Эдуардо съязвил:

— Что-то я не заметил, что вы по дороге слишком сгорали от нетерпения. По-моему, вы были вполне довольны и путешествием, и собой, и Мигелем.

— Да, но только не тобой, Эдуардо! — парировала Лус. Мигель Сантасилья молча стоял в стороне. Его лицо было нахмурено, он выглядел озадаченным.

— Мы не могли разминуться, — наконец произнес он. — Чирино вез нас по единственной безопасной тропе В других местах стены карьеров не укреплены и оползают. Если попадешь в такой обвал, никто уже не услышит твоих криков о помощи. Человек окажется похороненным заживо.

— А вдруг... — испуганно начала Дульсе и осеклась.

— Я подумал о том же, о чем и вы, сеньорита Дульсе, — обеспокоенно сказал Мигель. — Никто, кроме меня и Чирино, не знает этих мест так хорошо, чтобы безопасно прогуливаться здесь. Ну, может быть, еще мой старший брат... Но он в Мехико.

Все замолчали, подавленные.

— Мы должны идти их искать! — потребовала Дульсе. Эдуардо воспротивился:

— Не лучше ли сначала подкрепиться? Дорога была слишком длинной и утомительной. Если с ними что-то случилось — во что я не верю, — то полчасика роли не сыграют. А за это время они, может быть, вернутся, и состоится трогательная семейная встреча.

Лус вмешалась:

— Успеешь подкрепиться, Эдуардо. В любом случае давайте выйдем наружу. Там сообразим, что делать. А то в этом сарае у меня что-то голова совсем не работает. Здесь — брр! — как-то зябко. И эта голая лампочка...

— Вы правы, сеньорита Лус, — согласился Мигель. — Это вообще нехорошее место. Здесь когда-то была контора серебряных приисков. Здесь делили прибыльные участки и деньги. Не всегда это проходило мирно. Под этой крышей совершено несколько убийств. Я очень удивлен, что господин Гонсалес выбрал для вашей встречи с братом именно это место.

— А правда, — задумчиво сказала Дульсе, — почему он решил познакомить нас с ним именно здесь?

— Чего же тут непонятного? — вступилась Лус за проповедника. — Мы же просили господина Динозавра... то есть Гонсалеса, не рассказывать нашим родителям о предстоя-щей встрече, чтобы не волновать их. Наверное, наш братишка тоже хотел сохранить это свидание в тайне. А здесь как раз самое подходящее место для тайных встреч.

— Для тайных встреч... — глухо проговорил Мигель, о чем-то напряженно размышляя.

За их спинами, у входа, что-то гулко стукнуло. Все резко обернулись.

— За мной! — резко скомандовал Мигель Сантасилья и метнулся к выходу.

Дверь оказалась закрытой.

Он с размаху врезался плечом в тяжелые створки, но они не поддались. Кто-то запер их снаружи.

— Опоздали, — тихо и на вид совершенно спокойно проговорил Мигель. — Мы в ловушке.

Эдуардо Наварро бросился на него с кулаками:

— Это ты, ты заманил нас сюда, подлый индеец!

Мигель легко отстранил его своей мощной мускулистой рукой:

— Криком делу не поможешь, сеньор Наварро. Да, я виноват. Я не почувствовал опасности. Это непростительно. Красота сеньориты Дульсе так подействовала на меня, что я утерял чутье.

— Ты не виноват, Ягуар, — сказала Дульсе. — Тебя обманули так же, как и нас.

— Но зачем? — недоумевала Лус. — Я не понимаю, какая польза от всего этого Гонсалесу?

Эдуардо предположил:

— Наверное, они хотят получить за вас выкуп.

Дульсе покачала головой:

— Я чувствую, что это не так. Это наверняка как-то связано с теми событиями в Акапулько. Лодка, труп, мой мольберт... Напрасно мы тогда не обратились в полицию.

— Сеньорита Дульсе, — попросил Мигель, —расскажите мне все, что знаете. И тогда вместе подумаем, что делать...

Пассажирский самолет компании «Эр Франс», прибывший рейсом Париж — Мехико, приземлился в международном аэропорту.

По трапу спускались туристы-европейцы, приехавшие в эти экзотические края поглазеть на древние индейские реликвии или «поболеть» на последних, решающих матчах чемпионата по футболу. 

Другую группу пассажиров составляли мексиканцы которые провели свои отпуска в Европе. Они оживленно переговаривались, еще полные впечатлений от прогулок по Елисейским полям, посещения Лувра и Собора Парижской Богоматери.

Большинство из них летели семьями и были увешаны яркими сумками, рюкзаками и пакетами.

Лишь один пассажир прибыл налегке. В маленькой сумочке-визитке у него был лишь блокнот с тонким фломастером, кредитная карточка да два аккуратно сложенных листочка бумаги с нарисованными на них двумя малоприятными физиономиями. И еще на всякий случай удостоверение корреспондента парижской вечерней газеты: перед представителями прессы нередко открываются двери, наглухо запертые для простых смертных. Разумеется, это был не кто иной, как Жан-Пьер.

Он быстро сбежал по трапу, ловко обгоняя неторопливых туристов, и нырнул в стеклянные двери здания аэровокзала. Не имея багажа, таможенный досмотр он прошел в считанные минуты.

Пабло буквально вбежал в дверь первого же попавшегося кафе.

И хозяин, и посетители столпились у экрана телевизора. Предусмотрительный хозяин выставил его на самую середину зала, беря за просмотр матча лишнюю плату. Никто не обижался на него за это: сегодня любой мексиканский мужчина отдал бы все свое состояние, чтобы быть свидетелем футбольного матча с участием своей родной сборной.

— И вот наши ребята атакуют! — захлебываясь, тараторил спортивный комментатор. - Их натиск подобен вихрю! Они уходят от преследования! Вы только посмотрите на красоту их комбинаций. Мы обязаны наверстать упущенное! Пока один-ноль в пользу перуанцев, но я уверен, что это ненадолго! Вперед, парни! Вива Мехико! Удар! Го-о-ол!!!

Посетители в экстазе обнимались, стаканы падали со стола и разбивались вдребезги, но никто, включая владельца кафе, этого не замечал.

В любой другой день Пабло непременно присоединился бы к ним, но сегодня в голове у него назойливо стучало: «Лус! Лус! Что с Лус?»

Пабло хлопнул хозяина по плечу, чтобы привлечь к себе внимание:

— Где у вас тут телефон?

— Но пасаран! — радостно воскликнул тот, оборачиваясь. — Они не пройдут! — И он бросился к Пабло на шею: — Гол, дружище, гол! Мы сравняли счет!

Пабло набрал побольше воздуха в легкие и крикнул что было сил, чтобы заглушить всеобщие вопли восторга:

— Те-ле-фон!

Хозяин кивнул в дальний угол зала, сразу потеряв к Пабло всякий интерес.

Пабло набрал домашний номер Лус.

В доме Рикардо Линареса тоже работал телевизор.

Рикардо был заядлым болельщиком, но сегодня он, как ни странно, не мог усидеть перед экраном. Он вздрагивал от каждого телефонного звонка, то и дело вскакивал и нервно спрашивал жену:

— Кто звонил? Не Лус? Не Дульсе?

— Не волнуйся так, дорогой, — как могла успокаивала его Роза. — Ведь еще не поздно. Девочки часто возвращаются гораздо позже.

У телевизора сидела в одиночестве Кандида, добродушная и глуповатая сводная сестра Рикардо. Она азартно топала по ковру своими ножищами и в опасные моменты трагически хватала себя за волосы.

— Удар! Го-о-ол! — закричал комментатор, и экспансивная Кандида, сорвавшись с мягкого кресла, поцеловала экран телевизора.

— Вот видишь, — сказала Роза мужу. — Наши забили гол, а ты проглядел.

— Гол, какая чепуха! — процедил Рикардо, который еще вчера считал предстоящий матч событием космической важности. Он даже не спал всю ночь, предвкушая наслаждение от спортивной битвы.

Вновь зазвонил телефон.

На этот раз Рикардо сам бросился к трубке:

— Алло!

Вопреки его надеждам, это не была одна из дочерей. Мужской голос спросил Лус.

— Ее нет дома, — ответил Рикардо упавшим голосом. — Нет. С утра не появлялась. А кто говорит, что ей передать, когда вернется?.. Пабло? Хорошо, Пабло, я обязательно передам, чтобы она вам перезвонила.

Кандида оторвалась от экрана. До сего момента казалось, что ее не интересует ничего, кроме футбола. Однако когда речь заходила о чужих любовных секретах, она так и вспыхивала от любопытства.

— Пабло? — переспросила она. — Какой еще Пабло? Не тот ли кавалер нашей Луситы, которому она морочила голову до появления Эдуардо?

— Какая разница, Кандида? — раздраженно ответил Рикардо. — Вон, смотрите, сборная Перу сейчас вырвется вперед.

Панически охнув, Кандида вновь впилась глазами в экран телевизора.

— Зря ты сердишься, дорогой, — с укором сказала Роза. — Кандида подала неплохую мысль. Может быть, Лус у Эдуардо? Давай позвоним ему.

Кандида тоном знатока бросила, не отрываясь от движущихся по экрану маленьких фигурок:

— Если она с Эдуардо Наварро, то ничего плохого с ней случиться не может. Уж я-то знаю, меня в этих вопросах не проведешь.

Рикардо уже лихорадочно набирал домашний номер Эдуардо Наварро. Но ответа не было. В трубке слышались лишь тоскливые длинные гудки.

— Может быть, он у дяди? - предположила Роза. - Давай позвоним Феликсу. Можно заодно пригласить их с Лаурой на наш семейный ужин. Мне будет намного спокойнее, если Лаура будет рядом. Да и Феликс в случае чего поможет.

Они позвонили. Трубку взяла Лаура.

— Нет, Эдуардо не появлялся со вчерашнего дня. И не звонил, — сказала она. — Да, это странно. Он всегда звонит, чтобы справиться о моем здоровье. Он очень хороший, воспитанный мальчик... Семейный ужин? Спасибо, Роза, мы будем очень рады. Приехать прямо сейчас? Конечно, дорогая, ты же знаешь, мне всегда приятно тебя видеть,

— Ну вот, — сказала Роза, кладя трубку. — Эдуардо тоже исчез.

Кандида вновь обернулась к ним, несмотря на то что мексиканским воротам грозила явная опасность:

— Для таких случаев существует полиция.

— Перестань же, Кандида! — вновь оборвал ее Рикардо, — Они поднимут нас на смех. Две вполне взрослые девушки и один вполне взрослый мужчина не явились к ужину, о котором они даже не знали!