Розалинда не знала, сколько времени она простояла, вопреки всем приличиям уставившись на него. Она пришла в себя, когда Черный Меч выпрямился и, взглянув через плечо, наткнулся на ее упорный взгляд. Тогда она резко отвернулась и немедленно нырнула под защиту стены. Пока она спешила туда, где оставила Клива, образ Черного Меча неотступно стоял перед ее глазами.

Подходя к пристройке, Розалинда все еще не могла собраться с мыслями. В какую же новую беду она опять угодила, вопрошала она себя в полном расстройстве. Боже правый, что теперь ей делать?

Как будто почувствовав смятение своей госпожи, Клив медленно поднял веки и недоуменно обвел взглядом закуток. Потом в его глазах блеснуло сознание, и он с огромным трудом повернул голову к Розалинде.

— Ми… миледи, — слабо прохрипел паж, и девушка кинулась к нему, мгновенно выкинув из головы все, кроме заботы о больном.

— Я здесь, Клив. — Она опустилась около юноши на колени и прижала ладонь к его лбу. К счастью, лоб был прохладный, и Розалинда безмолвно возблагодарила небо. — Как ты себя чувствуешь?

В ответ Клив нахмурился. Слабой рукой он дотронулся до повязки на голове.

— Что случилось? — спросил он, болезненно вздрогнув, когда его пальцы нащупали забинтованную рану.

— Этот разбойник — ну тот, которого ты ударил кинжалом — швырнул тебя на валун. Твоя голова… — Розалинда запнулась, заметив, что Клив смутился и озабоченно наморщил лоб. — Ты помнишь, как на нас напали? Два дня назад, когда мы в полдень остановились на отдых.

Карие глаза затуманились от усилий припомнить случившееся. Потом взор Клива прояснился, а лицо ожесточилось.

— Нечестивые ублюдки! — вскричал он и густо покраснел. — Простите, миледи.

— Пустяки, Клив, — утешила пажа Розалинда, облегченно вздохнув. — Но скажи мне, как ты себя чувствуешь? Ты сможешь идти?

— Конечно, — выдавил Клив, пытаясь сесть. Но гримаса боли, исказившая его черты, красноречиво свидетельствовала об обратном. — О-о-ох… — вырвался у Клива страдальческий стон, и он снова в изнеможении рухнул на подстилку. — Моя голова… ох…

Розалинда с тревогой склонилась над ним.

— Тебе нанесли жестокий удар, Клив. Этот мерзавец едва не убил тебя. У тебя на голове опасная рана, может, даже проломлен череп. Весь вчерашний день и всю ночь тебя лихорадило. — Розалинда ласково разгладила нахмуренный лоб Клива.

— Значит… значит, мы провели здесь день и две ночи? — растерянно проговорил Клив, напрягая память, чтобы восстановить события. — И все это время вы ухаживали за мной?

Розалинда чуть было не кивнула, но вовремя сообразила, что это не совсем соответствовало действительности.

— По правде говоря, большую часть вчерашнего дня ты провел один. Я ходила за помощью.

— И вам удалось найти ее? — спросил Клив, немного воодушевляясь.

Розалинда помешкала с ответом, чувствуя, как щеки загораются предательским румянцем.

— Да… я нашла кое-кого…

Именно этот момент и выбрал их сомнительный защитник для своего появления. Розалинда подскочила как ужаленная: недавние страхи немедленно овладели ею с прежней силой. Клив тоже вздрогнул и приподнялся с подстилки, чтобы встать. В воздухе запахло грозой, и в этом смешалось все: беспокойство Розалинды, как бы Клив не узнал подробности минувшего дня; испуг Клива, который вообразил, что вернулись разбойники и снова напали на них; и настороженная готовность Черного Меча к отражению любой опасности, пробудившаяся от резкого движения юноши. Одним прыжком он оказался рядом с Кливом и прижал ногой грудь юноши к земле, лишив того всякой возможности двигаться. Заметив блеск кинжала, Розалинда молнией метнулась вперед и повисла на руке, занесенной для удара.

— Не смей! — взвизгнула она, вцепившись в руку, словно отлитую из железа. — Не тронь его!

Но ее отважное нападение, казалось, столь же мало было способно задержать могучего разбойника, как и беспомощные попытки Клива защититься. Одной рукой удерживая Розалинду на расстоянии, Черный Меч опустился на одно колено и угрожающе приставил кинжал к белому как мел лицу пажа.

— Не шевелись, — яростно прорычал он.

После его слов в закутке повисла гробовая тишина. Перед лицом смертельной угрозы Клив весь съежился, парализованный страхом. У Розалинды душа ушла в пятки. Казалось, беды уже не миновать и кровожадный людоед вот-вот прикончит юного пажа!

У Розалинды пересохло в горле, и ее онемевшие губы едва шевелились.

— Не убивай его! — взмолилась она дрожащим голосом. — Я сделаю все, что ты захочешь. Только… не тронь Клива!

Время как будто остановилось. Долго, очень долго его рука сжимала ее запястье, и Розалинда даже через ткань рукава чувствовала, что эта рука еще не успела просохнуть после купания. Но потом его хватка слегка ослабла, и Розалинда с облегчением перевела дыхание.

— Лежи тихо, — приказал юноше Черный Меч, сопровождая слова выразительным взглядом.

Однако Клив, при всем своем испуге, трусом не был.

— Я не допущу, чтобы ты причинил зло моей госпоже, — умудрился выговорить паж, и хотя голос плохо повиновался ему, в глазах горел опасный огонь. Как ни странно, именно это и привело гиганта в благодушное настроение.

— Да он просто волчонок, твой паж! — усмехнулся Черный Меч и добавил серьезно:

— Ну-ка вели ему притихнуть.

Розалинда решила не пренебрегать этим указанием.

— Все… все в порядке, Клив. Правда, правда. Это и есть тот человек… — Она боязливо покосилась на своего грозного «супруга», надеясь, что свершится чудо и он не станет опровергать ее слова. — Это тот самый человек, которого я наняла, чтобы он помог нам добраться домой.

Выговорив это, Розалинда ощутила не то облегчение, не то страх — она так и не поняла. На простодушном лице Клива последовательно изобразилась целая череда чувств: изумление, недоверие и наконец непритворное возмущение.

— Вы наняли его? — спросил он, всем видом выражая сомнение в том, что его госпожа находится в здравом уме.

— Да, — кротко подтвердила Розалинда и снова повторила свое «да» уже тверже, ибо Клив, похоже, собрался затеять спор. Следовало любым способом заставить пажа замолчать, поскольку Черный Меч был скор на расправу, и Розалинда перешла на суровый и высокомерный тон, надеясь остудить горячую голову:

— Ты переходишь рамки дозволенного, задавая мне подобные вопросы.

Она достигла цели: Клив смолк. В наступившей тишине Черный Меч убрал ногу с груди пажа, одновременно выпустив руку Розалинды. Та уже уразумела, что с их покровителем шутки плохи: он не потерпит сопротивления ни с чьей стороны, будь то она сама или рассерженный мальчишка.

— Он может идти? — спросил Черный Меч, жестом указывая на Клива.

— Да.

— Нет, — возразила Розалинда, бросив на Клива возмущенный взгляд. Хотя она сама сгорала от желания поскорее двинуться в путь, было очевидно, что Клив еще недостаточно окреп, чтобы ходить. При ранах и ушибах головы покой особенно необходим больному. Как отнесся Черный Меч к их противоречивым ответам, Розалинде не дано было узнать. Когда он заговорил, голос его звучал достаточно бесстрастно:

— Тогда займись его раной. И свари остатки овощей. — Он сурово посмотрел на Розалинду и бережно заткнул кинжал за кожаный пояс. Это движение вызвало у Клива вспышку ярости.

— Это мой нож! — вскричал он, с трудом приподнимаясь на локтях.

— А теперь будет мой, — отрезал Черный Меч. — Веди себя как следует, и, возможно, я в конце концов его тебе верну.

Розалинда предотвратила дальнейшие нападки Клива, положив руку ему на плечо.

— Я все объясню, — прошептала она, занявшись повязкой на голове пажа, — только попридержи язык.

Как ни тяжко было на душе у Розалинды, когда она, проснувшись, обнаружила исчезновение Черного Меча, сейчас ей стало еще хуже именно потому, что он явно старался не отходить от них далеко. Она осмотрела голову Клива, промыла рану отваром из подорожника с лапчаткой, наложила новую повязку с распаренной липовой корой, и все это время каждой клеточкой кожи остро ощущала присутствие опасного провожатого. Кливу тоже было не по себе, и он беспрестанно метал мрачные ожесточенные взгляды в сторону чужака. Словом, все их мысли заполонил Черный Меч, которого, в свою очередь, совершенно не занимали его подопечные. Пока Розалинда разводила огонь и хлопотала вокруг Клива, Черный Меч притащил несколько молодых деревьев без корней и ободрал с них тонкие ветки и листья. Она вскипятила немного воды и положила овощи вариться, а он тем временем связал концы двух получившихся жердей и приладил небольшую распорку между свободными концами. К тому моменту когда у Розалинды сварилась жидкая похлебка. Черный Меч закончил сооружение странного замысловатого приспособления, которое поневоле возбудило любопытство Клива и его госпожи. Но мастер был явно не расположен к беседе.

Розалинда заставила Клива съесть изрядную порцию варева, потом сама поела из грубого глиняного горшка, который служил всем троим и горшком, и котелком, и тарелкой. Она была очень голодна, но кусок не лез в горло, и девушка лишь едва прикоснулась к еде. Когда их покровитель закончил свои молчаливые труды и появился на пороге пристройки, Розалинда отставила горшок и робко взглянула на него.

— Остальное — для тебя, — как можно приветливее проговорила она.

Черный Меч без промедления подошел к костру и присел на корточки рядом с девушкой.

— Благодарю, — пробормотал он, принимая горшок из ее рук, затем крупными ровными глотками осушил посудину до дна.

Когда Черный Меч подсел к ней, Розалинда сперва отодвинулась. Она приняла благоразумное решение не проявлять интереса к тому, что он делает, но все время ловила себя на том, что смотрит на него как зачарованная. Вот он обхватил импровизированную тарелку крупными ладонями с сильными, гибкими пальцами. Он не чавкал, не причмокивал и не пролил ни капли мимо рта, а когда закончил есть, не стал вытирать рот тыльной стороной ладони, а лишь быстро облизнул губы.