— Ты должен кое-что узнать, Клиф, — сказала герцогиня, пока Кэролайн и Клиффорд настороженно поглядывали друг на друга. — Чарльз Годдард не имеет ни малейшего представления, что у него есть внук.

— Я уже понял, что он не знает об этом, — ответил Хэмлин, вспомнив, что Чарльз назначил его исполнительным директором «Годдард-Стивенс» только потому, что у него не было наследника, который занял бы его место. — Единственное, что мне непонятно, — почему он этого не знает. Это самое странное из всего, что я до сих пор слышал.

Кэролайн кивнула. Да, это и вправду странно, но, как говаривал Джеймс, Годдарды, несмотря на их внешний лоск и порядочность, действительно были странными людьми.

— Когда Джеймс умер, — начала она, решив, что ему лучше выслушать ее, прежде чем он пойдет к Годдардам и услышит их версию, — его родители ясно дали понять, что не желают иметь со мной ничего общего. Они совершенно определенно заявили, что не желают, чтобы я имела хоть какое-то отношение к их жизни, к их семье. Ни я, ни что другое, связанное со мной. Они боялись, что я стану претендовать на их деньги.

— А вы претендовали? — спросил Клиффорд, который теперь по крайней мере мог себе представить, почему Чарльз и Дина не хотели общаться со своей невесткой. Брак Джеймса был очень коротким, и Клиффорд на мгновение допустил, что, может быть, Кэролайн Шоу действительно «золотоискательница», красивая молодая женщина, воспользовавшаяся своей привлекательностью, чтобы попасть в нужную постель, и добившаяся того, чтобы ей одели на палец колечко и она могла рассчитывать на привилегии богатой семьи.

Кэролайн покачала головой.

— Нет, никогда, — резко сказала она. — Мы с Джеймсом жили скромно. Нам не нужны были ничьи деньги. — Ее глаза наполнились слезами, когда она вспомнила кошмарную сцену, происшедшую на похоронах Джеймса в Кэмдене пять лет назад. Обида все еще жила в ней, как ни старалась Кэролайн делать вид, что все забыто.

— Что же дало основание Годдардам считать, что у вас меркантильные интересы? — спросил Клиффорд.

— Как говорил Джеймс, это проявление их обычного недоверия к человеку со стороны, следствие того, что они видят все сквозь призму денег. Они ясно дали понять, что ненавидят меня. Дина Годдард обвинила меня в смерти Джеймса. Чарльз Годдард был уверен, что меня интересуют только деньги. Когда я попыталась сказать ему, что беременна, он отказался слушать и предупредил, чтобы я никогда в жизни не приходила к нему с протянутой рукой. Я написала им письмо, но оно вернулось нераспечатанным. После того как родился Джек, я позвонила Эмили, но она была в Европе. Я оставила сообщение, но она так и не перезвонила. Тогда я написала Годдардам второе письмо, в котором сообщала о рождении внука. Это письмо также вернулось нераспечатанным. Все было совершенно ясно, и я решила, что если Годдарды не хотят иметь ничего общего ни со мной, ни с Джеком, то так тому и быть. Я поклялась никогда больше не унижаться и, конечно, не допускать, чтобы Джек ощутил на себе их презрение. Поэтому я и пытаюсь держать сына подальше от них. Хотя это было совсем нетрудно, учитывая их абсолютное равнодушие…

Клиффорд внимательно слушал эту удивительную историю, пытаясь определить: она лжет намеренно или просто драматизирует? И все же ее искренняя печаль говорила в ее пользу. Кроме того, ее сын Джек рос без отца. Маленький мальчик, такой же, каким и сам Клиффорд был когда-то. Воспоминание о том, что он тоже вырос без отца, расплавило стальную броню, которой Хэмлин всегда так успешно защищал свои эмоции.

— Они ничего не узнают от меня о Джеке, — сказал он, понимая, какое трудное решение ей пришлось принять.

— Очень хорошо, — ответила Кэролайн, скептически относясь к его обещанию. Ведь, в конце концов, для него Чарльз был намного важнее, чем женщина, которую он видит впервые в жизни.

— Те, кто меня знает, могут подтвердить, что я никогда не нарушаю данного слова, — сказал Клиффорд, решив держаться в стороне от запутанной семейной истории Годдардов. По правде говоря, он никогда и не хотел вмешиваться в их личную жизнь. Не раз Чарльз намекал ему, что Эмили могла бы стать для него идеальной женой, но Клиффорд делал вид, что не понимал намека, замыкаясь всякий раз, когда всплывала эта тема. А исходя из элементарного инстинкта самосохранения, ему самому было просто невыгодно, чтобы Чарльз узнал о существовании наследника. Ведь тогда их договор окажется под угрозой.

— Придется поверить на слово, — сказала Кэролайн, увидев, что Тамара усиленно кивает головой, подтверждая слова Клиффорда.

— Я хотел бы, чтобы вы поверили мне. Думаю, что могу понять, в каком трудном положении вы оказались, — сказал он, заглянув в глаза Кэролайн. Ее очарование — факт, который нельзя отрицать, так же как и ее решительность. Она растит ребенка без всякой помощи со стороны Годдардов. Клиффорду очень импонировала ее независимость и самоуважение, и он захотел получше узнать ее.

— Вряд ли… — почти ледяным тоном произнесла Кэролайн.

Клиффорд еще раз взглянул на нее и решил воздержаться от дальнейших рассуждений на эту тему — по крайней мере, в данный момент.

— Вы выросли во Флориде? — вдруг спросил он, желая сменить тему разговора, чтобы Кэролайн смогла увидеть в нем не только то, что он связан с Диной и Чарльзом Годдард.

— Да, только не в Палм-Бич, — ответила она.

— Неподалеку?

Кэролайн кивнула.

— На другой стороне улицы. — Кэролайн поежилась и, послушавшись Тамару, рассказала ему о Пэттерсон-авеню, о своей встрече с герцогиней, о том, как она заинтересовалась торговлей. Клиффорд внимательно и заинтересованно слушал ее, задавая попутно вопросы и вставляя свои комментарии.

Кэролайн и Клиффорд не замечали, как быстро бежит время, и герцогиня встала.

— Этот вкусный лимонный пирог просто добил меня, — зевая сказала она. — Джек не единственный на свете человек, которому требуется немного вздремнуть после обеда.

Кэролайн посмотрела на часы. Было почти половина четвертого. Джек уже поплавал, пообедал, прогулялся с Соумсом по пляжу и вернулся к бассейну. В половине третьего он уже так устал, что его глаза слипались. Соумс унес его в дом и уложил в постель.

— Пора будить Джека и отвозить его домой, — сказала Кэролайн, поднимаясь. Ее ждала неоконченная работа, и она хотела еще раз просмотреть цифры, прежде чем пойдет в банк в понедельник.

— Может быть, он поспит еще немного? Вы не могли бы показать мне Палм-Бич? — неожиданно спросил ее Клиффорд.

Кэролайн была в замешательстве. У нее было еще много работы, кроме того, ей совсем не хотелось продолжать эту встречу с человеком из круга Годдардов.

— То, что Клиффорд работает на Чарльза Годдарда, не означает, что ты должна его ненавидеть, — вмешалась герцогиня, догадавшись, о чем думает Кэролайн. — И ты прекрасно знаешь, что я буду рада, если Джек побудет здесь еще немного.

— Я думала, что вы уже не раз видели Палм-Бич, — ледяным тоном сказала Кэролайн, глядя Клиффорду в глаза. Судя по его одежде и манерам, а также исходя из того, что она слышала о нем от Тамары, Кэролайн подумала, что он не только богат, но и повидал свет.

— Конечно, я видел Палм-Бич, — сказал Клиффорд. — Если считать зал «Дельта эрлайнз», выход девяносто пять, а также виллу Годдардов. Но если вам не хочется, тогда…

Кэролайн уже хотела извиниться, но вдруг вспомнила старинную поговорку: «Познай врага твоего». И решила согласиться.

Глава 19

Кэролайн предложила поехать на ее машине.

— Нет, поедем на моей, — сказал Клиффорд, явно привыкший владеть ситуацией. Он провел ее к сверкающему черному «бентли», который взял напрокат в Палм-Бич, и представил ее водителю в униформе — пожилому седоволосому мужчине, которого звали Фрэнклин. — А теперь говорите Фрэнклину, куда нас везти, — предложил он.

— Давайте начнем с коттеджа «Сигал». — Кэролайн, конечно, не привыкла к роли гида, но решила организовать все как можно лучше, как это было свойственно ее натуре. Пока Фрэнклин отъезжал от виллы герцогини, Кэролайн рассказала, что это историческое здание было первым домом, которое построил в Палм-Бич Хенри Моррисон Флэглер, основатель отеля «Брэйкерс». — Рядом находится музей Флэглера, а потом мы поедем к Мар-а-Лаго, — сказала она.

— Где живет Дональд, — продолжил Клиффорд.

Кэролайн повернулась к нему.

— Вы с мистером Трампом на «ты»? — спросила она, впрочем не удивляясь.

— Я один из трех тысяч его лучших друзей, — насмешливо ответил ей Клиффорд.

Кэролайн улыбнулась, оценив юмор, но не забывала, что ей следует быть настороже. Карьера и будущее Клиффорда Хэмлина зависели от Чарльза Годдарда, человека, презиравшего ее, и поэтому она чувствовала себя в его присутствии немного неловко. Ей было непривычно и выступать в роли гида, и сидеть в шикарном автомобиле стоимостью сто двадцать пять тысяч долларов, а еще она испытывала некоторую робость рядом с этим человеком, который живет в сложном и таинственном мире больших финансов. Находясь в замкнутом пространстве автомобиля, где ее окружали вельвет, лайковая кожа и под ногами лежали мягкие коврики, где создавался искусственный микроклимат, куда не проникал шум с улицы, а вычурные здания Палм-Бич в полной тишине проносились мимо затемненных стекол, Кэролайн постоянно напоминала себе, что Клиффорд Хэмлин — не просто человек, который неожиданно получил власть над их с Джеком судьбой, но и потенциальный враг, независимо от того, что он говорил за обедом.

— А это вилла «Флора», — сказала она, продолжая экскурсию. Здание построил в 1920 году финансист Эдвард Ширсон. — Они проезжали мимо особняка, выстроенного в стиле средиземноморского Возрождения.

— Это один из основателей компании «Ширсон, Хэммилл», — добавил Клиффорд, который знал по Уолл-стрит всю историю владельца особняка.