– Никуда, – буркнул он.

– Автобус заказали – под утро желающие могут поехать на Воробьевы горы, в Москву. Ты поедешь?

– Не знаю.

– Господи, Козырев, да из тебя и слова не вытянешь! – с раздражением сказала Варвара.

Потом была суматоха с автобусами. Сергей боялся потерять в толпе Розу, он не знал, поедет она на Воробьевы горы или нет. Потом ему показалось, что она уже в автобусе. Он полез внутрь, через толпу родителей, наступая кому-то на ноги... Варька поймала его за край пиджака, потянула к себе:

– Сережка, садись, тут место свободное есть.

И только когда автобус тронулся, он обнаружил, что Розы в салоне нет. Ни Розы, ни Милютина.

– Да что ты все время головой вертишь! Шею сейчас свернешь... – рассердилась Варька. – Ищешь, что ли, кого?

Дальнейшее Сергей помнил плохо. Холодный рассвет. Жмущаяся к нему Варька, вопли одноклассников, прощающихся с детством... Снова шампанское, у которого был неприятный привкус дрожжей, и снова портвейн.

Варька все-таки напилась, и домой Сергей притащил ее чуть ли не на себе – за что Варькина мамаша была ему очень благодарна.

Было двадцать седьмое июня. Воскресенье. Никого из взрослых дома, кроме разве что старухи Вершининой, – на вагоноремонтном заводе случилось какое-то ЧП, и все умчались туда.

После полудня к Сергею зашла Варька, бледная и несчастная.

– Цитрамону нет? Голова просто раскалывается...

Сергей дал ей лекарство.

– Да, хорошо вчера погуляли... – пробормотала Варвара. – Да, а ты в курсе, что было с теми, кто на Воробьевы горы не ездил?

– Нет, а что? – Он постарался принять непринужденный вид.

– Ко мне Роза утром заходила, – сказала Варька и загадочно прикрыла глаза.

– Ну и что? – с усилием произнес Сергей.

– Что-что! Мы ж с ней лучшие подруги, у нее от меня секретов нету...

– Ну и что?! – закричал он.

– Было... – загадочно прошептала Варвара.

Сергей похолодел.

– Что было?

– У Розы с Аликом. Было всё. Она мне рассказала. По секрету! – прошептала Варвара.

– Ты врешь!

Она презрительно захохотала:

– А зачем мне врать?.. Так все и было! Твой цветочек сорван другим...

Она ушла, а Сергей через пять минут выскочил на улицу. О Розе он не думал, он думал только об Алике, и ненависть – холодная, тяжелая – переполняла его сердце.

Он обегал полгорода и нашел Алика Милютина в продуктовой лавке за железнодорожной станцией – увидел в окно, как Алик рассчитывался у кассы.

– Пойдем, поговорить надо, – сказал он Алику, когда тот вышел из лавки.

– Пойдем, – с высокомерным равнодушием сказал тот. Тон голоса Алика и весь его вид почему-то казались Сергею подтверждением Варькиных слов. Иначе с чего бы этому Милютину хорохориться?..

Обратно в Камыши можно было попасть двумя способами: через станцию – сначала вверх на мост, переброшенный через железнодорожные пути, потом вниз, по крутым лестницам, сквозь толпу отъезжающих и приезжающих. Это был способ цивилизованный и легальный, но у него имелась куча недостатков – помимо лестниц и толп людей, он выходил на привокзальную площадь, огороженную бетонным забором. Забор надо было долго-долго обходить, потом снова топать назад. Уйма бессмысленно потраченного времени, сил и нервов!

Был и другой способ – по тропинке обойти платформу и перебежать непосредственно через рельсы. Далее по деревянным мосткам через Яузу – и вот она, прямая дорожка к дому.

Поэтому большинство из камышинцев игнорировали железнодорожный мост – сразу прыгали вниз, с платформы, и бежали через пути.

Алик с Сергеем не стали исключением. Не сговариваясь, они пошли по тропинке среди кустов, петляющей вдоль неглубокого оврага, позади платформы.

Сергей чувствовал себя скверно – от недосыпа и ненависти его била лихорадка, в летнем ветерке он чувствовал ледяные арктические нотки. Первые несколько минут, что они шли по тропинке, он не знал, что сказать Алику. Наконец с трудом выдавил из себя:

– Милютин, ты не имеешь права...

– О чем ты, К-козырев? – надменно спросил тот.

– Сам знаешь! – дрожа, крикнул Сергей. Он представил Розу и этого блондинчика вместе, и ему стало совсем скверно.

– Ты о Розе? Она, м-между прочим, обещала меня ждать. Ну, к-когда я вернусь из мореходки...

– Ты не имеешь права! Она не твоя!

– Что за д-дикость, Козырев?.. Ты еще на д-дуэль меня вызови! – возмущенно фыркнул тот.

Они уже поднялись из овражка наверх и находились как раз у торца железнодорожной платформы, высоко поднятого над их головами. Оставалось только перейти широкое переплетение рельсов.

– Она не твоя... Ты слышишь – она не твоя! – заорал Сергей и, уже совершенно вне себя, принялся трясти Милютина за плечи.

– Отстань, п-придурок! – попытался вырваться из его рук тот.

Милютин был сильнее, но Сергея подстегивала ненависть.

Шума приближающейся электрички он не слышал. Он словно забыл о том, где находится, он хотел только одного – стереть этого блондинчика с лица земли.

Милютин наконец сумел оторвать от себя его руки, в пылу схватки уронив авоську с продуктами, та полетела в сторону, звякнуло стекло...

Сергей толкнул Алика, и тот полетел вперед, прямо на рельсы.

В следующее мгновение электричка ударила Милютина, смяла его, потащила вперед, но Сергей этого уже не видел. Толкнув Алика, он развернулся и снова прыгнул в овраг. Мало что соображал. Не понимал, что же произошло!

Рысью промчался по оврагу, поднялся наверх, уже у другого конца платформы. Задыхаясь, помчался по мосту. Вокруг шумела толпа – все уже знали, что задавило кого-то, тасамая электричка остановилась. Закричала какая-то женщина...

Но Сергей не стал останавливаться, не стал с моста смотреть вниз, на произошедшее, – какая-то сила гнала его вперед.

Спустился бегом с лестницы, побежал вдоль бетонного забора, через площадь. Чуть не сшиб какую-то торговку семечками – та больно стукнула его кулаком в спину: «Куда прешь, дурень! Смотреть надо...»

Как ни странно, этот окрик привел его в чувство. Он сбавил шаг, пытаясь унять сбившееся дыхание. По-прежнему мало что соображал и мало что видел – перед глазами кружились какие-то желто-зеленые круги. Двигался на автостопе.

– Роза... Роза, я убил его! – прошептал потрясенно.

Шел по камышинским узким улочкам, точно пьяный, а перед глазами плыла картина, успевшая запечатлеться в мозгу – как электричка подминает под себя Алика.

А потом представил, что будет с отцом. Что будет с Виктором Петровичем, когда тот узнает, что его сын – убийца. Он же вовек ему, Сергею, ни одного слова не скажет!

Самое страшное, самое невыносимое – огорчить отца.

Что тюрьма, что всеобщее осуждение... Бедный папочка, ты не заслужил такого сына!

Сергей свернул на Тихую аллею. В палисаднике никого не было и во всем доме царило безмолвие, еще никто ничего не знал.

Почему-то Сергей не думал в те мгновения о Розе. Он словно забыл ее на время. Сергей поднялся на Варькино крыльцо, надавил на кнопку звонка.

Варвара открыла ему – в халате, с мокрым полотенцем на голове, бледная и несчастная.

– Ты? – кисло спросила она. – Господи, Сережка, у меня голова раскалывается...

Сергей затолкнул ее внутрь, вошел следом и захлопнул дверь.

– Ты одна?

– Да-а... – удивленно ответила она. – А почему ты шепотом говоришь?

– Варька, я пропал.

– А что случилось? – с тревогой и любопытством спросила она, кажется, даже забыв о своей боли.

И тогда Сергей рассказал ей все. Все-все, в самых мельчайших подробностях – как искал Алика, как они с ним шли по оврагу, о чем говорили, как из-за платформы неожиданно выскочила электричка...

– Так ты что, убил его? – с ужасом спросила Варвара.

– Я не хотел! То есть я хотел, но не буквально... – шепотом закричал Сергей. – Я не ожидал, что электричка... Это произошло случайно!

– Серега... – Варвара прижала ладони к щекам. – Серега, случайно или нет – но ты убил его!

Он сел в коридоре, прямо у дверей, и обхватил голову руками. Холодная пустота давила на грудь.

Варвара села рядом, обняла его за плечи.

– Все из-за Розы! – со злостью произнесла она.

– При чем тут Роза... – пробормотал Сергей. – Так или иначе, я погиб. Отец никогда не простит мне!

– Тебя кто-нибудь видел? – вдруг быстро, деловым тоном спросила Варвара.

– Что? Не знаю. Наверное. А может быть, нет... Какая разница?..

– Очень даже большая! – с азартом произнесла Варвара. – Никто ж не просит тебя признаваться! У меня идея – скажем, что провели этот день вместе. Ты вообще в ту сторону не ходил!

– То есть я был у тебя дома?

– Да! – Она вдруг задумалась. – Хотя это не совсем прилично...

Сергей, который почувствовал надежду на спасение, зашипел:

– К черту приличия!

– Нет, Сереженька, нехорошо. Скажем, что гуляли весь день в лесу... Погоди, я сейчас оденусь. Все равно в доме никого нет, с утра убежали на завод, там у них какой-то аврал...

– А Роза?

– Твоя Роза дрыхнет без задних ног! Ее теперь из пушки не разбудишь... Она у нас такая нежная!

Варвара оперативно переоделась, кинула в рот еще одну таблетку от головной боли, и они выскочили из дома. Тихое предвечернее солнце...

Людей на улицах было мало, никто и не посмотрел в их сторону.

Варька была возбуждена, оживлена, она горела одной целью – как бы их план удался...

Лес был в противоположной стороне.

Быстро добежали до него, скрылись в зеленой чаще. Густая, сонная тишина. Никого – лишь вдоль опушки гуляли мамаши с колясками.

Сергей с Варькой забрались далеко в лес, сели на поваленное дерево.

– Главное, ни в чем не признавайся! – повторила Варвара. – Если тебя там никто из знакомых не видел, то никто и не докажет, что это ты Алика толкнул...

– Варька, я его не толкал, все произошло случайно!