Вчера они с Селией ходили на рынок, и там к ним пристал мальчишка, торговавший дешевыми бусами из морских раковин.

— Сеньора! Сеньора! Купите бусы, такие красивые!

За нее ответила Селия:

— Неужели ты не понимаешь, дурачок, что сеньоры не носят таких украшений? Это же бусы для маленькой девочки.

— Ну так купите их для своей внучки, сеньора! — не унимался мальчишка.

Кандида только поджала губы и пошла дальше, а Селия крикнула:

— А ну пошел вон, а то полицию позову!

— А чего я такого сказал-то?.. — удивленно бормотал мальчик. — Чем я их обидел-то?..

И теперь Кандида с горечью вспоминала «купите их своей внучке». Значит, она стала похожа на бабку! Она и не заметила, как это произошло. Как незаметно пролетела молодость, да ведь у нее и молодости, считай, не было. Кандида тяжело вздохнула.

В гостиную со звонким смехом вбежала Дульсе Мария.

— Тетя Кандида, в первый раз вижу, чтобы ты крутилась перед зеркалом! Неужели завела себе поклонника.

Девочка подошла к тете, встала рядом. Какой это был контраст — красивое юное лицо, тоненькая фигурка. Кандида невольно залюбовалась племянницей. Но даже если бы Дульсе была не такой хорошенькой, пусть была бы какая угодно, тетя все равно бы души в ней не чаяла. Раз уж Бог не дал ей самой родить ребеночка, хорошо хоть, что у нее есть племянница. Кандида обняла Дульсе.

— Ах, моя девочка, какое счастье, что Бог послал мне тебя! Я ведь люблю тебя, как родную дочь. Наглядеться на тебя не могу. Другая мать так не дрожит над своими детьми, как я над тобой.

— Иногда даже слишком, тетя, — надула губы Дульсе. — Ты забываешь, что я уже не маленькая, мне тринадцать лет. Ты меня одну никуда не пускаешь. Другие девочки из нашего класса одни ходят и гулять, и в кино, а я как дурочка какая-то… Только с тетей или с Селией, как будто я младенец.

— Да что ты говоришь, дорогая девочка, — обняла любимую племянницу Кандида. — Если бы их матери перенесли то же, что перенесли мы с твоим отцом, они бы тоже боялись за своих девочек. Подумать только, ведь у нас на глазах погибли твоя мать и твоя сестра — в тот ужасный день. Я своими глазами видела, как на них обрушилась стена.

— Но ведь их так и не нашли.

— Да, — вздохнула Кандида. — К сожалению, мы даже не смогли похоронить их, — она всхлипнула и продолжала сквозь слезы: — Мы хотя бы могли ходить к ним на могилу. Может быть, тогда твой отец… — она запнулась.

Рикардо сегодня опять не ночевал дома, и Кандида этого не одобряла. Раньше в таких случаях он по крайней мере звонил вечером и говорил дочери, что уезжает в другой город или еще что-нибудь. Вчера он даже не позвонил. «Видно, совсем загулял», — подумала Кандида и, чтобы перевести разговор в другое русло, сказала:

— Ну ладно, скорее пойдем завтракать. Селия уже накрыла на стол.

— Что мой отец? — настаивала Дульсе.

— Да нет, ничего. — Кандида сделала вид, что полностью поглощена завтраком. — Селия, будьте добры, принесите, пожалуйста, сливки, — намеренно громко обратилась она к служанке.

— Но где он, где папа? Почему он не вышел к завтраку? — Дульсе удивленно смотрела на пустующее место Рикардо. — Ты что-то хотела про него сказать. Что-то плохое!

— Я вовсе не хотела сказать ничего плохого о твоем отце, — стала оправдываться Кандида. — Он просто уехал по делам в другой город и… — Кандида никогда не умела правдоподобно лгать, и девочка прекрасно слышала фальшивые нотки в ее голосе.

— Это ты сейчас придумала! Где он?

Кандида молчала, беспомощно глядя на Селию. Дульсе выскочила из-за стола и бросилась наверх. Через минуту она показалась с ранцем в руках. Селия поспешно взяла в руки шаль. Она обычно провожала девочку до школы, а затем встречала после окончания уроков.

— Нет! — вдруг крикнула Дульсе. — Сегодня я пойду одна! Я не младенец. Если ты пойдешь за мной, — сердито сказала она Селии, — я убегу на другую сторону улицы, прямо перед машинами!

Селия в ужасе обернулась к Кандиде, ища поддержки.

— Ладно, Селия, пусть она идет одно, — Кандида только вздохнула, глядя вслед убежавшей девочке.

Раздался звонок. Селия открыла дверь. На пороге стояла Ванесса Рейносо. В последнее время она привязалась к Кандиде. Двум одиноким женщинам было хорошо вместе. Вот и сегодня Ванесса решила зайти в дом Линаресов, чтобы как-то скрасить свое одиночество.

— Дорогая Ванесса, как я рада! Чашечку кофе?

— С удовольствием, — отозвалась Ванесса и прошла в гостиную.

— Не беспокойся, Селия, я сама приготовлю кофе, — сказала Кандида служанке. — Я узнала новый рецепт, «кофе по-венски» со взбитыми сливками.

Пока Кандида возилась на кухне, Ванесса оглядела гостиную. Сколько воды утекло с тех пор, как она впервые переступила порог этой комнаты еще совсем юной девушкой. Сколько бед и несчастий видели эти стены. Бывали, конечно, и счастливые дни, но ей казалось, что несчастий на долю этого дома выпало куда больше. Смерти, болезни, преступления — эти стены видели все.

Наконец вернулась Кандида с подносом в руках. Ванесса пригубила кофе.

— Восхитительно! Где ты берешь такие рецепты?

— Я их коллекционирую, ты же знаешь, — ответила довольная похвалой Кандида.

— Ты была бы образцовой женой и матерью, — сказала Ванесса.

— Мне и так приходится быть практически матерью для Дульсе, — сказала Кандида. — Возможно, я ее слишком балую и она растет капризной, но я так боюсь за нее. От Рикардо тоже мало пользы. Разве это воспитание? Последнее время он очень редко бывает дома. Конечно, он много работает, но, я знаю, он стал посещать разные сомнительные заведения. Мне кажется, ему ни до чего нет дела. Если я пытаюсь жаловаться ему на Дульсе, он и слышать ничего не хочет.

— И все-таки надо быть с ней построже, — заметила Ванесса.

— Мне иногда так тоже кажется, но я не могу. Как же я смогу наказывать свою дорогую девочку, это же все, что у меня есть, — на глаза Кандиды навернулись слезы. Она снова повторила «моя бедная девочка», как будто была уверена, что это ее собственная дочь.

— Мне кажется, Рикардо нужно жениться, — покачав головой, сказала Ванесса. — Он будет больше привязан к дому. Мужчина не может так долго жить один. Я знаю, он очень любил Розу, и все-таки пора подумать и о себе. К тому же девочке нужна мать. Тогда и характер ее исправится.

Кандида только покачала головой. Она и представить себе не могла, чтобы Дульсе согласилась принять в дом мачеху, какой бы распрекрасной та ни оказалась. Ведь на столе в комнате девочки все время стояли в рамочках две фотографии, на одной улыбались две очень похожие друг на друга девочки — Лус Мария и Дульсе Мария, с другой смотрела Роза. Это фото было особенно удачно — Роза Гарсиа вышла на нем совсем как живая.

Ванесса тем временем продолжала:

— И нельзя пускать это на самотек. Подумай сама, Кандида. В один прекрасный день он приведет сюда какую-нибудь охотницу за мужьями и поставит тебя перед свершившимся фактом. Нужно помочь ему выбрать приличную женщину.

— Возможно, ты права, но я боюсь даже заговорить с Рикардо об этом.

Ванесса задумалась. Разве она сама не могла бы стать хорошей женой для Рикардо и новой матерью для Дульсе, но вслух она этого не высказала, а как бы невзначай спросила:

— Как Рохелио и Эрлинда? Ты давно видела их?

— Они заходили к нам вчера. Говорят, что у них все хорошо. Но у Рохелио какой-то усталый вид. Наверно, он слишком много работает. Это неудивительно, ведь он решил отдать мальчика в хорошую частную школу, им нужны деньги.

— Они могли бы жить здесь, с вами, и тогда им не нужно было бы платить за квартиру. Дом здесь большой, места бы хватило для всех, — сказала Ванесса.

Об этом же говорили Рохелио и Эрлинда. После рождения Флорентино они снимали довольно большую квартиру если не в фешенебельном, то по крайней мере хорошем районе города. Эрлинда все свое время уделяла семье — дому, мужу и сыну. Однако теперь перед ними встала проблема — они оба очень хотели, чтобы их малыш Тино получил самое лучшее образование. Но такое образование стоит денег. Рохелио работал в солидной фирме по производству электрооборудования и неплохо зарабатывал, но на оплату обучения в хорошем частном лицее этих денег не хватало.

— Он такой способный мальчик. Как бы мне хотелось, чтобы он стал не просто образованным человеком, а настоящим ученым, — говорил Рохелио. — Придется нам сократить расходы. Переехать в другую квартиру, поменьше.

— Я на все согласна, дорогой, — улыбаясь ответила Эрлинда. — Ты же знаешь, я выросла в такой тесноте, что мне любая квартира покажется раем.

— Конечно, мы могли бы какое-то время пожить в нашем старом доме вместе с Рикардо. Кандида много раз приглашала нас вернуться к ним. Ей было бы легче вести дом, и мы могли бы немного сэкономить.

— И все же знаешь, Рохелио, каждой хозяйке хочется иметь свой дом и ни от кого не зависеть, — ответила Эрлинда. — Может быть, мне лучше пойти работать? Тино будет в школе, и у меня появится больше свободного времени.

— У тебя ведь так много дел по дому, дорогая. Я не хочу, чтобы моя жена несла на себе двойную нагрузку — это очень непросто вести дом и одновременно ходить на работу. Подождем пока с решением. У нас еще есть время. Плату за следующий учебный год нужно вносить только через два месяца. Но как бы там ни было, я твердо намерен отдать Флорентино в лицей.

— Да, грех не развивать таланты такого ребенка, — вздохнула Эрлинда. — Тино так напоминает мне моего младшего братишку Густаво. Ты не представляешь себе, он сам научился читать в четыре года. Его никто не учил, а он приставал к взрослым и спрашивал: это какая буква, а эта? И вдруг, я очень хорошо это помню, мы с ним шли по улице, и он прочитал вывеску: «КОНДИТЕРСКАЯ». А ведь он был еще совсем крошка. А потом стал читать все, что только мог достать в наших трущобах, — старые газеты, рекламные листовки. Его бы учить, но на какие деньги?.. Едва на еду хватало. — При воспоминании о любимом брате Эрлинда вздохнула.