— Просто не хочу обсуждать Макса. Вот и все. — Облизав пересохшие губы, выдавливаю я.

Воцарившееся между нами молчание походит на вязкое желе. Саманта мгновенно замерзает, оглушенная моим недоверием. Почему-то она воспринимает мое нежелание сплетничать, как личную обиду. А я... не хочу пускать слова по ветру, болтать, разбазаривать, назовите как хотите... Отчего-то я, с маниакальной жадностью стремлюсь сохранить нашу тайну. Как будто это что-то святое и ценное. Тьфу!

— Я понимаю, Ди. Значит, у вас все куда серьезнее, чем ты хочешь показать. — Смягчившись, произносит Саманта.

Ветер за окном рвано треплет древесные кроны, дождь хлещет по лобовому стеклу, словно дорвавшийся до власти царёк, наслаждается своим временным могуществом. Оттого на душе становится ещё тоскливее и муторнее.

— Я не хочу ввязывать Макса в свои проблемы, Сэм. Мне сможет помочь только Багров. Тимур — известный в области бизнесмен. Да что там в области — в стране! Как я и предполагала, родители не поддержали меня. Остаётся только Тимур... Он поможет, у него связи. — Киваю болванчиком, убеждая саму себя.

— А что взамен, Ди? — голос Саманты звучит раздражающе-обреченно. Как будто я сама не знаю, что за все придётся платить!

— Я... Мое тело, душа. Что угодно, Сэм, если он поможет найти дочь. Таинственный усыновитель Арины пишет мне с почтового робота. Как рассылка в интернет-магазинах, например. Мне необходимо его вычислить. — Холодно чеканю я, наполняясь злостью к неизвестному отправителю.

— Я понимаю тебя, Ди. И не осуждаю. На самом деле, Тимур, не самая плохая партия. Может, у вас все сложится...

Сложится, ага. В глазах Сэм сквозит такая неприкрытая грусть, что мне хочется поёжиться. Крепче сжимаю руль и на полную мощность включаю дворники. Их мерный скрип нарушает тишину, повисшую в салоне.

Мобильный звонит, когда я останавливаюсь на светофоре и равнодушно провожаю взглядом пешеходов, переходящих дорогу.

— Слушаю.

— Диана, здравствуй. — Звучит из динамика хрипловатый шёпот Багрова. В спешке я даже не посмотрела, кто звонит.

— Тимур Эдуардович, я как раз хотела вам звонить. — Покосившись на Сэм, произношу я.

— Чем же я удостоился такой чести? — усмехается он. Слышу, как чиркает зажигалка, а чувствительный динамик передаёт звук глубокого вдоха Тимура.

— Мне нужна твоя... ваша помощь.

— Ди, ты уж определись, кто я для тебя? Давай перейдём на «ты»?

— Давай. Я бы хотела встретиться.

По тротуару бегут насквозь промокшие люди с накинутыми на голову дождевиками. Они теснятся под козырьком автобусной остановки в ожидании маршрутки или автобуса. Красный сигнал светофора мигает и быстро переключается на зелёный. Пропустив общественный транспорт, я перестраиваюсь влево — по направлению к Смоленскому району. Отвезу домой Саманту, а там... видно будет.

— Ди, я согласен. Более того, я собирался тебе звонить. Похоже, я знаю, как помочь твоему отцу выбраться из кризиса. Сюда приехали очень влиятельные люди. Ты слышала о Мироне Хохлове?

— Да! Черт возьми, это тот, о ком я думаю? Фармкомпании, заводы по изготовлению медицинского оборудования и ещё...

Тимур смеётся в ответ на мою пылкую, взволнованную реплику.

— Да, это он. Его концерн хочет обосноваться в области. Сегодня мы встречались с губернатором, обговаривали возможность выделения земли под строительство завода.

— Тимур, по-моему, ты преувеличиваешь значение нашей клиники. Ну кто мы для Хохлова? Так, мелкая сошка. Если он захочет, он может сегодня же купить «Шестак и Ко» и моего папу с потрохами.

— Ты правильно сказала: если захочет. Надо заинтересовать его.

— А я тут при чём? Служба охраны Хохлова не позволит мне приблизиться к нему на километр.

— Стоп, стоп, Диша, помолчи и послушай меня. Ты талантливый врач. Тебе повезло, что Хохлов в прошлом челюстно-лицевой хирург. Я выписал тебе пропуск на международную медицинскую конференцию. Она состоится завтра в выставочном комплексе Филд-Молл. — Слова Тимура наполняют меня уверенностью: что, если я добьюсь расположения Хохлова? Уговорю его помочь папе, а, значит, и себе?

— Ты тоже там будешь? У меня есть личная просьба, Тимур. Она касается меня и... моего прошлого. Не хочу втягивать посторонних в мою личную жизнь.

— Вот как? Значит, я уже не посторонний. — В его голосе проскакивают отчётливые нотки превосходства.

— Мне не к кому больше обратиться.

— Ну хоть намекни. Возможно, я сумею найти ответ на просьбу уже завтра.

— Мне нужен частный детектив. Самый лучший.

— А как думаешь расплачиваться?

— Натурой. Как же ещё? — чуть помедлив, отвечаю я. — Послушай, Тимур, ты, главное, найди, а я... а мне...

— Натура устроит и меня, Ди. — Хрипловато шепчет он.

Вот это меня занесло! Все же шло хорошо, дёрнул же меня черт перевести беседу в горизонтальную плоскость!

— Обещай, что поможешь? — вздыхаю я, посматривая на Сэм. Она сжимает губы в тонкую, напряжённую линию и трёт шрам над бровью. Эдакое проявление стресса или страха.

— Обещаю, Ди. Все для тебя, детка. Я заеду за тобой завтра в восемь вечера. 

Петляю между коттеджей Смоленки и паркуюсь, наконец, возле старинной сталинской пятиэтажки, где живет Сэм. Забираю из ее рук Барби и сажаю тёплый комочек на колени.

— Я волнуюсь за тебя, Ди. Не хочу, чтобы ты расплачивалась натурой. Черт... Как-то это мерзко, что ли... Может, ты доверишься этому парню? — Саманта приосанивается и смотрит вдаль, на залитое дождевыми струями стекло. Словно возвращается мыслями в прошлое, подсмотренное через бинокль. Туда, где Макс держал меня за руку и нежно шептал: «Прости меня, Диана». — Я видела, как он держал тебя за руку и что-то говорил и... смотрел так проникновенно, что... Тебе же тоже он нравится?

— Хватит, Сэм. Прошу тебя, давай закроем эту тему. Не хочу впутывать Макса во все это дерьмо. А дерьмо вылезет, если я добьюсь возобновления расследования. И... да, он слишком хорош для меня. Я не заслуживаю такого парня.

Саманта обнимает меня на прощание и скрывается в объятиях влажного густого тумана...

*** 

Чувство потери выжигает внутри меня все живое и светлое. Ничего не чувствую, ничего не хочу... Пустота походит на сосущую жадную воронку, питающуюся моими виной и болью. Пустыня. Я искала ее... мою Арину. Только что может восемнадцатилетняя девчонка? А двадцатилетняя? Студентка, полностью зависящая от родителей? У меня не было связей и денег, но, главное, чего я была лишена — поддержки родителей. Все эти годы я вкладывала в своё образование, не оставляя надежды отыскать дочь. Выстраивала опору из профессионализма и деловых связей. Я много ездила, обрастала необходимыми знакомствами, училась, работала, копила деньги, чтобы в один момент решиться вскрыть этот ящик Пандоры...

— Диша, почему ты молчишь? Что-то случилось? — обольстительный шёпот Тимура вырывает меня из задумчивости. В салоне авто пахнет натуральной кожей и дорогим парфюмом. Лоском, деньгами, уверенностью в завтрашнем дне... Крепкое запястье Багрова украшают «ролексы», шикарный пиджак из мягкой телячьей кожи подчеркивает ширину его плеч. Мечта, а не мужик... Взгляд карих раскосых глаз скользит по моей груди, прожигая дыру. На мне вечернее чёрное платье из шифона с вышивкой бисером. Весьма скромное, по моим меркам.

— Задумалась. На самом деле, у меня есть деньги на частного детектива. — Зачем-то извещаю я.

— Диана, неужели ты решила, что я сказал всерьёз про натуру? Вот ерунда! — Тимур легонько ударяет по рулю, демонстрируя досаду. К моему удивлению, Багров не спросил для чего мне понадобился сыщик.

— Я считаю, что обязана уточнить... Это важно. Первый вопрос, который задаст уважающий себя сыщик — про деньги.

— Не будем гадать, Ди. Я думал, что смогу помочь тебе сам. Однако, моих связей в сфере уголовного розыска оказалось недостаточно. Тебе нужен самый лучший... Как правило, такие люди не светятся, работают неофициально. Конфиденциально. Дождемся, когда Хохлов повеселеет от спиртного и... тогда... Короче, я добьюсь от него имени.

Тимур паркуется возле роскошного блестящего здания Филд-Молл. Бросив на меня многозначительный взгляд, он выходит из машины и галантно открывает дверь. Его горячая ладонь согревает мои дрожащие, ледяные пальчики.

— Все будет хорошо, Ди. — Дыхание Тимура шевелит прядь у виска, а обещание ободряет.

Внутри ворочается приятный холодок, эдакое томление, ощущение причастности к медицинской элите. В центре большого мраморного холла красуется фонтан, с потолка свисают хрустальные сверкающие люстры, по залу прохаживаются одетые в чёрные костюмы секьюрити. Журчание воды и тихие, почти бесшумные шаги гостей, умиротворяют. Тимур молча протягивает приглашения охранникам на входе и, крепко сжав мою ладонь, проводит в распахнутые двери актового зала.

— Представляем двадцатую международную научно-практическую конференцию! — певучее приветствие ведущих заглушается прокатившимися по залу аплодисментами.

Щурюсь от скользящих по сцене и залу огней софитов. Каблучки тонут в ворсе ковровой дорожки, разделяющей помещение на две стороны. Наши места в первом ряду — с элитой, состоящей из политиков, медицинских светил и крупных предпринимателей в сфере фармбизнеса.

«Когда-то я была одной из них — молодым, талантливым врачом. А сейчас я за бортом профессии. Жизни...», — мимолетная мысль совершенно точно отражается в моих погрустневших глазах.

— Не хочешь восстановиться на работе, Диана? — угадав мое настроение, шепчет Багров на ухо. Подумаешь, капитан Очевидность!

— Размышляю об этом. — Бурчу, наблюдая за выступающими.

Цифровая медицина, новейшие технологии в сфере лечения, вакцины, современные препараты... Доклады сменяют друг друга, как карты в колоде шулера. Я озираюсь по сторонам, выглядывая Хохлова, только его, судя по всему, на конференции нет.