Потом Роза остановилась, и Николай – тоже. Он заставил Марину вылезти из машины. «Детка, не обижайся, но она может тебя заметить...» Марине ничего не оставалось, как ретироваться. И, стоя на краю тротуара, за стеклянным павильоном автобусной остановки, она наблюдала, как жена Николая вылезла из своей хорошенькой малолитражки, потом, обернувшись, заметила, что рядом притормозил муж. Наклонилась к окну, о чем-то поболтала с ним, послала воздушный поцелуй и скрылась за раздвижными дверями офиса. У Марины запиликал сотовый. «Все в порядке, – сказал Николай. – Дойди до следующего угла и снова садись ко мне...»

О, сколь унизительно было вспоминать все это теперь...

Роза показалась тогда Марине исключительно некрасивой и смешной. И вот это рыжее, косоглазое, безобразно наряженное чучело – жена Николая?!

...Марина еще раз посмотрела на машину возле подъезда и подошла ко входной двери. «Господи, помоги...» Она набрала несколько цифр на домофоне.

– Кто там? – отозвался глуховатый женский голос.

– Марина Долецкая, – вежливо представилась Марина. – Скажите, это квартира Тарасовых?..

– Да. Вы по какому поводу?

– Мне надо поговорить с Розой Витальевной.

– Это я... – немного удивленно ответил голос. – Но я вас не знаю!

– Если не хотите меня впускать, можете сами спуститься вниз. Я буду ждать вас в кафе на соседней улице.

– О чем вы хотите поговорить?

– О вашем муже.

– С ним все в порядке?.. – В голосе Мимозы Витальевны слышалась паника.

– Да, все в порядке. Я по другому поводу.

– По какому?.. Впрочем, ладно, проходите... Не надо никакого кафе. Проходите, я жду вас!

Запищал зуммер – это означало, что дверь открыли. Марина прошла в подъезд. «Вот так, Роза Витальевна Тарасова, ваше счастье разрушится буквально через минуту...» – с печальной иронией подумала Марина.

Она вышла из лифта и увидела, что дверь в квартиру уже открыта. В дверях стояла какая-то женщина – не Роза. В первый момент Марина подумала, что это, вероятно, домработница, но потом вспомнила – Николай давным-давно разогнал всех домработниц, поскольку они его бесили. А потом Марина все-таки угадала в женщине супругу Николая. Этот напряженный косящий взгляд... «Точно, она! Но как будто изменилась, что ли?..»

– Не бойтесь, я не аферистка, – усмехнулась Марина, шагнув ей навстречу. – Я не собираюсь ни грабить вас, ни шантажировать, ни убивать... Мне просто надо с вами поговорить.

«А она, наверное, подстриглась... Ну да, точно, раньше у нее на голове был такой безобразный пучок, как у классной дамы!»

– А я и не боюсь, – удивленно и встревоженно ответила Роза. – Просто мне интересно, что же такое вы собираетесь сказать о Коле...

Она пропустила Марину в квартиру.

– Сюда, пожалуйста.

Просторная прихожая, просторная гостиная – все очень стильно, красиво, как на глянцевой картинке модного журнала. Марина снова почувствовала, как сжалось в груди сердце. Это была не зависть, не досада, не раздражение – это было какое-то иное чувство, которое можно было обозначить все теми же словами – «почему одним все, а другим – ничего?!»

– Присаживайтесь... Хотите чего-нибудь? Чаю там или сока...

– Нет, спасибо, – вежливо ответила Марина, садясь на мягкий кожаный диван. Роза села напротив нее в кресло. «Да, она точно изменилась... Лицо другое и фигура... Раньше она была совершенно бесформенной, словно подушка, а сейчас... ну да, сейчас она выглядит почти даже симпатичной. Наверное, Коля дал ей денег на пластическую операцию! – озарило Марину. – Только почему он мне ничего не сказал?.. Хотя, с другой стороны, он вовсе не обязан был мне об этом говорить...»

– Я слушаю вас, Марина.

На Розе был домашний костюм темно-коричневого цвета, с оранжевой отделкой, из тонкого трикотажа – свободного и вместе с тем облегающего силуэта. Он очень шел ей, и это вдруг разозлило Марину. Забавные домашние тапочки, расшитые стразами и украшенные вышивкой на восточный манер... «Надо же, она научилась одеваться!» – подумала Марина, пристально разглядывая свою соперницу. Жалость и страх куда-то ушли.

– Обойдусь без предисловий, Роза Витальевна, – сухо начала она. – Вы, наверное, уже догадались, кто я такая...

– Еще нет, – быстро перебила ее Роза. – Лучше сами скажите!

– Роза Витальевна... Роза... – «Фу, какое ужасное имя – словно она родилась в каком-нибудь горном ауле! Хотя нет, Николай говорил, что она русская... Но все равно, ее родители выбрали для дочери очень неудачное имя! В нем даже есть что-то театральное... Похоже на сценический псевдоним!» – Мы с вашим мужем, Николаем, любим друг друга.

Сидящая напротив нее женщина побледнела, и рот у нее слегка приоткрылся. Несколько мгновений она молчала, словно переваривая услышанное, а Марина наслаждалась эффектом.

– Что?.. Нет, вы шутите, как вас там...

– Марина.

– Вы ведь шутите – да, Марина?.. Только это очень глупая шутка...

– Я говорю правду, – сухо сказала Марина.

– То есть... Это что же значит... Вы Колина любовница – так я поняла?

Слово «любовница» Марине не нравилось – в нем был заключен какой-то вызывающий, эпатажный смысл.

– Мы с ним любим друг друга, – упрямо повторила она.

– Давно?

– Что – «давно»? А, ну да, давно. Пятый год.

Темно-серые, странные, страшные глаза смотрели прямо на Марину. Словно усилием воли, Роза наконец смогла сфокусировать свой взгляд...

– Я вам не верю, – сказала Роза.

Марина молча полезла в сумочку. На такой случай она кое-что захватила с собой. Бросила на диван рядом с Розой пакет.

– Это фотографии... Не беспокойтесь, не фотомонтаж и не какие-то там непристойности... Это просто фотографии из моего домашнего альбома.

Роза молча разложила снимки на своих коленях.

– Посмотрите на даты внизу... – продолжила Марина. – Если у вас хорошая память, то вы должны помнить – именно в эти дни ваш муж отсутствовал дома. Вон, например, – сентябрь прошлого года... Мы с Колей в Египте. Вам он сказал, наверное, что в командировке, заключает какой-нибудь контракт? А это – мы с ним в круизе по Скандинавии на теплоходе – три года назад. Дальше идут самые ранние снимки – мы в Подмосковье, на выходные поехали к какому-то озеру, уже не помню его названия...

Роза сосредоточенно перебирала фотографии и молчала. Она не шумела, не билась в истерике, не делала никаких попыток вцепиться в волосы своей сопернице – и это очень ободряло Марину. «Может быть, мы сумеем с ней договориться? Она как будто нормальная женщина...»

– А это кто? – вдруг спросила Роза, показав Марине один из снимков.

– Где? А, это моя дочь Валя... У меня есть дочь, ей сейчас уже двенадцать. От первого брака... Николай к ней очень хорошо относится, а Валька его просто обожает!

Роза отложила пакет с фотографиями в сторону.

– Что же вы хотите? – без всякого выражения спросила она.

– О, вот мы наконец и подошли к делу... – усмехнулась Марина. – Прежде всего, я хочу, Роза, чтобы вы знали правду. Правду о своем муже и обо мне. Поверьте, это не банальный флирт, не игра, не супружеская измена от скуки, которую можно легко простить... Николай действительно меня любит. Все очень серьезно.

Марина специально подобрала самые характерные фотографии. Веселые, жизнерадостные лица, дружное позирование на фоне заграничных достопримечательностей, счастливая Валькина мордашка... Папа, мама, дочь. Настоящая семья.

– Я понимаю, вам тяжело это слышать... Но вы, Роза, тоже должны меня понять! – Марина прижала ладони к груди. Это был самый сложный момент в разговоре. – Я не собиралась разрушать ваш брак, поверьте. Я... даже пыталась порвать с Николаем несколько раз! И он тоже... Но это сильнее нас.

У Розы дернулся уголок рта.

– Он вас тоже любит. Нет, молчите, дослушайте меня до конца! Он действительно вас любит и жалеет... – про жалость Марина упомянула специально. С одной стороны, это подчеркивало благородство Николая. С другой стороны – было в некотором роде унизительно. С тобой живут из-за жалости – кому это могло понравиться?.. – Так вот, Роза, Коля не хочет вас огорчать.

– Я не понимаю... – тихо сказала Роза. – Что вы от меня-то хотите?..

– Отпустите его. В конце концов, это жестоко – человек разрывается на две семьи, у него сердце может не выдержать!

– Бедный Коля... – прошептала Роза. – Значит, вы пришли требовать, чтобы я отдала своего мужа в ваши хорошие руки? И чтобы там ему стало наконец хорошо и спокойно?

– Пожалуйста, не иронизируйте! – умоляюще воскликнула Марина. – Есть еще кое-что, очень важное... Дело в том, что Коля очень хочет детей...

Прием был запрещенным – и очень жестоким. Тем более что ни о чем подобном эгоистичный сухарь Николай Тарасов никогда не мечтал. Но Марина сознательно пошла на эту ложь – она рвала все те нити, которые связывали Розу с ее мужем. Чтобы та не смогла простить его, если Коля вздумал бы все равно остаться с ней.

– Он вам говорил об этом? – быстро спросила Роза, сцепив перед собой пальцы так, что даже косточки побелели.

– Нет, – ответила Марина. Очень мудрый ответ. Если Роза передаст Николаю их разговор (наверняка же будет объяснение между мужем и женой!), то Николай не сможет обвинить Марину в том, что она придумывала какую-то отсебятину. В самом деле, Коленька никогда не говорил о том, что хочет детей.

– Тогда с чего вы это взяли?

– А это видно... Как он глядит на других детей, особенно маленьких, с какой нежностью говорит о своей дочери Светлане, как возится с Валькой... – Ни разу Николай не возился с Валькой дольше пяти минут, но Роза-то откуда могла знать об этом? – Я так думаю, Роза, что он просто запретил себе об этом думать, а на самом деле он с ума сходит по детям!

– Вы знаете, что я не могу их иметь? – тихо, одними губами спросила Роза.

– Да, – тоже шепотом ответила Марина. – Я вам очень сочувствую...

– А... а вы что же, готовы родить ему?