— Так это он из-за тебя?

— Я почти уверена, что да, — сказала Лус.

— Ну знаешь, — произнесла Инес, — я вообще не понимаю, какие у тебя могут быть проблемы. В тебя влюбился умный, интересный парень, который тебе самой нравится, что еще тебе надо? Мне остается только успеть купить тебе свадебный подарок.

Но Лус не приняла шутливого тона подруги. В ее выразительных карих глазах вдруг появилось выражение сомнения и даже страха.

— Понимаешь, Инес, — сказала она, — я боюсь, потому что сама не могу разобраться в своих желаниях. Если бы ты видела, как он на меня смотрел тогда, как обнимал...

— Дорогая, - сказала важно Инес, которая не любила, чтобы ее кто-то в чем-либо превосходил, — должна тебе заметить, что в моей жизни на меня неоднократно ТАК смотрели и ТАК обнимали.

— Ну и пусть, — не сдавалась Лус. — Ты, конечно, меня старше и лучше во всем этом разбираешься. Но мне-то от этого не легче.

— Глупенькая, но чем же тебе плохо, если ты будешь встречаться с этим Пабло?

Лус вдруг покраснела и понизила голос. Она заговорила почти шепотом:

— Понимаешь Инес, я не уверена, что мне хочется прямо сейчас выходить замуж. Ты же сама говорила, что те, кто спешит с замужеством, многое в жизни теряют.

— Ну допустим, — еще не понимая, к чему та клонит, сказала Инес.

— Инесита, — еще тише сказала Лус. — Я знаю, что у тебя уже давно взрослые отношения с мужчинами и ты этого не боишься. Но ведь у меня никогда ни с кем не было таких серьезных отношений. А теперь я боюсь, что Пабло захочет... что он будет настаивать... Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

Инес задумалась. Несмотря на все свои научные теории, она понимала, что поскольку Лус ее младшая подруга, которая к ней прислушивается, давать советы надо очень осторожно.

— Видишь ли, моя милая, — медленно начала Инес, — никто тебя не может заставить делать что-нибудь помимо твоей воли. И Пабло твоему придется ждать столько, сколько ты захочешь. Только все равно ведь придется когда-то начинать.

— Я об этом уже много раз думала. Разве не правда, что на близкие отношения можно соглашаться только по большой любви?

— Вопрос спорный, — хмыкнула Инес. — Некоторые феминистки считают именно так. А другие полагают, что женщина так же свободна в своих действиях, как мужчина, и может поступать, как ей хочется, независимо от причин.

— Так в том-то и дело, что я еще не решила, чего мне хочется.

— Тогда не торопись, — сказала Инес. — Много я в своей жизни видела разбитых сердец, хотя начиналось всё с большой любви. Ты лучше подожди, пусть твой Пабло водит тебя на танцы и в кафе, а ты пока разберешься в своих чувствах. Куда тебе спешить, ты же не на поезд опаздываешь.

Лицо Лус прояснилось.

— Инесита, какая ты умница, — сказала она и в порыве чувств обняла подругу. — Как ты все хорошо умеешь объяснить и посоветовать. Конечно, пусть Пабло приезжает, и мы будем встречаться, но я уж постараюсь, чтобы наши отношения определяла я сама.

— Браво, Лусита! — сказала Инес. — Так с ними и надо. А теперь расскажи мне, что случилось с Дульсе?

Лаура вернулась в Мехико довольная поездкой. Ее фотографии были одобрены редакцией журнала, и кроме того, ряд рекламных агентств сделали на них заказы для использования в своей работе. Главный редактор журнала долго пожимал руку Лауре и говорил, что они очень рассчитывают на нее при подготовке к всемирной фотовыставке, которая должна проходить в Аргентине в этом году.

Когда Лаура, гордая своими успехами, шла по коридору редакции, она услышала за спиной шушуканье двух сотрудниц.

— Ишь, Лаура Наварро нос задрала. Легко ей жить при богатом муже.

— Еще бы, — подхватила вторая. — Для нее эти командировки лишь развлечение. На жизнь зарабатывать ей не надо.

— А наш главный и рад к ней подольститься. Надеется через нее и ее мужа богатых заказчиков получить.

Щеки Лауры вспыхнули, и она ускорила шаг, но не обернулась. Возмущению ее не было предела. «Бездарные завистницы! Что они себе позволяют!» — думала она. У Лауры не было никакого сомнения в том, что ее работы сами по себе представляют интерес. Это подтверждалось успехами на выставках, отзывами критиков и не в последнюю очередь тем, что, несмотря на замужество и рождение ребенка, имя Лауры осталось среди профессиональных фотографов, которым поручают интересные заказы.

Она утешала себя этими мыслями, но на душе все равно было горько. Взяв такси, Лаура отправилась домой. Когда она приехала накануне из Акапулько, маленький Феликсито был вне себя от радости, долго скакал по комнате и вместо одной потребовал от мамы целых три сказки перед сном. Мысль о малыше немного смягчила тот горький осадок, который остался после подслушанного разговора.

Лаура раскрыла свою рабочую папку и достала фотографии дона Серхио. Она пока не показывала их в редакции, потому что еще не решила, что с ними делать. После той злополучной встречи с Лус и ее ухажером в мастерской Лаура избегала встреч с доном Серхио и лишь позвонила ему по телефону.

Она сама не могла себе объяснить, почему этот эпизод ее так расстроил. В сущности, ничего страшного не произошло. Она с некоторой досадой вспомнила, что дона Серхио появление его сына и незнакомой девушки нисколько не смутило. «Похоже на то, что он вообще никогда ничем не смущается!» — подумала она сердито, но сразу же после этого сама улыбнулась.

При последнем разговоре дон Серхио дал ей свой адрес и телефон в Мехико и в цветистых выражениях уверял ее, что будет чрезвычайно рад вновь ее увидеть. Лаура подумала, что в принципе она может навестить его и показать фотографии, а потом предложить ему сделать фоторепортаж для какого-нибудь журнала. Лаура не сомневалась, что такой материал редакции заинтересует, и возможно, у него даже захотят взять интервью: работы дона Серхио не лишены таланта, а сам он достаточно колоритная фигура. «Вот будет забавно, если интервью тоже поручат мне, — подумала Лаура. — А что? Можно будет дебютировать в журналистике». И она засмеялась.

Лаура знала, что Феликс должен сегодня вернуться из Монтеррея. За время разлуки она несколько раз возвращалась мыслями к их браку и к тому, что огорчало ее в их отношениях.

— Нет, надо что-то менять! — сказала она себе. — Когда мы увидимся, я скажу ему, что хочу с ним уехать куда-нибудь вдвоем. — Она размечталась, воображая себе каюту какого-нибудь шикарного лайнера, пенистые волны за бортом и то, как они вместе с мужем наслаждаются всей этой красотой.

Такси остановилось у дома Лауры, и ей пришлось спуститься с небес на землю. Она вошла в дом и спросила служанку:

— А дон Феликс еще не возвращался?

— Уже вернулся, донья Лаура. Он у себя в кабинете. Лаура поднялась на второй этаж и, едва успев постучать, сразу открыла дверь кабинета.

— Феликс, дорогой! — закричала она и бросилась ему на шею.

— Здравствуй, Лаура, — сказал Феликс, целуя жену, но почти сразу же мягко отстранил ее. — Надеюсь, что твоя поездка прошла удачно?

— Да, получились замечательные фотографии, все довольны. Хочешь, я тебе сейчас покажу?

— Лучше потом, сейчас у меня мало времени. Ты знаешь, я люблю их смотреть готовыми, когда они уже опубликованы в журнале.

Лаура погрустнела.

— Феликс, поездка была превосходная, но я скучала без тебя. А ты?

Феликс с ласковой небрежностью потрепал ее по щеке.

— Ну конечно, мое солнце, как же иначе. Но ты не представляешь, как меня измотала эта конференция предпринимателей. Сплошные заседания, переговоры, некоторые сделки заключались уже в два часа ночи.

— Надеюсь, что ВСЮ ночь тебе работать не приходилось? — спросила Лаура с лукавой улыбкой.

— О чем ты говоришь, моя радость, как только я добирался до постели, засыпал как убитый.

— Бедный, усталый Феликс, — сказала Лаура и погладила его. — Но теперь, когда ты дома, ты можешь немного расслабиться. Давай сегодня съездим поужинаем в какой-нибудь ресторан.

— Сегодня никак не получится, Лаура. Не успел я приехать, как мне позвонил мой компаньон и сказал, что на сегодня назначен деловой ужин с американцем из «Юниверсал петролеум», который прилетел сюда на один день. Так что я через час должен выезжать.

Лицо Лауры омрачилось.

— Ну вот, а я так надеялась, что мы сможем побыть с тобой вдвоем.

Феликс взял ее руку и поднес к губам.

— Разумеется, моя любовь, я тоже хотел бы побыть с тобой. Но ты же понимаешь, что у бизнеса свои неумолимые законы.

Лаура с печальным видом направилась к двери. Феликс остановил ее:

— Дорогая, я забыл тебе сказать, что завтра к нам приезжает гость. Я пригласил Эдуардо пожить у нас несколько дней.

Эдуардо Наварро был племянником Феликса и единственным сыном своих родителей. Полгода назад он вернулся домой с дипломом Чикагской школы бизнеса и начал стажироваться у своего отца в Монтеррее в компании, принадлежащей семейству Наварро.

— Эдуардо приедет к нам? В гости или по делу?

— И то, и другое. После Чикагской школы и стажировки у отца он хочет немного познакомиться с деловой жизнью столицы. Ну и, кроме того, это для него своего рода каникулы. Ведь он долго прожил за границей, понятно, что мальчику хочется развлечься. Может быть, ты представишь его в каких-нибудь знакомых нам семействах?

— Надо подумать. Может быть, повести его к Линаресам и познакомить с Розиными девочками?

— Хорошая мысль. Он прилетает завтра двухчасовым рейсом.

Лаура повернулась и вышла из кабинета. Настроение у нее по-прежнему было разочарованное, но она надеялась, что приезд племянника внесет разнообразие в их домашнюю жизнь.

Пабло стоял у телефонной будки и собирался с мыслями. Он еле дождался того момента, когда окажется в Мехико и сможет позвонить Лус. Ему пришлось выдержать бурю упреков по телефону от своей матери, которая ожидала, что Пабло приедет к ней на несколько дней перед возвращением в Мехико. Донья Каталина, мать Пабло, не могла смириться с тем, что Пабло успел погостить у отца, но не у нее. С самого детства, когда его родители разошлись и донья Каталина вышла замуж второй раз, маленький Пабло служил предметом раздоров для своих родителей. Донья Каталина происходила из старинного рода, очень гордившегося своим аристократическим прошлым, и ей хотелось воспитать сына в тех же традициях. Она без устали внушала мальчику правила хорошего тона, а о доне Серхио отзывалась обычно как о бездельнике и неудачнике.