Однако, если сравнить его с тем, другим, словно выкованным из стали, — сэр Гилберт сразу оказывался далеко позади. Заслонив глаза ладонью от солнца, она строго напомнила себе, что, по крайней мере, сэр Гилберт — во всех отношениях приемлемый искатель ее руки. Он благородного происхождения, он не уклоняется от своих обязанностей, — во всяком случае, он действовал достаточно решительно, чтобы очистить округу от разбойников. Может быть, когда минует год, она отнесется к нему более благосклонно.

Но в самой глубине души Розалинды жила и крепла уверенность, что никогда этого не случится. В сэре Гилберте было что-то такое, отчего у нее по коже пробегали мурашки. Кроме того, он, не задумываясь, отправил бы Эрика на смерть, если бы тот попался ему в руки. А это значило, что сэр Гилберт — и ее враг.

Понаблюдав за ней издали, сэр Гилберт тронул своего коня, прогарцевал через двор к тому месту, где она стояла, и, наклонившись к Розалинде, проговорил:

— Как было бы приятно, леди Розалинда, если бы вы поехали с нами на охоту.

— Благодарю, сэр Гилберт. Но у меня сегодня много хлопот. Несомненно, вы привезете с охоты много дичи, и надо будет быстро ее зажарить. Я хочу присмотреть, чтобы приготовили ямы и костры.

Его внимательные глаза охватили ее фигуру, опустились на грудь и снова поднялись к лицу. Он одарил ее вкрадчивой улыбкой:

— Может быть, все к лучшему, потому что ваша красота ослепляет меня. Я оказался бы никудышным охотником, если бы вы нас сопровождали, — ведь тогда я ничего не видел бы, кроме вас.

Это были красивые слова, от такого комплимента она должна была бы вспыхнуть и потерять дар речи, но ничего такого не произошло. Если она и почувствовала что-то, то разве что легкую дрожь отвращения. Тем не менее она скрыла это необъяснимое чувство за очаровательной улыбкой. К счастью, приближение отца избавило ее от необходимости отвечать.

— Ваш капитан просит вас на два слова, Гилберт, — сказал он.

Когда Гилберт отъехал, сэр Эдвард с улыбкой повернулся к дочери. Его глаза весело сверкали, а лицо оживилось.

— Что ж, Розалинда, ты так и не надумала присоединиться к нам? А я надеялся, что на охоте ты лучше познакомишься с сэром Гилбертом. Под моим бдительным оком, разумеется.

Поскольку такое «знакомство» ей уже не грозило, Розалинда не могла удержаться от улыбки при мысли об отце в роли дуэньи. У нее не было ни матери, ни даже доверенной служанки. Поэтому сэр Эдвард и пришел к решению взять эту роль на себя, невзирая на то, как мало ей соответствовал.

— У меня здесь дел по горло. Кроме того, я никогда не любила охоту. Мне больше нравятся мои повседневные дела.

— Ты не забыла еще одно дело? Дело, которым я просил тебя заняться?

— Другое дело? О да… — улыбка сползла с ее лица, когда она поняла, что имеет в виду отец. Он просил ее разузнать что-нибудь о прошлом Эрика: что-нибудь, что помогло бы ему меньше тревожиться при мысли о человеке, который в бою должен прикрывать его тыл.

— Он раньше… то есть… он не… — Она нервно вздохнула и начала снова:

— Я узнала очень мало, только то, что ты уже знаешь. Он из места, которое называется Уиклифф. Да, и вот еще что: он младший сын, хотя о своих родителях говорил мало, — добавила она, вспомнив давнишние слова Эрика.

— Младший сын, вот как? — недоумевал сэр Эдвард, переменив положение в седле. — Право, это любопытно. Каким образом парень столь скромного происхождения сумел достичь такого мастерства? Любой хозяин должен бы постараться удержать при себе столь сильного работника.

— Возможно, у них было слишком много ртов, — предположила Розалинда. Она и сама хотела бы узнать побольше о таинственном человеке, с которым себя связала. Как и отец, она чувствовала, что в Эрике сокрыто больше, чем можно судить по первому взгляду. Как и отец, она тоже хотела бы узнать правду, но сейчас важнее всего было скрыть правду от сэра Гилберта.

— Он, вероятно, не был примерным сыном, — размышлял вслух сэр Эдвард. Он выпрямился на коне. — Но я могу простить человеку ошибки прошлого, если имею основания доверять ему в настоящем.

— А ты ему доверяешь? — не могла удержаться от вопроса Розалинда.

Отец помедлил с ответом.

— Да. По крайней мере я верю, что в бою можно на него положиться. Но ты все равно не оставляй попыток, Розалинда. Сегодня в замке спокойно — удачный день, чтобы с ним поговорить. В течение следующих недель спокойных дней будет немного. Может быть, ты могла бы послать за ним, скажем… ну мне все равно, под каким предлогом. Например, потому, что ты должна подобрать ему новую тунику, чтобы подходила по росту, — предложил он, неопределенно махнув рукой. — Используй любой предлог, какой захочешь. Только попытайся еще раз. — Затем, бросив ей ободряющий взгляд, он повернул жеребца и возвратился к группе ожидающих охотников.

Через минуту всадники уже миновали ворота и растянулись по дороге к густым лесам Стенвуда. Розалинда осталась стоять на камне, обдумывая последние слова отца и прикидывая, стоит ли снова обращаться к Эрику. Решиться на это ее побуждали не столько просьбы отца, сколько неясные намеки Клива. Его соглашение с Эриком не поддавалось никакому разумному объяснению, а ведь все ее будущее — и будущее Эрика тоже, — казалось, зависело от этого. Она не успокоится, пока не узнает, как Кливу удалось повлиять на такого непокладистого человека и убедить его уйти.

Эрика она отыскала у загона за конюшнями: он задумчиво разглядывал находившихся там лошадей. Она незаметно подошла сзади. Он опирался ногой на перекладину ограды, и широкие плечи слегка ссутулились. Ее снова, как и раньше, поразило необыкновенное благородство его осанки. Эрика окружал ореол силы и властности, как будто он от природы был наделен правом ожидать повиновения от других. Невольно замедлив шаги, Розалинда остановилась, и острая жалость к себе пронзила ее душу. Все у нее не так, как должно быть, горько подумала она. Никого не осталось из тех, кого она любила, ни матери, ни брата. А теперь и Черного Меча.

Он резко повернул голову. А когда узнал ту, что молча наблюдала за ним, изменил позу.

— Тебе от меня что-нибудь нужно? — спросил Эрик отрывисто. Он окинул ее тяжелым, пристальным взглядом, но гнев в его глазах на этот раз нельзя было назвать ни холодным, ни ледяным. Нет, этот взгляд горел жестокой яростью и прожигал Розалинду насквозь.

— Меня прислал отец, — честно ответила она. — Он хочет, чтобы я побольше узнала о твоем прошлом. Ты ему нравишься, — добавила она с горькой улыбкой. — Он бы взял тебя в отряд своих ратников, отобранных для рукопашной.

Выражение его лица резко изменилось при таком откровенном признании. Он облокотился на ограду и долго изучал Розалинду, прежде чем ответить.

— Что ты хочешь знать?

От неожиданности она смутилась еще больше. Клив открыл ей, что Эрик собирается покинуть Стенвуд после турнира. Тогда с чего бы этому человеку стать сейчас таким сговорчивым? Однако любопытство, которое он в ней вызывал, было слишком сильным, чтобы упустить возможность заглянуть в его смутное прошлое.

— С тех пор как ты ушел из родительского дома…

— Я воровал и грабил, и брал что хотел и у кого хотел. — Он выпрямился и двинулся к ней. — Я оттачивал свое искусство как на холопах, так и на важных господах. А еще я губил молодых девушек вроде тебя. Ты это хотела услышать? — закончил он саркастически, останавливаясь в нескольких дюймах от нее.

— Это… это не правда, — хрипло прошептала она, напуганная не только жестокими словами и язвительным тоном Эрика, но и его неожиданной близостью. Жар его сильного тела настиг ее, и Розалинда ощутила в себе ответную теплоту, которая заставляла заново и более остро осознать его присутствие.

— Я же погубил тебя, не так ли? Ты принесла в жертву моему ненасытному вожделению сокровище своей девственности, или я ошибаюсь? — немилосердно насмехался он. — Именно так ты бы это описала? — Он смотрел ей в глаза с яростью, которая, как она догадывалась, была порождена ее вчерашним высокомерным отказом и туманными угрозами Клива. Устрашенная собственным смятением, она отступила на шаг.

— Нет… Нет, это было не так…

— Нет? Тогда прошу — окажи мне милость, расскажи, как же это произошло на самом деле?

Розалинда растерянно покачала головой и уставилась на него широко открытыми, зачарованными глазами.

— Почему ты это делаешь? Почему? — прошептала она.

Но он не ответил. Как бы борясь со своими чувствами, он только смотрел на нее, его глаза были темны и угрюмы. Затем Эрик поднял руку и дотронулся до ее подбородка. Насмешливая улыбка осветила его лицо, но он, казалось, смеется скорее над собой, чем над ней.

— Почему бы тебе не купить мои ответы. Роза? Как раньше. За поцелуй ты могла бы узнать что-нибудь такое, что удовлетворит твоего отца. За крепкое объятие — подробность, которая окажется для него полезной. Возможно, ты заплатишь предельную цену. — Его глаза пронзали ее, как мечи. — Возложи себя на алтарь чисто плотского удовольствия и узнай наконец правду о человеке, который стал твоим мужем. — Внезапно он схватил ее за обе руки, притянул к себе и крепко прижал. — Узнай правду, моя нежная колючая Роза, если не боишься ее.

И прежде чем кто-либо из дозорных смог повернуться в их сторону и увидеть, сколь вольно он обращается с госпожой замка, он оттолкнул ее от себя.

Однако Розалинда уже была ранена в самое сердце. Теперь она не нашла бы в себе сил, чтобы держаться вдали от него, чтобы обращаться с ним просто как с одним из солдат ее отца. Слишком болезненной была пытка сладостного томления, которое заполняло ее до краев. Ее влекло к нему, но она хотела, чтобы он ушел. В том, что касалось жизни ее отца, она вполне доверяла Эрику, но в том, что касалось ее собственной жизни… Она понимала, что Эрик изменил ее судьбу — и изменил необратимо. Была ли когда нибудь на свете девушка несчастнее ее?