознавая, что рука ее бессознательно приглаживает волосы, Эмма застыла.
— Очки сидят ровно.
Она все равно поправила их.
— Зачем вы их носите? — полюбопытствовал он.
— Потому что плохо вижу, — ответила Эмма.
— Черта с два. Сегодня днем вы были без них и отлично меня видели. Снимите их. Они мне не нравятся, — потребовал Алан.
— Меня это мало волнует, — отозвалась она.
— Они так искажают ваши глаза, что кажется, будто вы смотрите на меня из аквариума.
— Нет, — покачала она головой. — Не сниму.
— Прекрасно. Тогда скажите мне, почему вы носите такую прическу?
— Прошу прощения?
— Она отвратительна.
— Я…
— И это платье на вас. Оно ужасно. Серый цвет вам не идет. Вы как будто в трауре. Или вы в трауре, мисс Кортни?
— Не думаю, сэр, что вы имеете право на критику, когда сами сидите в грязных сапогах и мокрой одежде.
Он молча глядел на нее. К своему ужасу, Эмма почувствовала, что глаза ее наполняются слезами. Если моргнуть, слезы потекут в два ручья. Но Эмма давно знала, что если смотреть прямо перед собой, то можно вполне успешно скрыть свои эмоции. А если она поспешит, то, может, успеет добежать до кареты, прежде чем разревется.
ГЛАВА 4
Шеридан встал с кресла и начал расхаживать по комнате. Он подошел к двери и встал там, спиной к Эмме.
— Были времена, — сказал он в полумрак, — когда в этом доме повсюду слышался шум, разговоры, смех. — Оглянувшись на нее, он продолжил: — Моей заветной мечтой было, чтобы Шеридан-холл стал моим. Это стало навязчивой идеей. Я, бывало, лежал по ночам в постели и пытался представить гордость, которую испытал бы, чувство собственной значимости, захватывающее ощущение принадлежности чему-то…
Эмма сидела, не двигаясь. Обида и смущение, испытываемые минуту назад, испарились. Она смотрела на широкую спину мужчины, на его черные подсыхающие волосы, которые свободными густыми прядями рассыпались по воротнику рубашки. Ощущение какого-то пьянящего восторга растеклось по жилам. Она осознала, что перед ней сейчас тот Алан Шеридан, которого мало кто когда-либо видел.
— Потом мой отец умер, и все перешло к Роберту. Когда Роберт погиб от несчастного случая на охоте, я надеялся — молился, — что каким-то образом дом перейдет ко мне. Ральф поселился на Миссисипи и не проявлял интереса к Шеридан-холлу. Но, разумеется, он вернулся и завладел всем. Внезапно я даже перестал быть желанным гостем в доме, в котором вырос. Заметьте, мисс Кортни, я ничуть не виню Ральфа. Я никогда не был образцовым братом.
Повернувшись к ней, Алан прислонился к дверному косяку.
— Вы конечно же слышали о том, что я покушался на него. Что ж, — бросил он с ноткой вызова, — это правда.
Он поглядел на нее в упор:
— Как, мисс Кортни? Ни испуганного возгласа? Ни обморока? Возможно, то, что я о вас слышал, тоже правда?
— Возможно, — просто сказала она и поправила очки. — Продолжайте, мистер Шеридан.
— Ей-богу, вы исключительная девушка, мисс Кортни. Прекрасно. Я пытался убить его дважды. Один раз на охоте, разумеется притворившись, что ружье дало осечку. Во второй раз я разрезал подпругу его седла. Он отделался сломанной ногой, и только. Вы все еще не в обмороке от ужаса, мисс Кортни?
— Полагаю, вам бы этого хотелось. В конце концов, разве вы не создали свою репутацию с помощью людей, которых легко шокировать? — Она вскинула брови и улыбнулась. — Но меня шокировать не так легко. Да и как это возможно, учитывая мою собственную репутацию?
— Да, действительно. — Алан некоторое время задумчиво разглядывал ее, затем отошел от двери и приблизился к окну. — Идите сюда, мисс Кортни.
Отставив чашку с блюдцем, Эмма заставила себя встать. Ноги были ватными. Это же просто нелепо. Она никогда не была трусихой.
— Мисс Кортни?
Эмма подошла и встала рядом, хотя и на почтительном расстоянии, глядя на огромный сад засохших и почерневших розовых кустов.
— Раньше, — начал он, — с наступлением лета этот сад превращался в трепещущую, мерцающую радугу цветов. Бог мой, какая это была красота. Моя спальня выходила окнами в сад, и, когда я просыпался по утрам, аромат роз был таким сильным, что у меня начинала кружиться голова.
На мгновение Эмме почудилось, что она увидела мальчика, любующегося благоухающим розовым садом.
"Роза в снегу" отзывы
Отзывы читателей о книге "Роза в снегу". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Роза в снегу" друзьям в соцсетях.