Сара Беннет - Роза и щит

— Думаю, вы хотели сказать «да», госпожа. Потому что ваше тело говорит мне «да».

Роза хотела возразить, но не успела. Гуннар впился в ее губы страстным поцелуем, и Роза тотчас же поняла, что желает этого мужчину. О, ее безумно к нему влекло, и теперь ей уже казалось, что вся ее предыдущая жизнь была лишь подготовкой к этому моменту, к ночной встрече с Гуннаром Олафсоном на ступеньках замковой лестницы, освещенной отблесками факела.

Руки Розы — словно помимо ее воли — взметнулись вверх и легли на плечи викинга. А он раздвинул коленом ее бедра и прижался к ней своей отвердевшей плотью. Когда же поцелуй прервался, он снова посмотрел ей в глаза и прошептал:

— Скажите, что тоже этого хотите. Ведь хотите же? Сделав над собой усилие, Роза отрицательно покачала головой — словно не сгорала от страсти в его объятиях. Гуннар же рассмеялся, а потом вдруг наклонил голову и, прижав губы к ее соску, принялся лизать его и осторожно покусывать. Ощущения оказались столь острыми, что Роза уже не в силах была сдерживаться — она со стоном выгнулась навстречу губам Гуннара и запустила пальцы в его шелковистые волосы. Ноги у нее подгибались, и она наверняка упала бы на холодные ступени, если бы сильные руки викинга не удерживали ее. Снова застонав, Роза прошептала:

— О, Гуннар, пожалуйста…

Внезапно он убрал колено, и из горла ее вырвался вздох разочарования, но уже в следующее мгновение он распахнул пошире ее халат и его пальцы, пробежав по животу Розы, коснулись треугольника волос внизу, а затем скользнули в горячие глубины ее лона.

Ошеломленная этой новой лаской, Роза попыталась оттолкнуть викинга, но уже в следующий миг, забыв обо всем на свете, всецело отдалась чудесным ощущениям. А Гуннар прижался губами к ее уху и, обжигая своим горячим дыханием, прошептал:

— Я могу доставить вам удовольствие, миледи. Если, конечно, вы позволите.

— Но я… Гуннар, я не могу…

— Уверен, что можете, Роза. Можете. — Но ведь это…

Он прижался лбом к ее лбу и со вздохом пробормотал:

— Поверьте, вам станет легче… после этого. И вы сможете спокойно заснуть.

— А вы? Вы тоже заснете? — почему-то спросила Роза. Он надтреснуто рассмеялся в ответ, потом сказал:

— Не думайте обо мне, моя Роза. Думайте о себе. Так как же?

Она медлила с ответом. Наконец сказала:

— Да, заснуть… это было бы неплохо. Но, надеюсь, мне поможет вино, приготовленное по рецепту Констанс.

Палец Гуннара вновь пришел в движение, и Роза, застонав, стала покачиваться в такт этим движениям. Ах, она сейчас позволяла ему такие вольности, о каких еще совсем недавно и помыслить не могла!

— Нет, — произнес вдруг Гуннар. — Я не засну.

Наслаждаясь его ласками, Роза спрашивала себя: «Неужели все это происходит на самом деле? И неужели такие ощущения возможны?»

Не в силах остановиться, Роза по-прежнему двигалась в такт движениям пальцев, и теперь у нее в ушах звучал внутренний голос.

«Никогда еще, никогда еще…» — нашептывал голос.

И действительно, никогда еще она не испытывала ничего подобного.

За стенами замка глухо пророкотал гром, и воздух стал еще более влажным. Однако надвигавшаяся гроза казалась теперь частью этого сна наяву, в котором оказалась Роза. А потом в душе ее словно разразилась буря — она содрогнулась всем телом и громко застонала. Но Гуннар тотчас же прижался губами к ее губам, заглушив стон своим страстным поцелуем. На какое-то мгновение он стал ее сном, ее призрачным воином, наконец-то нашедшим ее и сделавшим своей.

А потом он вдруг все испортил. Прервав поцелуй и отстранившись, он все испортил.

По спине Розы пробежал холодок, и она спросила себя: «Почему он смеется?» Может, потому, что превратил ее в еще одну похотливую женщину, неспособную устоять перед ним? И наверное, тем самым он лишний раз убедился в том, что совершенно неотразим! Да, судя по всему, так и есть.

Но он ошибся! Она вовсе не такая!

И тут Роза вдруг почувствовала, что ее охватила ужасная усталость. И теперь она была уверена, что сумеет заснуть.

— Отпустите меня, — проговорила она срывающимся голосом и попыталась оттолкнуть от себя Гуннара.

Очевидно, почувствовав перемену в ее настроении, он внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытался прочитать ее мысли.

— Я не сделал вам больно? — спросил он неожиданно, и Роза поняла, что это действительно его тревожит.

Она отрицательно покачала головой и отвела глаза; теперь к чувствам, бушевавшим у нее в груди, прибавилось еще и смущение.

— Значит, я доставил вам удовольствие? — допытывался Гуннар.

Роза заставила себя снова на него взглянуть. И ей вдруг показалось, что он тоже смущен. «Как странно, — подумала она. — Ведь он всегда был так уверен в себе…»

Сделав глубокий вдох, Роза пробормотала:

— Да, доставили.

На губах викинга тотчас же заиграла ослепительная улыбка. Он так чудесно улыбался, что Розе даже захотелось протянуть руку и прикоснуться к его губам. Но она вовремя поняла, что если сделает это, то Гуннар последует за ней в ее спальню.

А готова ли она к тому, что произойдет после этого?

Роза долго колебалась, не зная, как ответить на такой вопрос. Но в конце концов сомнения взяли верх над чувствами. Да, он красив, и она только что получила в его объятиях ни с чем не сравнимое удовольствие. Однако сейчас ей следовало взять себя в руки, следовало наконец образумиться.

— Вы ведь понимаете, что это — всего лишь вожделение, — продолжала Роза. — Однако вожделение таит в себе опасность.

Гуннар чувствовал, что ответ будет именно таким. Его лицо вновь обрело обычное бесстрастное выражение; теперь он снова был все тем же предводителем наемников.

— Идите к себе, — сказал он с улыбкой. — А я останусь здесь и буду охранять вас, как и обещал.

Роза облизала внезапно пересохшие губы. Она вдруг поняла, что ее по-прежнему влечет к Гуннару Олафсону. Да, она желала его. Но ведь и он хотел того же… Однако предоставил ей возможность сказать «да» или «нет». И в этом заключалась настоящая сила Гуннара Олафсона.

Запахнув на груди халат, Роза развернулась и поспешила к себе в спальню, чтобы забыться глубоким сном без сновидений.

Лучи восходящего солнца осветили замок и его окрестности, а над топями заклубился белесый туман. И только сейчас Гуннар наконец-то добрался до своей постели.

Он лег и закрыл глаза, пытаясь заснуть, но ему казалось, что Роза по-прежнему с ним рядом — словно они с ней и не расставались на ступенях лестницы. Временами ему представлялось, что он снова видит, как она спускается по ступеням — необыкновенно прекрасная в мерцающем свете факела. И ему постоянно вспоминалось, как она со стоном прошептала: «О, Гуннар, пожалуйста…» Но почему же при воспоминании об этих ее словах в груди у него появлялась тупая боль, почти такая же, как и в чреслах?

Гуннар вздохнул и перевернулся на другой бок. Возбуждение не оставляло его слишком долго, и он уже почти забыл, каково это — испытывать облегчение. Может, он заболел? Впрочем, это не имело значения. Было ясно: он желал леди Розу как никакую другую женщину, а прошедшая ночь стала для него тяжелейшим испытанием.

— Ты не спишь, Гуннар? — прервал его раздумья хриплый и низкий голос, совершенно не похожий на голос Розы.

Гуннар притворился, что спит, но тут же почувствовал, как над ним склонился Айво. В следующее мгновение Айво похлопал его по плечу, и Гуннар, со вздохом открыв глаза, взглянул на друга.

Тот смотрел на него вопросительно, и было очевидно, что Айво не в себе — его огромные темные глаза метали молнии, а лицо исказилось от гнева.

— Значит, ты уже слышал про Майлза? — пробормотал Гуннар.

— Да, Суэйн сказал мне. Но было бы лучше, если бы я узнал про него от тебя.

Гуннар приподнялся и сел на кровати. Стараясь говорить как можно спокойнее, пояснил:

— Дело в том, что Майлз — человек барона Фицмортона. А в деревню он заехал в поисках одного из подданных барона. Этот человек погиб, и теперь благодаря Майлзу мы знаем имя покойного. Его звали Гилберт. Леди Роза позволила забрать тело, но боюсь, Майлз вернется. Фицмортону нужен Сомерфорд, понимаешь? Вот Майлз и пытается заполучить его для своего хозяина. Айво задумался, потом спросил:

— Надеюсь, ты выполняешь приказы лорда Радульфа без лишних вопросов?

Гуннар кивнул:

— Да, конечно. Ведь вознаграждение очень достойное.

— А ты уверен, что Радульф сумеет справиться с Фицмортоном? — пробормотал Айво с сомнением в голосе.

Гуннар снова кивнул:

— Разумеется. Меч разрешит все затруднения, милорд. К тому же на стороне лорда Радульфа сам король.

Айво рассмеялся:

— В самом деле? Да, возможно, на стороне Радульфа король. Но меня, Гуннар Олафсон, интересуют не только деньги. В некоторых случаях я о них забываю. И сейчас — именно такой случай, понимаешь? — Гуннар молчал, и Айво со вздохом проворчал: — Он же находился где-то на севере. Зачем он приехал сюда?

— Не знаю, Айво.

— Он настроит Фицмортона против нас?

— Попытается.

— А что говорит д'Алан? Гуннар невольно поморщился.

— Я беседовал с ним вчера после ужина. И якобы Майлз сказал ему, что мне нельзя доверять. А я ответил, что это Майлз недостоин доверия.

— Значит, мы продолжаем выполнять нашу миссию? — спросил Айво.

— Пока — да, продолжаем. А ты постарайся не попадаться Майлзу на глаза, вот и все.

Айво горестно вздохнул: — Ну почему он всегда появляется как раз в тот момент, когда я думаю, что наконец-то освободился от него?

Гуннар с сочувствием взглянул на друга. Было очевидно, что Айво вновь одолевали ужасные воспоминания — смерть любимой сестры от руки сэра Майлза де Весси, его сводного брата.