Альберто Альварес - Роза и Рикардо

Эта любовь

Такая неистовая,

Такая хрупкая,

Такая печальная

И такая нежная...

Эта любовь

Такая хорошая

И безнадежная,

Как небосвод голубой,

И такая плохая,

Словно погода,

Когда погода бывает плохой...

Эта любовь

Такая верная,

Радостная

И прекрасная...

Эта любовь

Такая несчастная,

Словно ребенок, заблудившийся ночью в глуши,

И такая спокойная,

Словно мужчина, которого ночь не страшит...

— Как красиво... — зачарованно сказала Дульсе. — И как точно...

— Это Жак Превер, — сказал Жан-Пьер. — Но мне бы очень хотелось, чтобы ты думала, что это мои стихи.

Он сел на кровать радом с Дульсе и ласково обнял ее за плечи.

— А вот это про тебя. Хочешь послушать?

Малышка-девчушка впервые в Париже.

И грохот, как ливень, клокочет и брызжет.

— Это Поль Элюар, — улыбнулась Дульсе. — Мы его в школе проходили.

Она доверчиво прижалась к нему, слушая его тихий, размеренный голос. А Жан-Пьер словно завораживал ее волшебными строками Аполлинера, Поля Валери, Луи Арагона. И в каждом стихотворении были новые оттенки и грани огромного целого, которое называется любовью.

Жан-Пьер был сейчас такой красивый, такой одухотворенный, что Дульсе ужасно захотелось поцеловать его. И она подняла лицо навстречу его губам, прикрыв глаза и полуоткрыв рот.

И бешеный шквал его страсти обрушился на нее вызывая ответную страсть. Все то, что они оба так долго сдерживали, вдруг вырвалось из-под контроля и Дульсе сама удивилась, как много она может позволить ему. Собственно, почему «позволить»? Ведь она тоже хочет этого.

«Как странно, что я в подвенечном платье, - подумала она, чувствуя, как оно сминается под его руками. — Как будто у нас первая брачная ночь».

И скоро белое платье полетело на пол, и настала ночь, первая в ее жизни...

Жан-Пьер был удивлен и тронут, когда понял, что стал для Дульсе первым мужчиной.

«Какой я идиот! — корил он себя. — Воображал черт знает что, а она держала меня на расстоянии из чистого целомудрия».

И он был нежен и ласков, и часы пролетали незаметно. Разве можно заметить бег времени, когда над твоим ложем властвует любовь? Дульсе устало откинулась на подушку, и Жан-Пьер склонился над ее лицом и сказал тихо-тихо, еле слышно:

— Я еще никого не любил так, как тебя.

— Я тоже, — шепнула в ответ Дульсе. — Ты мой единственный.

— Ты тоже моя единственная, — сказал он. — Слушай:

Три спички, зажженные ночью одна за другой:

Первая — чтобы увидеть лицо твое все целиком,

Вторая — чтобы твои увидеть глаза,

Последняя — чтобы увидеть губы твои.

И чтобы помнить все это, тебя обнимая потом,

Непроглядная темень кругом.

И под этот его шепот Дульсе заснула, счастливо улыбаясь и обнимая возлюбленного.

А Жанетт всю ночь не сомкнула глаз. Она нервно курила, поджидая Жан-Пьера до самого рассвета. Он уехал с Дульсе, и Жанетт решила закатить ему бурную сцену, когда он вернется, за то, что бросил ее одну у бара. Но он не вернулся.

«Ну погодите! Ну погодите же... — металась по комнате Жанетт, представляя их вместе. — Вы у меня попрыгаете!»

Она была относительно спокойна, пока этот романчик был чисто платоническим. Но теперь над ее отношениями с Жан-Пьером нависла серьезная угроза. Уже два месяца Жанетт ни под каким предлогом не удавалось затащить его в постель, хотя они и жили под одной крышей. И если эта мексиканка его соблазнила, то Жан-Пьер вряд ли будет терпеть рядом еще и Жанетт. Ведь она ему не жена. Он просто скажет, что не видит смысла в дальнейшем совместном проживании.

«Мы оба свободны, дорогая...» — такую фразу не раз говорили Жанетт предшествующие мужчины... А ведь с каждым разом все труднее начинать все сначала. Обольщать и завлекать, подстраиваться под чужие вкусы и привычки... К тому же Жанетт по-своему любила Жан-Пьера. Она испытывала к нему самое сильное чувство, на какое только была способна ее меркантильная душа.

Едва рассвело, Жанетт выскочила из дома и помчалась к Дульсе. Как хорошо, что она выведала адрес, она застанет их тепленькими спросонок и по меньшей мере испортит им упоительные минуты. Грубый скандал оставит в их душах неприятный осадок и, как бацилла, начнет отравлять их роман.

Жанетт прекрасно помнила, в каком окне зажигался свет после возвращения Дульсе, и вычислить расположение квартиры ей не составляло труда. Она остановилась перед дверью, перевела дыхание, как перед прыжком в воду, и...

Дульсе проснулась, словно от толчка. Какое-то непонятное беспокойство сжимало сердце. Какой странный ей снился сон...

Она повернула голову и увидела мирно сопевшего рядом Жан-Пьера. Горячая волна радости захлестнула ее. Нет, это не сон! Все было наяву. Он любит ее, они любят друг друга. Это невозможно и волшебно, как в сказке со счастливым концом. Ей раньше казалось, что с ней никогда не произойдет ничего подобного.

«Я теперь совсем взрослая женщина, — гордо подумала она. — И я его невеста. Он сам так сказал вчера».

Она наклонилась и нежно поцеловала Жан-Пьера. Он сразу проснулся и привлек ее к себе.

Длинный требовательный звонок в дверь заставил их вздрогнуть.

— Ох! Это, наверное, Анри и Симона, — испугалась Дульсе. — Я не буду открывать.

— Нас нет дома, — громко сказал Жан-Пьер в сторону прихожей.

— Что ты! Тише! — Дульсе прижала ладошку к его губам. И он нежно куснул ее палец.

Бесконечный трезвон продолжался, гулко разносясь по всей квартире.

— Нет, этот Анри просто невыносим, — вздохнула Дульсе.

— Придется открыть.

Она в смятении глянула на Жан-Пьера и залилась румянцем. 

— Ты что! Они же увидят нас! Какой стыд!

— Что в этом стыдного? — улыбнулся Жан-Пьер. — Мы влюблены и счастливы. Твои друзья должны порадоваться за нас. Открывай, раз им так не терпится нас поздравить.

Они быстро накинули одежду, и Дульсе поспешила к двери.

— Вы немножко не вовремя, — смущенно сказала она, распахивая дверь, и тут же испуганно отступила на шаг. — Ой!

В комнату бешеной фурией ворвалась Жанетт и, подбоченившись, уставилась на Жан-Пьера.

— Так! Значит, вот где ты проводишь ночи! С этой шлюшкой!

— Как ты посмела явиться сюда?! — взорвался Жан-Пьер. — Ты разве не поняла, что наши отношения давно закончены? Я свободен!

— Ошибаешься, дорогой! — орала Жанетт. — Тебе не удастся бросить меня! И ты немедленно расстанешься с этой тварью и женишься на мне. Я беременна!

Ее заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Дульсе тихонько охнула, опустилась на корточки у дверей и закрыла лицо руками. А Жан-Пьер, бросившийся было к Жанетт, чтобы вытолкать ее из квартиры, остановился на полпути.

— С чего ты взяла, что это мой ребенок? — с гораздо меньшей агрессией спросил он.

Жанетт усмехнулась.

— Не надейся! Не отвертишься! Срок уже три месяца, поздно избавляться. Думаю, мы сделали его в Сен-Дени, дорогой.

И она торжествующе глянула на Дульсе. Та только крепче прижала ладони к лицу.

«Это невозможно. Не может быть... — вертелось у нее в мозгу. — Это кошмарный сон. Я сейчас проснусь...»

Дульсе хотелось превратиться в точку, исчезнуть, лучше всего умереть, чтобы не видеть и не слышать происходящего.

— Ты врешь! — крикнул Жан-Пьер.

— Ха! Ты скоро убедишься, что нет!

— Я никогда не женюсь на тебе! Никогда! Делай, что хочешь!

— А я хочу родить тебе сына, любимый! — заявила Жанетт. — И у него будет отец. Будет! — она топнула ногой и, повернувшись к Дульсе, процедила: — Запомни это, змея! — И покинула квартиру, как победитель поле боя, громко хлопнув дверью на прощание.

Тягостная тишина повисла в комнате. Дульсе беззвучно всхлипывала, сидя на корточках. Жан-Пьер молча мерил комнату шагами, взволнованно взъерошивая пепельную шевелюру.

Он подошел к Дульсе и опустился рядом, пытаясь отодвинуть ее ладошки от заплаканного лица.

— Дульсе, любимая... Это все чепуха. Ничего не изменится. Все будет по-прежнему... Я люблю только тебя…

— Нет, — всхлипывая, трясла головой Дульсе. — Нет... — Она подняла лицо и горько посмотрела Жан-Пьеру в глаза. — Уходи... Ты не можешь бросить ее… Если ты это сделаешь, я... я не смогу быть с тобой.

— Но, Дульсе... Не надо жалеть ее. Жанетт выпутается из любого положения. Она нарочно это подстроила, чтобы прибрать меня к рукам.

Дульсе помотала головой.

— Уходи... Я так не могу...

Жанетт была безумно довольна собой. Какая прекрасная у нее получилась импровизация! Какие у них были лица! Эту девчонку действительно потрясло ее сообщение. И Жан-Пьер был растерян, хоть чуть и не набросился на Жанетт с кулаками. Вот только насчет срока она загнула. Но что делать, если Жан-Пьер так давно уже не спит с ней. Да, но через месяц беременность должна стать заметной... Жанетт глянула на свой плоский втянутый живот. Будем надеяться, что они расстанутся раньше...

Она знала, что для Жан-Пьера при всей его легкомысленности отношений с женщинами брак и дети были священными понятиями. За этот месяц он привыкнет к мысли, что у них будет ребенок, а потом, когда все выяснится, ему уже трудно будет расстаться с этой мечтой. Тогда он будет умолять Жанетт действительно подарить ему малыша.