Альберто Альварес - Роза Дюруа

— Хорошо, Роза, — сказал он. — Я верю тебе и буду ждать той минуты, когда ты сама захочешь мне все рассказать.

Он поднялся и, прежде чем идти, поднес ее руку к губам и нежно поцеловал ее. Роза посмотрела на него благодарным взглядом. Но на душе у них обоих было тяжело.

В гостиную заглянула Томаса.

— Что с тобой, радость моя? — спросила она. — На тебе лица нет.

— Ах, Томаса, — вздохнула Роза и вдруг всхлипнула, — неужели я всю жизнь поступала неправильно?

— Твоя беда в том, что ты всегда поступаешь, как тебе сердце подсказывает, — отозвалась Томаса. — Сердце-то у тебя доброе, да слишком горячее. И гордости много.

Томаса подошла к Розе и обняла ее за плечи. Роза прижалась к ней и почувствовала себя немного лучше.

— Скажи, а где Лус? Что она делает?

— Где твоя принцесса? У себя в комнате книжку читает. Ох, не нравится мне это баловство. Убирать за собой перестала, посуду моет, только когда напомнишь. Сегодня попросила ее овощи для рагу почистить, через двадцать минут в кухню пришла, а она еще и не начинала. И чуть что, обижается, прямо как маленькая. Неужели правда ее поездка испортила?

— Томаса, я тебя понимаю, но мы должны быть терпеливы. Доктор Родригес сказал мне, что у нее сейчас трудный период и мы должны с ней обращаться помягче.

— «Трудный период»! — фыркнула насмешливо Томаса, которая не была поклонницей современных педагогических теорий. — А по-моему, это все обычное баловство. Ты мать и должна ей объяснить.

— Хорошо, Томаса, я обязательно пойду и поговорю с Луситой, — сказала Роза. — И ты тоже иди отдыхай. Не волнуйся, все будет нормально.

— Да мне главное, чтобы у тебя все было в порядке. Тогда и я волноваться не буду. Ладно, спокойной ночи, Розита.

Томаса поднялась в свою комнату, а Роза отправилась в комнату Лус. Девочка лежала на застеленной кровати в майке и в джинсах, перед ней была раскрытая книжка, но она не читала. Дочка показалась Розе такой юной и беззащитной, что у нее защемило сердце.

— Ты почему не спишь, Лусита? — спросила она.

— Мамочка, — сказала она робко. — Я вот в Мехико все время думала… — Она замолчала. — Ведь землетрясение тогда было в столице?

— Ты о чем говоришь? — Роза встревоженно посмотрела на нее.

— Ну то землетрясение, помнишь? Ты говорила, что папа и моя сестричка погибли. А ты знаешь, где они похоронены?

Роза растерянно посмотрела на дочь. Как ни странно, она не ожидала такого вопроса. Много лет назад она завела в доме порядок ни при каких обстоятельствах не упоминать о прошлом, и они с Томасой это строго соблюдали. Ей казалось, что Лус это воспринимает как должное. И вдруг такой странный вопрос.

— Я не смогла этого узнать. Я тогда болела, меня увезли. А потом мне не удалось получить никаких сведений.

— Мамочка, нам на экскурсии рассказывали о землетрясении, и я подумала: «А вдруг папа и Дульсе не погибли? Вдруг их спасли?»

Роза была ошеломлена. Перед ее глазами вдруг возникла та страшная картина, она будто вновь видела, как громадный обломок стены накрывает маленькую Дульсе.

— Нет, я же сама видела, — машинально произнесла она. И вдруг ее как током пронзило. Ведь она же не видела своими глазами Дульсе после этого.

— Понимаешь, я читала, что много было разных необыкновенных случаев. Когда людей вытаскивали из-под обломков. Думали, что они погибли, а они оказывались живыми.

Роза пристально смотрела на дочку, как бы не видя ее. Она вспомнила, как, охваченная горем и ужасом, бежала из Мехико. Единственной ее мыслью тогда было очутиться как можно дальше от места, где она пережила такие страдания.

А что, если Дульсе в самом деле осталась жива? Тогда получается, что Роза по своей вине разлучилась с дочерью, оставив ее расти без матери. Нет, в это было просто невозможно поверить.

— Мама, — тихим, нерешительным голосом продолжала Дульсе. — А ты очень любила папу?

Роза невольно вздрогнула. Потом удивленно посмотрела на дочь. Девочка серьезно глядела на маму, ожидая ответа.

— Конечно, очень любила, — ответила Роза, стараясь выиграть время.

— Как ты думаешь, наш папа был лучше, чем твой друг Эрнандо или чем этот сеньор Наварро?

Роза совсем растерялась. Никогда раньше дочка не пыталась разговаривать на такие темы. Может быть, она просто взрослеет?

Но девочка смотрела на нее и ждала ответа. Роза не могла дольше молчать.

— Понимаешь, моя милая, — начала Роза, — я тогда была такая молодая, у меня было мало жизненного опыта. Для меня твой отец казался принцем из сказки.

— А разве он тебя не любил?

— Ну конечно, он меня любил. Но он мужчина и воспитан совсем по-другому.

— А что, разве мужчины любят не так, как женщины? — заинтересовалась Дульсе.

— Ну как тебе сказать? — Роза задумалась. — В общем, и да, и нет. Мужчины более нетерпеливые, их страсть толкает на разные подвиги, а ждать и терпеть они не любят.

— Но ты была с папой счастлива?

— Ну конечно, была. Очень счастлива. — Первый раз за много лет Роза произнесла вслух эти слова и вдруг как бы заново осознала, какой наполненной и счастливой была ее жизнь с Рикардо и как много она потеряла.

— А из этих твоих знакомых тебе кто-нибудь нравится? — продолжала расспрашивать Дульсе.

— Ну что ты, Лусита! И Эрнандо, и сеньор Наварро хорошие люди, Эрнандо нам столько помогал, ты же знаешь…

— Я знаю, — нетерпеливо перебила Дульсе. — Но разве нам плохо с тобой вместе? Неужели ты бы хотела выйти за кого-нибудь из них замуж?

Роза решила, что на этот раз с нее довольно.

— Ну хватит, дочка, об этом нет смысла разговаривать. Ни за кого я замуж пока не выхожу. А тебе уже давно пора спать, да и мне не мешает отдохнуть.

Но на самом деле, оказавшись в своей комнате, Роза очень долго не могла заснуть. Разговор с дочерью вызвал целое море воспоминаний. Снова и снова проносились перед ней сцены из прошлого. День, когда Рикардо объявляет ей о том, что женится на ней. И другой день, когда они соединились уже после того, как она думала, что навсегда потеряла его. А кроме того, еще много-много других дней, полных смеха, надежд и любви.

Сознание того, что все это осталось в невозвратном прошлом, наполняло Розу такой болью, что ей захотелось плакать. Она уткнулась лицом в подушку, и горячие слезы потекли по ее щекам. Роза чувствовала себя такой слабой и уязвимой. Она многое бы отдала, чтобы вновь ощутить себя в объятиях Рикардо, ощущать биение его сердца и знать, что в нем она может найти опору и защиту. Но увы, жизнь сложилась совсем по-другому. Поздно было гадать, кто в этом больше виноват. «Хватит плакать, — сказала сама себе Роза. — Я должна быть сильной, потому что никто другой мне не поможет». В ту ночь Роза заснула только на рассвете.

Когда Лус вместе с Эрлиндой и Тино вошли, Кандида всплеснула руками.

— Как? Вы вместе? Где же вы могли встретиться?

— Я по дороге решила заглянуть к отцу, — сказала Лус.

— По дороге? — удивилась Кандида. — Разве это тебе по дороге? Ведь консерватория находится в совершенно другом конце города, — и, повернувшись к Эрлинде, она объяснила: — Вы, наверно, еще не слышали, какие у нас новости. Дульсе теперь поет, да как хорошо.

— Очень рада, — ответила Эрлинда, которая так нервничала в ожидании, когда вернется Рикардо, что не очень вдавалась в то, что говорит Кандида, — но раньше она, кажется, не пела.

— Раньше не пела, — закивала головой Кандида, — а совсем недавно, вот как раз на Пасху, у нее вдруг такой голос обнаружился. Просто заслушаешься.

— Когда же вернется Рикардо? — прервала ее Эрлинда. — У меня к нему важное дело.

Но если Эрлинда не обратила никакого внимания на слова Кандиды, то Тино сразу все понял. Недаром он был очень смышленым мальчиком. Он так и подпрыгнул на месте и, утащив кузину в сторону, спросил замогильным шепотом:

— Так ты Лус?

Лус открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но не придумала что именно, а только смотрела на ребенка, который единственный среди всех родственников и друзей догадался, кто она.

— Пойдем наверх, — Тино схватил кузину за руку, и они вместе поднялись в комнату Дульсе. — Мы же вместе с Дульситой увидели тебя по телевизору и еще ломали голову, кто ты такая. Значит, вы решили поменяться, вот здорово!

Внизу хлопнула входная дверь — это вернулся Рикардо. Лус почла за лучшее подольше не попадаться ему на глаза, и потому они с Тино остались наверху. Лус была рада, что нашелся человек, с которым можно поделиться своими трудностями и спросить совета. И главное — Тино очень понравилась атмосфера таинственности, и он был готов хранить их секрет.

Увидев Рикардо, Эрлинда тут же бросилась к нему. Он выглядел уставшим и даже раздраженным, что было так на него не похоже. Эрлинда поняла, что сегодня не лучший день обращаться к Рикардо за помощью, но у нее не было другого выхода. Поэтому она сделала решительный шаг вперед и сказала:

— Рикардо, у меня к тебе очень серьезный разговор с глазу на глаз. Ты не можешь меня принять в кабинете?

— Пожалуйста, — ответил Рикардо и прошел за ней к дверям кабинета, — проходи. Я слушаю тебя, Эрлинда.

Вместо ответа женщина расплакалась. Затем, постаравшись взять себя в руки, она сказала сквозь слезы:

— Рикардо, один раз ты поверил мне во время той неприятной встречи в кафе около твоего агентства, и я прошу тебя поверить мне снова. Мне очень нужны деньги. Двести тысяч песо. И нужны они прямо сейчас.

— Ты не хочешь сказать мне, зачем тебе эта сумма? — спросил Рикардо.